Ладислас Фараго - Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа
Утром следующего дня, 24 февраля, фон Фалькенхорст и его начальник штаба явились к генерал–полковнику Кейтелю для получения более подробных сведений о предстоящей задаче и решения вопроса о месте работы группы. Они узнали, что будут работать самостоятельно как отдельный штаб, но в целях сохранения тайны их прикомандируют к оперативному штабу на Бендлерштрассе [36].
25 февраля офицеры не работали. Было воскресенье. В этот день все пятеро получили приглашение от немецкого пароходства «Гамбург — Америка» на киносеанс. Им показали старый туристский фильм о Норвегии. Поскольку никто из них не бывал в Норвегии, кинокартина помогла им составить некоторое представление о стране, которой они в ближайшее время должны были уделить все свое внимание.
План вторжения совершенно непригоден
В понедельник фон Фалькенхорст и его сотрудники разместились в указанных им комнатах штаба на Бендлерштрассе, получив наименование «группа 21». Лишь одна из дверей выходила прямо в коридор, но и та была анонимной — без всякой таблички. Остальные двери были заделаны. Генералу отвели самую дальнюю от двери внутреннюю комнату, где он целиком ушел в чтение книг о Норвегии. В следующей комнате, соединявшейся со всеми другими, расположился Бушенхаген, начальник штаба, а в первой от двери трое остальных офицеров. Всю работу — техническое исполнение проектов, писем, приказов, составление списков, заклейку и опечатывание пакетов, списывание документов в архив — короче говоря, всю конторскую работу, вплоть до самой простой, делали сами офицеры. Все документы на отсылку в другие учреждения или в другие отделы штаба запечатывались в двойные конверты и скреплялись семью печатями. Только сами офицеры этой группы могли быть посыльными и курьерами. Никаких стенографов или машинисток здесь не было; неумелые офицерские руки заправляли в машинки ленты и копирки и медленно выстукивали текст, в лучшем случае двумя пальцами. Несмотря на это, подготовительные работы шли необычно быстро. Начиная работу на Бендлер–штрассе, никто из этих офицеров не думал, что окончательный приказ Гитлера о нападении будет отдан через 36 дней, а вторжение начнется на 43–й день.
Когда генерал фон Фалькенхорст и его начальник штаба получили 24 февраля 1940 года директиву от начальника главного штаба вооруженных сил (OKW) генерал–полковника Кейтеля, оказалось, что ранее созданный так называемый «рабочий штаб» уже в течение 14 дней занимается подготовкой оперативного плана захвата Норвегии.
Этот «рабочий штаб» начал свою деятельность 5 февраля и состоял из представителей всех видов вооруженных сил во главе с капитаном 1 ранга Теодором Кранке. Военно–воздушные силы представлял полковник Роберт Кнаусс, работавший ранее в дирекции Люфтганзы; группу офицеров сухопутных войск возглавлял майор Вернер фон Типпельскирх. Эти три офицера осуществляли всю подготовительную работу. Самыми различными путями они обеспечивали себя необходимыми картами и определенным минимумом военных данных о Норвегии в ожидании материалов от направленного в Норвегию офицера разведки.
Наибольшие трудности вызывала добыча сведений о норвежских казармах и местах расположения войск. Однажды майор Типпельскирх случайно узнал, что норвежский стортинг опубликовал некоторые статьи военного бюджета. Одно из лейпцигских издательств включило их в специальную подборку. Поэтому в Лейпциг срочно был направлен офицер группы. Это «открытие» оказалось в высшей степени полезным. Из опубликованной статьи были выловлены многие недостающие сведения. Большую помощь оказал штабу один геолог из Ганновера, который пробыл в Норвегии в общей сложности 3–4 года и знал многие ее районы. Его вызвали в Берлин, попросив захватить свои дневники, чертежи и карты, и взяли с него присягу о неразглашении тайны. Ему предоставили отдельную комнату, где он занимался тщательным анализом имевшегося у него материала. Подобные импровизации помогли создать в какой–то степени приемлемую, но, естественно, в высшей степени примитивную основу для выработки планов на первом этапе подготовки операции.
Инцидент с «Альтмарком» заставил Гитлера форсировать подготовку плана вторжения. Он запросил у «рабочего штаба» данные о ходе разработки плана и потребовал закончить его побыстрее. Капитан 1 ранга Краике ответил, что план будет готов через несколько дней.
Когда фон Фалькенхорст принял командование и направил такой же запрос своему «малому штабу», ему ответили, что проект оперативного плана будет представлен в готовом виде ровно через час. Но как только генерал познакомился с проектом, у него сразу же появились серьезные возражения. Как рассказывал впоследствии автору этих строк адмирал Кранке, генерал заявил, что не может утвердить этот план, так как он абсолютно непригоден. Кранке дал указание уничтожить план, но одну копию он оставил для архива.
Через несколько дней фон Фалькенхорст вновь обратился к капитану 1 ранга Кранке. Он получил приказ явиться на доклад к Гитлеру и хотел еще раз просмотреть план.
— Какой же в этом смысл, господин генерал, — сказал Кранке. — Ведь план никуда не годится!
Но фон Фалькенхорст настоял на своем.
В 16 часов 29 февраля его вызвали к Гитлеру. В 18 часов он вернулся обратно и радостно сообщил, что фюрер согласился с планом. Отвечая на вопрос Кранке о том, как ему удалось составить новый план за такое короткое время, генерал улыбнулся и сказал, что речь шла не о новом плане, а о старом, в который следовало лишь внести предложения «рабочего штаба». Фактически же оперативный план существенным изменениям не подвергся; были заменены и скорректированы лишь некоторые детали. Так, например, были усилены войска, предназначенные для захвата Осло и аэродрома Форнебу.
Утверждая план, Гитлер вновь подчеркнул необходимость сохранения абсолютной тайны относительно предстоящей оккупации Норвегии. Гитлер намеревался в течение ближайших дней дать принципиальные указания в связи с готовящейся операцией.
План вторжения немецких войск в Норвегию отнюдь не носил на себе печать какой–то особой проницательности его составителей. Основные направления и распределение усилий диктовались самой географией Норвегии, расположением ее городов, очертаниями фиордов и рельефом.
Самое главное — тайна
Генерал Гейслер вместе со штабом 10–го авиакорпуса размещался в верхних этажах гостиницы «Эспланада», одной из самых фешенебельных в Гамбурге. В нижних этажах текла своим чередом гостиничная жизнь; люди там спокойно отдыхали и веселились. Но вход на предпоследний этаж был закрыт, а все офицеры штаба пользовались входом через кухню. Это было одно из основных дополнений к общему камуфляжу.
В конце марта в один из вечеров случилось так, что в дверь, ведущую в штаб, постучал какой–то незнакомец. У него был солидный чемодан и сумка. Он сказал, что хотел бы переночевать, и сослался на предварительный заказ. Офицер, открывший дверь, молниеносно оценил сложившуюся обстановку. Он попросил нежданного гостя войти, провел его в одну из маленьких комнат, в которой никто не работал. Здесь имелась кровать и кое–какая обстановка. Пожелав незнакомцу спокойной ночи, офицер ушел и немедленно сообщил своему начальнику о случившемся. Поскольку никто из посторонних не должен был заподозрить, что в этой части гостиницы течет иная, отличная от обычной жизнь, было решено любыми средствами поддержать у незнакомца соответствующую иллюзию. Офицеры устроили так, что утром незнакомцу кофе был подан прямо в номер. Все получилось как нельзя лучше, и незнакомец покинул гостиницу в отличном настроении, очень довольный предоставленными ему удобствами и обслуживанием.
Гитлер внимательно следил за тем, чтобы никто не смог узнать больше и раньше, чем это было нужно для выполнения поставленной задачи. Поэтому фон Фалькенхорст и сотрудники его штаба не знали всего, что делается в целях подготовки к нападению на Норвегию.
В первых числах февраля 1940 года начальник штаба Геринга полковник Ешоннек вызвал к себе бывшего морского летчика полковника Рота. Ему было приказано выяснить, сколько подготовлено специальных поплавков для возможного их монтажа на самолеты Ю–52 и В–32. Рот быстро получил необходимые сведения и уже на следующий день мог дать ответ. Однако назвать точную цифру было трудно, потому что большая часть этих поплавков еще не была вывезена с промышленных предприятий. В штабе Геринга полковник Рот узнал о возможной оккупации Норвегии. В связи с этим ему была поставлена задача: собрать все годные авиаморские средства для организации снабжения войск во время их вторжения в Норвегию. Для выполнения этой задачи в наикратчайший срок полковник попросил дать ему соответствующие полномочия. Но прежде чем получить их, он должен был дать письменное заверение в том, что он никому, даже своему непосредственному начальнику, ничего не скажет о готовящейся оккупации Норвегии.
