Павел Бергер - Замок темного барона
Никому и в голову не пришло искать чертову гильзу — мы стали думать, как сподручней замять скандал… Решили засунуть оба тела в машину и столкнуть с обрыва. Судья вынес вердикт о несчастном случае, благо молодой барон гонял на авто, как ненормальный, и об этом знали все. Расследования удалось избежать!
Несчастливую пару быстренько похоронили…
— Значит, ваш приятель — полицмейстер Корст — поставил в этой истории точку, изъяв документальное подтверждение брака матушки Пауля с бароном Отто по своей частной инициативе? Питая матримониальные надежды?
— Если бы то было точкой… Нет, не вполне так.
Повторяю вам, беда, коли детям дают много воли. А уж я, старый дурак, баловал Марту побольше других отцов! И вот доченька меня отблагодарила. Вместо того чтобы сидеть в уголке и шить чепчики своему будущему младенцу, она решила изображать английского сыщика Шерлока Холмса! Нацепила клетчатое кепи и отправилась проводить дознание! Свешивалась с обрыва, вынюхивала что-то в Замке, платила взятки механикам из гаража: пыталась узнать, в каком состоянии был автомобиль барона Отто; послала письмо в госпиталь, где лечили несчастную У ту, и, наконец, поехала в Вену — искать старого хрена Раушена. А все почему? От глупости. Упрямая гусыня твердила, что старый барон Фридрих убил и сына, и бывшую невестку, чтобы сохранить дорогостоящую недвижимость за собой. Мол, старый хрыч Фридрих понятия не имел об их свадьбе с Отто и о том, что молодой барон подарил Замок будущему малютке… Самое грустное, герр Полковник, что все мои внучата — ребятишки Марты — такие же упрямые, как она! Словом, Марта немало преуспела: убедила профессора Раушена, что его дочь убили. Профессор Раушен приволокся в N-бург с целой сворой австрийских адвокатов и стал требовать эксгумации тела Уты фон Клейст и полноценного расследования. Конечно, у судьи Ворста не было выхода. Останки Уты извлекли из фамильного склепа и оставили в часовне Замка до приезда судебного врача и прочих экспертов…
— Тело, разумеется, пропало, — скептически улыбнулся шеф Кольбах.
— Вы снова угадали, герр Полковник! Можете налить себе за этот меткий выстрел! Да и мне тоже. Ее тело исчезло… Зато в Замке стали творится странные вещи — малыш Зиги грохнулся в колодец, едва не замерз в кухонном леднике, пару раз свалился в реку и даже умудрился заблудится в лесу — всякий раз он утверждал, что его зовет мама… Несчастная фрау Ута — нераскаянная грешница, бедняжка — терзалась и звала сыночка к себе…
Вообще, герр Полковник, грех это, когда ребенок, хоть даже и сирота, до четырех лет живет нехристем. Мы с поварихой из Замка тайком от старого барона отвели малыша к епископу Павлу и окрестили. И странное дело — неприятности с ним прекратились, а старый барон через день-другой подался в Аравию — на раскопки. Думал ли он, что это будет его последнее путешествие? О смерти барона фон Клейста много писали газетные щелкоперы, да только правды в их словах не было ни на грош. Надо вам сказать, герр Полковник, что моя дочка хоть и поостыла, когда испарились документы о ее бракосочетании с Отто, но продолжала считать виновником всех своих бед старого барона фон Клейста. Стоило Марте прочесть о смерти врага, как она снова ударилась в крик: мол, старый негодяй наверняка таскал за собой украденные документы о ее браке и дарственную на Замок… Конечно, и речи не было, чтобы Марта уехала из дому, оставив маленьких ребятишек. Так вот, представьте себе, мне пришлось тащиться на Восток, где я не был лет двадцать! Болтать на полузабытом фарси с погонщиками и землекопами, ломать язык под англичан и выяснять, что же стряслось у археологов и инженеров на раскопе в день смерти старого Фридриха. И все ради смехотворного результата — вдень, когда обвалились чертовы стойки на раскопе, по-гребя Фридриха под многими тонами песка и камня, по меньшей мере четыре человека видели, как он направляется в проем, пропустив вперед белокурую даму в шокирующее неуместном наряде — концертном черном платье…
Поверьте мне, герр Полковник, просто поверьте, то была баронесса Ута.
Ее непокорный дух наказал тестя!
Ута не была обычной женщиной — я понял это, когда увидал тело бедняжки в мавританском дворике. Она сильно исхудала, ей даже пришлось неумело ушить платье, кожа ее стала словно пергаментной и пахла миртом, а ступни были чистыми и нежными, как у ребенка, хотя мы так и не нашли ни в Замке, ни около никаких туфель. Зачем обувь той, что летает на помеле? Хотя баронесса разбила голову о камни, кожа на темени сильно повредилась, да и череп, должно быть, треснул, но на плитах не было ни кровинки… Вы сведущий человек, герр Полковник, и наверняка знаете: дьявол выпускает всю живую, алую кровь из своих прислужниц, протыкая их руку чуть ниже локтя, а затем наполняет их жилы «мертвой водой», вдувая ее через ладонь. От этой процедуры у ведьм на теле остаются две метки… Не сомневайтесь, я сам лично видел их на руке мертвой баронессы Уты…
Она не сможет найти покоя, пока не отомстит нам всем. Всем, кто был причастен к тем давним событиям. Я знаю это с той самой минуты, когда в город вернулся Зигфрид фон Клейст! Это она — фрау Ута — сгубила бедолагу Корста, а потом она же разделалась с судьей Ворстом… Теперь я задаю себе только один вопрос: кто будет следующим, герр Полковник?..
Глаза Пауля округлились от ужаса: он ясно вспомнил ледяной холод и босую женщину в концертном платье на похоронах прежнего шефа, страшные слова незнакомки, адресованные аптекарю, и пролепетал:
— Аптекарь Шпеер… Она сказала, чтобы герр Шпеер готовился, что он следующий…
— Пауль, ну что ты мелешь! Аптекарь Шпеер в этой истории совершенно ни при чем! Вот, герр Полковник, что получается, если парней не учить пить с самого малолетства! Они тупеют от неполной бутылки! Прошу вас, не наливайте ему больше водки — лучше пива…
— Когда русские запивают водку пивом, они называют достигнутый эффект «Огни Москвы», — рассмеялся Шеф, протягивая Паулю полную кружку.
29. Родительский капитал
Пауль принял горизонтальное положение. Теперь он знал наверняка — выпив бутылку водки и неисчислимое количество пива, человек расстается с жизнью не единым махом, а постепенно, и, прежде чем жестокая головная боль клещами вывернет мозги, перед его глазами успевают проплыть причудливые картины…
Он видел красное авто барона Отто: машина летела с обрыва в клубах пыли и мелких камешков. Молоденькую матушку в залихватском клетчатом кепи, когда она, осторожно опустившись на колени, заглядывает в пропасть… Наблюдал, как щелкает замок и сама собой открывается дверца стеклянного шкафа, как из него выбирается огромная фарфоровая кукла, похожая на фройлян Кротову, и манит Пауля за собой на зеленую полянку, где стоит старомодный аэроплан, а рядом с машиной переминается с ноги на ногу его настоящий отец — барон Отто фон Клейст. Отец подхватывает маленького Пауля на руки, сажает в самолет, который тут же взмывает, как большая птица, и кружит над зеленым лугом, Замком, городом, поднимается все выше и выше… Справа и слева от аэроплана загораются звезды, а под его фанерными крыльями начинает мерцать множество крошечных точек, похожих на золотые монетки, о которых Пауль знает совершенно точно: это огни Москвы…
Мокрое полотенце с бесцеремонным шлепком хлюпнулось на лоб Пауля, разорвало сон и вынудило разомкнуть отекшие веки. Смазанные формы и краски окрестной реальности постепенно обретали резкость под воздействием влажного холода, а звуки беспощадно били прямиком по головной боли, как снайпер по мишени:
— Вот, герр Кольбах! Как он может идти на службу в таком состоянии? Полюбуйтесь сами! — матушка заботливо подвернула краешек полотенца у Пауля на лбу, так чтобы вода не капнула случайно на подушку, и отряхнула ладонь о длинную шуршащую юбку: — Мой сын унаследовал все худшее от обоих дедушек! Такой же дамский угодник, как покойный старый Фридрих, и такой же дебошир и пьяница, как мой отец! Ну что мне с ним делать?
— Фрау Грюнвальд, уверяю, нынешнее состояние гауптштурмфюрера никак не связано с алкоголем, а вызвано исключительно ревностным исполнением долга! Он надышался вредного газа в горных выработках, когда находился там по служебной необходимости, — лихо выгородил Пауля заботливый начальник. — Вы напрасно беспокоитесь… Это просто токсическое отравление…
— Токсическое отравление?
— Он вернется в норму через несколько часов, — уверил разволновавшуюся матушку Шеф, — надо налить ему минеральной воды… А лучше — пива! Пиво прекрасно связывает отравляющие вещества и выводит их из организма естественным путем…
Вот так — стараниями Шефа — страдания Пауля приобрели героический ореол, а испуганная матушка тотчас послала прислугу за пивом. Твердая рука Кольбаха вознесла голову Пауля над подушкой, и молодой человек с тихим заслуженным стоном отпил из кружки.
