Павел Бергер - Замок темного барона
— Марта, вы идеальная мать!
Матушка смутилась и поцеловала Пауля в макушку.
— Он вылитый отец… Ах, Карл, может, сейчас он дисциплинированный офицер, но в детстве это было настоящее стихийное бедствие! Ураган… Он облазил все деревья в округе, измял все клумбы, угонял все, что способно двигаться, и разбил футбольным мячом стекол больше, чем я — яиц для омлета! Когда ему исполнилось десять, его двое суток искали в каменоломнях! Что, что ты там делал? Отвечай! — настроение матушки резко изменилось под воздействием тревожных воспоминаний, и она залепила Паулю такой весомый подзатыльник, словно его выволокли из катакомб минуту назад.
— Ничего… — смущенно пролепетал Пауль, поднялся с кровати и переместился к двери, намереваясь скрыться от матушкиного гнева.
— В офицерской школе он устроил взрыв — едва без головы не остался! Это уже Георг виноват! Георг такой же, как мой отец! Ему наплевать на семью! Как можно было отдать ребенка в идиотскую офицерскую школу… Георг любит своего Фюрера больше, чем наших детей! Больше, чем меня! — матушка снова расплакалась, бросила полотенце на кровать и уткнулась в плечо Кольбаха, а Пуль воспользовался случаем поскорее улизнуть из комнаты. В конце концов, не ему учить Шефа успокаивать дам…
30. Дипломатический протокол
Концерт эффектной соотечественницы советского дипломата Деканозова был всего лишь милым дополнением к официальной программе фестиваля, но представители организационного комитета отнеслись к нему с большой ответственностью. Карл Кольбах даже назвал концерт «генеральной репетицией открытия фестиваля». Впрочем, все еще маявшемуся от дурного самочувствия после вчерашней попойки Паулю на этот раз повезло: штурмбанфюрер фон Клейст практически поправился и хлопотал с удвоенным энтузиазмом, словно восполняя две недели вынужденного безделья. А наградой для Зиги стало присутствие в зале сливок европейской дипломатии, успевших съехаться в N-бург.
Концерт проходил в небольшом музыкальном салоне отеля «Лесная корона», обшитом темными деревянными панелями со строгой резьбой. Готический архитектурный элемент создавал у гостей смутные ощущения, подобные умонастроениям героев детской сказки, запертых внутри музыкальной шкатулки. Им очень хотелось поскорее вырваться из мрачного, набитого зависшими в душном пространстве звуками помещения на залитую светом территорию свободы…
Но Пауля счастливо обошли стороной бессознательные страхи творческой интеллигенции. По завершении первого отделения он открыл глаза, удовлетворенно потянулся и, мысленно поблагодарив фрау Гинзбург за музыкальный талант, обеспечивший ему целый час безмятежной дремы, поспешил в буфет — за кофе и минеральной водой для Шефа Кольбаха. Ему требовалось всего лишь пересечь гостиничный холл. Так что вся «операция по снабжению» заняла меньше пяти минут!
— Скажите, дружище, — Шеф отхлебывал дымящуюся жидкость и оценивающе разглядывал помятую физиономию Пауля, — вы смогли бы отнять у ребенка конфету?
Вопрос не застал гауптштурмфюрера Ратта врасплох — он с готовностью извлек из кармана кителя плитку швейцарского молочного шоколада и гордо объявил:
— С легкостью! Как раз утром пришлось забрать шоколадку у моей сестрицы Жени, пока ребенок себе все зубы не испортил. Угощайтесь!
— Вы настоящий офицер СС! — похвалил Пауля Шеф, отламывая под хруст фольги безупречно прямоугольный сегмент, — герр Кольбах всегда удивительно точен в движениях! — Тогда сделайте одолжение, сочините благовидный предлог и попытайтесь изъять фотоаппарат у фройлян Кротовой… Кстати, где наша юная русская гостья?
— Курит в холле, — сообщил Пауль.
Чистая правда: фройлян Кротова, примостившись на подоконнике, тайком курила, пряча сигарету в кулаке и аккуратно стряхивая пепел в кадку с экзотической пальмой. Пауль сам лично наблюдал эту отвратительную сцену, когда пересекал холл с кофейным подносом в руках.
— Что?!? Что она делает? — Шеф Кольбах негодующе поднял правую бровь.
— Курит. Курит сигарету, — повторил Пауль с ноткой ехидства. Он мог бы присягнуть: фройлян Кротова стянула дорогую сигарету у своего начальника — герра товарища Деканозова! Но прозорливый Шеф все понял и без присяги Пауля. И был необычайно взбудоражен неприглядным поведением девушки.
— Вот негодяйка! А ну-ка ведите ко мне этого курсанта! Я ей лично уши надеру…
Давно пора! Мало какое задание Пауль бросился бы выполнять с большим рвением! Его разбитая бровь все еще тупо побаливала под пластырем, требуя отмщения.
Пауль не мог допустить, чтобы волевая фройлян Курсант изувечила его прежде, чем он будет представлен Рейхсфюреру, и решил прибегнуть к незначительной дипломатической уловке:
— Фройлян Кротова, вас срочно просит подойти товарищ Деканозов…
— Владимир Георгиевич послал вас меня пригласить? — усомнилась бдительная Лиза, тоже вскинув изящную бровку — совершенно так же, как Шеф Кольбах, затем спрыгнула с подоконника и запихнула окурок в цветочную кадку.
— Именно так. Наши страны скоро станут союзными державами, — подтвердил Пауль, для верности ухватил строптивого курсанта за запястье и быстрым шагом направился в музыкальный салон.
Действительно, задержись они хоть на пять секунд, пропустили бы самую захватывающую часть сегодняшнего представления!
Пистолетное дуло неумолимо упиралось в висок мужественного советского дипломата Деканозова, а само оружие находилось в руках… Пауль даже глаза хотел протереть, чтобы убедиться в реальности происходящего, и, конечно, выпустил руку фройлян Кротовой. Ошибки не было: пистолет находился в руках вполне гражданского лица — профессора Меркаева!
Расторопная фройлян Кротова в пылу журналистского инстинкта щелкнула фотоаппаратом. Незнакомый звук царапнул тишину, на секунду заставил профессора Меркаева замешкаться, слегка повернуть голову, но этого оказалось вполне достаточно…
Свистнул рассекаемый сталью воздух, профессор вскрикнул, размазывая кровь по щеке, ухватился за раненное ухо, а метко брошенный тренированной рукой Кольбаха нож со звоном покатился по мраморным плитам. Парадно начищенный сапог Шефа мелькнул где-то на уровне груди нападавшего, Меркаев вскрикнул еще раз, его оружие с механическим скрежетом упало на пол. Профессор попытался изобразить нечто похожее на ответный выпад: быстро выкинул перед собой неестественным образом изогнутую руку, но получил от Карла Кольбаха новый сокрушительный удар — на этот раз прямо в нос. Мелкие капли крови полукругом разлетелись от запрокинутой головы, тучное тело профессора описало дугу и приземлилось у самой стены, с хрустом ломая хлипкие венские стульчики. Шеф отвернулся от поверженного противника, с молчаливой назидательностью тем же самым кулаком саданул под ребра ближайшего охранника герра Деканозова; затем, игнорируя окружающую суматоху, невозмутимо взял со стола белую салфетку, брезгливо вытер руки и приказал Паулю:
— Гауптштурмфюрер Ратт, произведите арест! — отсалютовал нервно массирующему область сердца «товарищу Деканозову»: — Хайль Гитлер! — и покинул музыкальный салон…
Пауль несколько секунд глазел, как охранники маститого дипломата с запоздалым профессионализмом мутузят лысого профессора, отдал распоряжения подбежавшим ребятам из внешней охраны, с победоносным кличем:
— Конфисковано в интересах следствия! — отобрал у растерявшейся фройлян Кротовой фотоаппарат и возглавил процессию коллег, уводивших защелкнутого в наручники Меркаева.
«В работе дипломата есть свои приятные стороны!» — оценил Пауль, разглядывая свежие снимки, отпечатанные с пленки фройлян Кротовой. Документальные свидетельства пристрастия герра Деканозова к классической музыке в исполнении пышных дам запросто можно пристроить в любой откровенный журнал для мужчин. За хорошие деньги! Жаль, что сделать этого никак нельзя: советский дипломат — слишком известная личность… Пауль разочарованно вздохнул и осведомился у опытного начальника:
— Герр Кольбах, неужели все эти молодые дамы — пианистки?
— Вполне возможно, ведь русские любят классическую музыку, — Шеф презрительно передернул плечами и самыми кончиками пальцев отодвинул стопку фотографий. — Как там вы его называете? Герр Дипломат в своем любимом амплуа — рекордсмен любовного фронта! Очень вульгарно и начисто лишено фантазии! Не теряйте времени, дружище, я уже дважды просмотрел всю серию снимков, но нашей фройлян Толстушки-из-Замка среди его девиц нет! Вряд ли они были знакомы, хотя девица, безусловно, в его вкусе. Бедняжке сломали шею — совершенно так же, как вашему прежнему шефу! Вообще, результаты медицинской экспертизы выглядят как минимум странно — вы еще не знакомы с ними?
