Павел Бергер - Замок темного барона
— У герра Клауса, должно быть, были веские причины для такого поступка, — Кольбах нервно прикусил губу, потянулся было за новой сигаретой, но тут же оставил это намерение, нетерпеливо щелкнул пальцами и чертыхнулся: — Вот дерьмо! Я должен был сам додуматься! Пауль, скорее припоминайте во всех подробностях, что именно рассказывал почтенный герр Клаус про еретиков-самоубийц? Расскажете мне по дороге — мы немедленно едем к нунцию, и пусть его братья молятся, чтобы мы успели…
Часть 5
33. Служители культа
Если пастор Грегор похож на заплесневелый сухарь, то лысого и тучного папского нунция — кардинала Фанцонни — следовало бы сравнить с подошедшим сдобным тестом, стремящимся сбежать за пределы тесного облачения. С той только разницей, что в отличие от теста кардинал порождал столько же звуков и суеты, сколько целая гастролирующая театральная труппа среднего размера. Сейчас герр Нунций Фанцонни завершал завтрак: с явным удовольствием и громким хлюпаньем обмакивал коричные крендельки в какао, шуршал облачением и утренней газетой, вдобавок еще и напевал популярную оперную арию. И все это его высокопреосвященство умудрялся делать с поистине христианским благодушием! А уж визиту офицеров обрадовался так, словно оба они приходились кардиналу если не членами семьи, то уж во всяком случае близкой родней!
— Славно, что нашли время заглянуть! Сейчас разделите со мной трапезу… Бинки! Распорядитесь о кофе для господ! — даже повседневные распоряжения нунций пел, словно оперный премьер арию, и при этом отбивал такт по столешнице. Пухленькие, унизанные перстнями пальчики свободной от имитации музыки руки герра Фанцонни воспарили в направлении небольшого диванчика.
— Присаживайтесь, Карл! Расскажите мне все-все здешние сплетни…
— Мы в Германии, ваше высокопреосвященство, здесь нет сплетен! — бесцеремонно прервал кардинала каркающий голос, который показался Паулю знакомым.
Возмущенный неуместным замечанием герр Нунций с поразительной для мужчины подобной комплекции легкостью взлетел с дивана, рассек воздух эффектным жестом, набрал в грудь воздуха, но, предпочтя желанию заорать христианское смирение, только хлопнул в ладоши и снова плюхнулся на мягкое сиденье, выдохнув:
— Расскажите мне новости! В этом городе есть новости? Меня утомляет праздность… А любезный Якоб не выпускает меня дальше собственной спальни! Я ничего — ничего! — не могу с ним поделать! — кардинал Фанцонни говорил по-немецки правильно, но слишком быстро — с итальянской торопливостью и итальянским же слюнявым акцентом. Нерастраченную из-за вынужденной изоляции жажду деятельности герр Нунций решил хотя бы частично излить на Пауля: снова подскочил, обогнул столик и ощутимо ухватил молодого человека за щеку, потянул, словно проверяя на крепость:
— Ваше имя Пауль? Такой славный…
— Так точно, гауптштурмфюрер Пауль Ратт, — представился Пауль как можно более официально, как и подобает доброму католику, чмокнул кардинала в старинного вида перстень и поспешил укрыться от эмоционального священнослужителя за неколебимым плечом Шефа Кольбаха.
— Похож… Якоб, скорее присоединяйтесь к нам! Посмотрите на мальчика — это внук Клауса! Клауса Шенбрау! О, Клаус был настоящим красавцем!
Голосовые упражнения кардинала Фанцонни наконец возымели успех, и рядом с его диванчиком материализовалась фигура высокого сухощавого мужчины. Пауль затруднился бы определить его возраст точно, но моложавому, спортивному и собранному отцу Якобу, вероятно, около пятидесяти. Если бы не аскетичная черная ряса с подчеркнуто скромным крестом, его можно было бы принять за спортивного тренера победоносной сборной или… за высокопоставленного военного чина. Да, этому дядьке не рясу, а генеральский мундир впору носить, подумал Пауль. Рядом с отцом Якобом молодому офицеру сразу сделалось неуютно, как всегда в присутствии высокого начальства. А тут еще водянистые глаза священника, прикрытые белесыми ресницами, прошили Пауля, словно рентгеновский луч. Предпринятое исследование настолько разочаровало отца Якоба, что он изрек как приговор:
— Не стоило ради этого исходатайствовать у понтифика разрешение от обета37!
— Да, тот белокурый юноша, которого вы мне представляли, действительно более аристократичен… Но все равно очень похож на внука Клауса и тоже офицер… Как его звали? Он еще божественно пел — во время нашего прошлого визита в Берлин… Просто как соловей, и имя у него такое музыкальное, из оперы… Я сам только что читал в программе: он ставит Моцарта для фестиваля… Где же моя программа? Куда я мог деть программу? — герр Нунций принялся с шумом обшаривать диванчик, мурлыча фрагмент из «Волшебной флейты», словно ноты могли освежить его память.
— Б инки! Нам подадут кофе наконец? — отец Якоб попытался пресечь щекотливую тему негодующим окриком. Двери мгновенно растворились, и молоденький кучерявый итальяшка в длинном монашеском облачении, похожем на старомодное платье гимназистки, вихляясь, вкатил накрытый сервировочный столик. Наверное, «брат Бинки» — тоже любитель подслушивать под дверью, смекнул Пауль и с трудом подавил улыбку.
— Зигфрид! Его зовут Зигфрид фон Клейст, — хрустальным голоском пролепетал Бинки, подкатывая столик поближе к нунцию, льстиво чмокнул кольцо его высокопреосвященства, спрятался за спинкой диванчика и из укрытия стал елозить по Паулю ревнивым взглядом.
— Точно — фон Клейст! Зигфрид… Этому юноше место на клиросе, а не в армии… А вы сами, Карл, поете? Впрочем, в любом случае, угощайтесь! — герр Нунций взметнул обе руки в призывном жесте — как дирижер, приступающий к увертюре, но вместо звуков комнату наполнил аппетитный аромат шоколада, сливок и ванильных пирожных.
— Герр Кольбах, хочу надеяться, ваше вторжение в частные апартаменты кардинала Фанцонни вызвали насущные дела, а не голод? — брат Якоб спрятал ладони в черном пространстве рукавов, выпрямился и сразу стал высоким и зловещим, как призрак.
Но несгибаемый Шеф демонстративно проигнорировал вопрос, со сдержанной улыбкой кивнул нунцию, принимая приглашение, вальяжно развалился на диване, надкусил кренделек, глотнул кофе из крошечной чашечки, отрепетированным жестом закинул ногу на ногу, выдержал театральной длины паузу и наконец соизволил вступить в беседу с хлебосольным кардиналом Фанцонни:
— Увы, ваше высокопреосвященство, даже среди праздничных хлопот, нам — руководителям и наставникам — приходится заботится о делах… Вынужден признать: эти дела требуют вашего экстренного содействия, причем Совершенно конфиденциального характера… — на слове «конфиденциальный» Кольбах несколько понизил голос и чуть заметно кивнул в сторону отца Якоба.
— Отец Якоб — мой личный секретарь! Увы, я не могу иметь от него секретов, — с ноткой ехидства ответствовал дипломатичный нунции, и тут же взмахнул рукой, словно отгоняя назойливых мушек, и указал на трех дюжих братьев, без всякого дела слонявшихся по просторной комнате и сильно смахивавших на охрану. — А это тоже сплошь мои доверенные помощники… Так что можете говорить все, без утайки, как на исповеди!
— Ваше преосвященство, я наслышан, что вы непревзойденный знаток оккультных течений и сект…
Кардинал польщенно кивнул, а Кольбах сухо щелкнул пальцами:
— Гауптштурмфюрер Ратт, продемонстрируйте артефакты! — Пауль втащил в комнату заблаговременно снаряженную коробку и аккуратно расположил на свободном журнальном столике свечные огарки, распятие, черный балахон и листки с рисунками — свои недавние находки из ризницы. Сам же герр Нунций поспешил спрятать сверкнувшие в глазах охотничьи искорки за стеклышками пенсне и с деланным спокойствием, как придирчивый покупатель в магазине, стал перебирать вещественные доказательства:
— Где это было обнаружено?
— В церковной ризнице кирхи лютеран, после отпевания местного жителя — отставного полицейского, который скончался при невыясненных обстоятельствах…
— Так выясняйте обстоятельства смерти — это ваша работа! Незачем отвлекать его преосвященство из-за уголовщины! — хотя голос отца Якоба звучал как приказ, герр Фанцонни взглядом острым и опасным как лезвие, срезал ретивого секретаря::
— Наш долг — помогать пастве! Продолжайте, Карл!
— На стенах ризницы мы обнаружили изображения. Офицер Ратт скопировал их — рисунки перед вами. Распятие было закреплено на стене вниз головой… Обращу ваше внимание: ризница местного католического собора сгорела всего несколько дней назад. По факту поджога ведется расследование. Хочу уведомить ваше высокопреосвященство, что настоятель местного католического собора, некий отец Грегор, присутствовал в кирхе во время отпевания отставного полицейского. Но дать какие-либо показания по поводу поджога ризницы, как и относительно своего визита на панихиду в кирху, он категорически отказывается…
