Данил Корецкий - Расписной
– Нет, нет, нет, – закрутил головой Погодин. – Не вздумай отказываться! Зазнался, что ли?
– Хорошо, приду, – кивнул Волк.
Погодин жил напротив сорок шестой школы, на третьем этаже кирпичной пятиэтажки. В скромной двухкомнатной квартире пахло вареной картошкой и укропом. Стол был накрыт по-тиходонски: свежепосоленная донская селедка, овощи, в эмалированной миске горка серебристой таранки, трехлитровый баллон пива и бутылка водки. Рядом Волк поставил свою бутылку.
– Ого! Куда столько? – в радостном возбуждении воскликнул Погодин. – А впрочем, не прокиснет! Давай садись, мы ведь никого не ждем!
Выпили по рюмке под селедку с картошкой, повторили, закусили еще, почистили на обрывки газеты твердую сухую тарашку и принялись смаковать, запивая жидковатым пивом.
– У нас новый пивзавод строится, – с набитым ртом сообщил Погодин. – Вот он будет классное пиво делать – не хуже чешского!
– А ты баварское когда-нибудь пил? – спросил Волк.
Погодин покачал головой:
– Не доводилось. А ты?
– Пил.
– И что?
– Пиво как пиво. Хорошее.
– А… Ну давай водочки?
– Давай.
Сидели они хорошо, Волк расслабился, чего уже давно с ним не происходило. В комнате было душно, по лицу тек пот. Погодин сбросил рубашку.
– Раздевайся. Чего церемонии разводить? Мы ведь никого не ждем!
Помешкав, Волк разделся.
– Ничего себе, – Погодин присвистнул. – Где ж это тебя так?
– В армии, – ответил Волк тоном, не располагающим к дальнейшим расспросам. – А ты мне, Саша, вот что скажи… Помнишь, как мы самопал покупали?
Все органы чувств Волка, как датчики детектора лжи, фиксировали реакции собеседника.
– Конечно, помню! – оживился тот. – В развалинах стреляли. А он затяжной выстрел дал, рикошетом чуть меня не убило! Вот дураки были!
– Ты потом мне его отдал. Сказал, что тебе домой нести нельзя…
– Это точно! Мой батя, если б нашел, задницу ремнем надрал, только так!
– А ко мне пришел участковый, Лопухов, – и забрал.
– Помню, помню… – кивал Погодин. – Еще бы не помнить – с меня Мороз трояк требовал! Где пушка, говорит, давай или пушку, или трояк! Еле отбоярился…
– И все?
– Что – «все»?
– Лопухов ко мне спецом пришел. Он знал, что пистоль у меня. Откуда он это знал?
– Да ты что, Володя? Столько лет прошло, а ты меня пытаешь. Ты же сам милиционер, тебе видней! Чего это ты вдруг вспомнил? Давай еще по одной…
– Давай. Только им надо было, чтобы этот самопал у меня в доме оказался. И он оказался. И это ты его мне дал!
Погодин подкатил глаза и театрально схватился за сердце:
– Ну кончай, Володя, ерундить… Кому им? Я уже забыл про эту историю. Ты-то чего вспомнил? Она же без последствий обошлась!
Без последствий. Если не считать того, что они взяли отца на крючок, завербовали его и перевернули ему жизнь.
Реакции Погодина были совершенно естественными. Ни один датчик не зафиксировал лжи.
«Похоже, правду говорит, гнида, – подтвердил кот. – Но все равно, ты ему не доверяй. Скользкий тип…»
– Ладно, проехали, – Волк поднял рюмку. – Давай по одной.
Они чокнулись.
– Да и вообще, ты подумай, сколько мне тогда лет было? – держа рюмку на весу, вернулся к теме Погодин. – Мальчишка! Чьи задания я мог выполнять?
– Да Александра Ивановича! – буднично произнес Волк и выпил.
Рюмка дрогнула, водка капнула на скатерть.
– Какого Александра Ивановича? Ну какой Александр Иванович может давать задания двенадцатилетнему школьнику?
Датчики детектора лжи зашкалили.
«Врет, гнида, фуфло гонит!» – торжествующе закричал кот.
Александр Иванович как раз работал с молодежью. И именно по его заданию маленький Вольф искал пацанов, которые подожгли памятник пионерам-героям. Кстати, к этим поискам по своей воле присоединился и маленький Саша Погодин! Только сейчас до Волка дошла эта красноречивая деталь…
– Чего ты не пьешь? – добродушно спросил он, закусывая.
– Почему? Я пью…
Саша опрокинул рюмку, но без прежнего удовольствия. В дверь позвонили.
– Странно, кто это может быть? – удивился хозяин. – Мы ведь никого не ждем!
Про «никого не ждем» он сказал уже третий раз, и Волк понял, что пришел тот, кто и должен был прийти. Кого ждали.
– Здравствуйте, дядя Петя! Хорошо, что зашли! – оживленно воскликнул в прихожей Погодин. – Мы вот сидим с товарищем, пиво пьем. Заходите, присоединяйтесь.
– Зайду, зайду, с удовольствием зайду, – послышался голос, который показался смутно знакомым.
На пороге стоял… майор Мусин.
Волк засмеялся. Все громче, все безудержнее. Он хохотал, захлебывался смехом, сгибался пополам, чуть не падая со стула. В Комитете принято, что с человеком работает уже знакомый ему сотрудник. Между ними должен быть хороший контакт и доверительные отношения. Поэтому случайная встреча в неформальной обстановке – за столом у одноклассника – очень хорошее начало для оперативной комбинации. Но вышла одна накладка: как раз перед встречей объект пытает хозяина на предмет связей с Конторой, тот очень правдоподобно от них открещивается, и вдруг посланник Конторы появляется на пороге! Вместо случайностей получается сплошной фарс!
Мусин застыл в дверях. Он был явно удивлен таким приемом.
– Ничего, дядя Петя, ничего, – сквозь смех произнес Волк. – Заходите, гостем будете. Водки много…
– А я за пивом сгоняю, – поспешно сказал Погодин и, накинув рубашку, выбежал из квартиры.
– Случайная встреча! – успокоившись, произнес Волк. – И наверняка у вас есть ко мне какое-нибудь предложение. Тоже случайное.
Майор нахмурился:
– Обижаете, Владимир Григорьевич. Разве я бы стал морочить вам голову, как неосведомленному гражданскому лицу? Да боже упаси! Саша действительно мой племянник, он вскользь сказал, что встречается с вами, и я решил воспользоваться удобным моментом. Потому что у нас к вам действительно есть дело.
– Пришли сообщить о мерах по обеспечению нашей безопасности?
– Что за меры? И разве вам угрожает какая-то опасность?
Волк махнул рукой:
– Да ладно. Это так, ерунда… Садитесь, выпьем за встречу.
Он откровенно издевался, но майор этого демонстративно не понимал.
Мусин присел к столу. Оперативник из уголовного розыска, чтобы преодолеть неловкость и наладить контакт, обязательно махнул бы рюмку водки или, по крайней мере, с хрустом оторвал голову таранке. Но в Комитете другие стандарты. Майор выпрямился и заговорил хотя и дружеским, но вместе с тем вполне официальным тоном:
– В Тиходонске действует преступная группировка, осуществляющая криминальные перевозки из республик Северного Кавказа в Россию. И, соответственно, из России в эти республики.
– Разве это ваша компетенция? – спросил Волк.
Мусин пожевал губами:
– На первый взгляд – нет. Но в Закавказье нарастают сепаратистские процессы. Эти же тенденции наблюдаются и в северокавказском регионе. Там накапливается оружие, создаются подпольные организации экстремистского толка, ведется пропагандистская работа среди населения. А это уже наша компетенция.
– Ну а я тут при чем? – снова спросил Волк.
– Криминальные элементы не могли бы осуществлять транзит запрещенных грузов, если бы у них не было связей с милицией. В частности, «окно» через Южный контрольный пост ГАИ обеспечивает ваш подчиненный – сержант Сергеев. Но его связи нам отследить не удалось. Пока это выглядит так, будто он действует по собственной инициативе. Получил полтинник или сотню – и обеспечил сопровождение! Но на самом деле от водил он денег не получает. Он выполняет свое задание – и все. А влезть в милицейскую систему мы не можем – это и практически сложно, и по инструкции не положено.
– Ну а при чем тут я? – повторил вопрос Волк.
– По нашей информации, в пятницу через Тиходонск проследует запрещенный груз. Если вы помешаете Сергееву обеспечить его доставку, то, с одной стороны, выполните свой долг, а с другой – поможете выявить всю сеть заинтересованных лиц. Они ведь все задергаются и начнут предпринимать какие-то меры. Надо зафиксировать все телодвижения, а потом мы их и прихлопнем.
Волк молчал. Но молчание, как известно, знак согласия.
Мусин улыбнулся и потянулся к бутылке:
– Может, выпьем за встречу, а?
Улыбка у него была не такая замечательная, как у Александра Ивановича, но все равно приятная.
* * *Длинная синяя фура с чеченскими номерами шла следом за ПМГ-4 с включенным проблесковым маячком и коротко взревывающей сиреной. До КП ГАИ оставалось двести метров, но машины явно не собирались снижать скорость. Однако ПМГ-12 неожиданно выдвинулась из-за бетонной коробки поста и перегородила дорогу. Маячок у нее тоже был включен. ПМГ-4 начала экстренное торможение, фура последовала примеру машины сопровождения.
– Зря вы это, командир, – сказал Круглов. Он выглядел испуганным.
