Джек Хиггинс - Ключи от ада
– Но это рискованный бизнес!
– Да, но для любителей. – Орсини обернулся к Франческе: – А этот парень, Рамиз, чем он зарабатывает на жизнь?
– Он художник. Мне кажется, он ходит в море только по уик-эндам.
Орсини воздел взор к потолку и всплеснул руками.
– О Боже, ну и дела! Тогда это настоящее чудо, что он доставил вас в безопасности в Италию, синьорина!
Открылась дверь, и вошел Карло с кофейными чашками на подносе. Он роздал их всем, и Шавасс с удовольствием отхлебнул кофе. Нахмурившись, он рассматривал на карте главную протоку, а потом повернулся к Франческе.
– Вы уверены, что точно знаете, где затонул катер? Эти лагуны так похожи одна на другую.
– Но Марко несколько раз пересек ее, прежде чем наш катер был потоплен, – ответила она, – и я запомнила ее.
Орсини подвинул к ней клочок бумаги и карандаш, и-она набросала очертания лагуны. Он внимательно рассмотрел рисунок и определил положение лагуны на карте, а потом нарисовал круг в центре, выпрямился и улыбнулся.
– Вот где-то здесь.
Шавасс быстро взглянул на рисунок.
– Примерно в пяти милях в глубь берега и в трех-четырех милях от этого городишки Тама. А что там теперь?
– Когда-то это был небольшой, но процветающий речной порт, но пришел в упадок, когда начались распри между Албанией и другими странами-сателлитами. – Орсини провел пальцем по реке на карте и продолжал: – Река Буна составляет часть границы между Албанией и Югославией. Почти на всем протяжении река запущена и главное русло заилено. Поэтому вам необходимо иметь в виду, что эстуарий и дельта реки заходят далеко внутрь материка, до самой Тамы.
– А вы можете доставить нас туда?
Орсини обернулся к Карло:
– Как ты думаешь?
– У нас никогда не было неприятностей. А зачем они нам теперь?.
– А почему бы вам не пойти на некоторый риск? – сухо заметила Франческа.
Орсини пожал плечами.
– Для каждого человека смерть – это последний рубеж. И каждый может выбирать свое время.
– Но у нас остается нерешенным вопрос о цене, – сказал Шавасс.
– С этим не будет проблем, – быстро вмешалась Франческа.
– Синьорина, прошу вас!
Орсини взял ее руку и поднес к губам.
– Я делаю все это, потому что так хочу, и ни по какой другой причине.
Она готова была расплакаться, и Шавасс быстро перебил:
– Но один вопрос насчет Рамиза мне кажется сомнительным. Вы уверены, что это был его голос по телефону?
Она кивнула.
– Он родом из провинции Влёра. У них такой характерный акцент. Я уверена, что это был он.
Шавасс решил, что для Рамиза все это не очень хорошо. Сигурми могла без особого труда его выследить. Может быть, они заполучили тело Марко Минетти или, что более вероятно, захватили в свои руки людей, причастных к похищению Мадонны в самой Албании. У каждого человека есть свои пределы терпения боли. И если этот предел превзойден, многие вынуждены сказать все, что им известно, прежде чемумереть.
И вполне естественно, что албанское правительство постарается сделать все возможное, чтобы отыскать Мадонну. Ее исчезновение означало бы серьезную потерю политического престижа власти, тем более что известно, что она находится на их собственной территории.
– Если Рамиз действительно звонил по телефону, это значит, что его заставили обстоятельства. И он понимал, что это можно делать в крайнем случае.
Шавасс достал из кармана бумажку с адресом отеля, которую дала ему Франческа.
– Тебе известно это место? – спросил он у Орсини. Тот кивнул.
– Это недалеко отсюда. Это притон, где гостям не задают вопросов и шлюхи снимают комнаты на час. – Он повернулся к Франческе: – Не место для молодой леди.
Она начала было протестовать, но Шавасс быстро это пресек:
– Джулио прав. И во всяком случае, вы просто падаете с ног. Что вам надо, так это восемь часов крепкого сна. Можете воспользоваться моей комнатой в отеле. – Он повернулся к Карло: – Проводи ее туда.
Шавасс надел робу и поднялся.
– Вы будете осторожны?
– А когда я был неосторожен? – Он легонько подтолкнул ее. – Запритесь в комнате и спите. Я приду позже.
Франческа с неохотой пошла, и Карло двинулся за ней. Когда Шавасс обернулся, Орсини сказал:
– Ах, как хорошо быть молодым и красивым!
– Ну ты-то никогда не был ни тем, ни другим, – парировал Шавасс. – Ну, пошли!
Когда они шли по тротуару, все еще моросил дождь, оседая серебром на железных перилах пристани. Старые оштукатуренные здания словно плыли в тумане, который делал их какими-то нереальными, и вокруг каждого уличного фонаря образовывался во тьме желтый оазис света.
Этот убогий отель был в пяти минутах ходьбы от клуба «Тэбу». Дверь в кирпичной стене была открыта настежь. Они вошли в темный мрачный холл. За деревянной стойкой было пусто, и никто не отозвался на нетерпеливый звонок Шавасса.
– Она дала тебе номер комнаты?
Шавасс кивнул:
– Двадцать шестая.
Итальянец зашел за конторку и осмотрел доску с ключами. Он вернулся назад, качая головой.
– Ключа там нет. Он, наверное, еще у себя в комнате.
Они прошли по пролету старой деревянной лестницы на второй этаж. Здесь стояла отвратительная прокисшая вонь из смешанных запахов прогорклой еды и старой мочи. Они шли по коридору, отыскивая нужный номер. Неожиданно Шавасс услышал громкую музыку и взрывы смеха. Он задержался у дверей комнаты, где была музыка, а Орсини остановился у комнаты напротив.
– Это здесь.
Дверь легко поддалась нажиму и открылась. Орсини вошел и отыскал выключатель. Но тот не сработал. Он зажег спичку, и Шавасс вошел за ним.
Комната была почти голой. На полу лежал грубый половик. В комнате стояли железная кровать и умывальник. Деревянный стул валялся опрокинутым на полу.
Когда Шавасс нагнулся, чтобы поднять стул, спичка в руках Орсини догорела и обожгла ему пальцы. Он с проклятиями отбросил ее в сторону. Стоя на одном колене, Шавасс ждал, когда Орсини зажжет другую спичку. И тут он почувствовал сквозь тонкую ткань брюк что-то мокрое под коленом. Когда загорелась другая спичка, он поднял руку и обнаружил, что пальцы стали липкими от полузасохшей крови.
– Что-то случилось с Рамизом!
Они быстро осмотрели комнату, но ничего не найдя, даже чемодана, вышли в коридор. Визгливый смех снова раздался из комнаты напротив, и Орсини вопросительно поднял брови.
– А что мы теряем? – сказал Шавасс.
Большой итальянец постучал в дверь. Там сразу же все стихло, а потом послышался женский голос:
– Зайдите попозже. Сейчас я занята.
Орсини постучал сильнее. Внутри послышалась сердитая возня, и наконец дверь рывком отворилась. Перед ними предстала низенькая жирная женщина с огненно рыжими волосами. Черный нейлоновый халат едва скрывал ее роскошные формы. Она тут же узнала Орсини, и сердитое выражение немедленно сменилось угодливой улыбкой.
– Эй, Джулио, давненько не заходил!
– Слишком давно, дорогая, – сказал он, потрепав ее по лицу. – А ты выглядишь отлично, как всегда. Мы с другом хотели потолковать с человеком из комнаты напротив, но, похоже, его не так легко застать.
– А, этот, – сказала она с видимой неприязнью. – Который безвылазно сидел в своей комнате. Совсем не дал девочкам времени подзаработать днем.
– Он, наверное, совсем слепой, – галантно сказал Орсини.
– Пара мужиков заходили проведать его не так давно, – ответила она. – У них там какие-то неприятные дела. Когда я выглянула из комнаты, они уводили его, поддерживая с двух сторон. Он выглядел не лучшим образом.
– А вы и не подумали вызвать полицию! – сказал Шавасс.
– Я даже не обрежу веревки для этого выродка сержанта, если его повесят. – Тут из комнаты послышались сердитые возгласы, и она улыбнулась: – Кому-то там не терпится.
– Готов держать пари, что это именно так.
Она снова улыбнулась:
– А вы мне определенно нравитесь. Джулио, приведи его как-нибудь. Устроим вечеринку.
– Может быть, я так и сделаю, – сказал ей Орсини.
Снова послышался изнутри нетерпеливый крик, и она захлопнула дверь.
Орсини и Шавасс спустились вниз и вышли на улицу. Итальянец остановился, чтобы закурить сигару, и бросил спичку в темноту.
– Ну, что теперь будем делать?
Шавасс пожал плечами:
– Мы немного можем сделать. Но я знаю одно. Я должен поспать.
Орсини кивнул:
– Иди к себе в отель. Побудь со своей девочкой и веди себя как следует. А мы к утру что-нибудь придумаем. – Джулио похлопал Шавасса по плечу: – Не беспокойся, Пол. Ты в надежных руках.
Он повернулся и пошел прочь в тумане, а Шавасс наблюдал за ним, пока тот не исчез, словно поглощенный большой волной. Пол пошел по тротуару, и его шаги гулко отдавались между каменными стенами узкой улицы. Дойдя до угла, он остановился, ощупью отыскивая сигарету.
Как только спичка загорелась в его руках, что-то острое, словно игла, проткнуло его робу и уперлось в спину. Чей-то голос тихо произнес:
