Иван Дорба - Свой среди чужих. В омуте истины
В каждом государстве их несколько, не говоря уж о войсковой: наземной, воздушной, морской или подслушивания телефонных разговоров, почтовой цензуры, перехвата и расшифровки радиодонесений, наконец, дипломатических источников. Наряду с ней существует и контрразведка! А трюки с одной и другой стороны самые неожиданные. Так, скажем, в Англию доставлялась нанятыми курьерами нейтральных стран обычная одежда, пропитанная симпатическими чернилами. Или на обратную сторону почтовой марки обычной открытки наносилась микроскопическая пленка. Сложность заключается в другом, и это главное, — как проверить информацию, полученную зачастую из сомнительного источника? Осведомитель мог ошибиться, быть обманут. Иногда дезинформация оказывалась настолько удачной, что вводила в заблуждение либо приводила к недоверию. Достаточно вспомнить дядю Джо и того же Косича, начальника Генштаба Югославии. Подробностей я не знаю,—и он посмотрел на Биберштейна.
Маршал, перейдя на французский, начал свой рассказ:
— Двадцать седьмого марта тысяча девятьсот сорок первого года, около девяти утра, Гитлер вышел из ванной. Егождаладъютант, полковник Шмунт, со срочной телеграммой: «Мой фюрер, важное сообщение от "Веры"!»
Просматривая написанное, Гитлер покраснел от бешенства. Не осведомительная служба рейха, а тайная шпионская организация, работавшая в Югославии, о которой знали только наверху, сообщала, что на заре произошел военный переворот, сброшено правительство Цветковича—Мачека... В тот же вечер в рейхсканцелярии был собран военный совет. Был приглашен генерал-полковник Фридрих фон Паулюс, впоследствии маршал и командир Шестой армии, уничтоженной под Сталинградом. Ему была вручена «Директива 25», впоследствии получившая название «Подножка (подхват) 25». Начальник Генштаба в присутствии фюрера заявил Паулюсу о решении Гитлера «разгромить Югославию, несмотря на все уверения Белграда». Генералу приказано отправиться специальным поездом в Вену, встретиться с фельдмаршалом Листом, командующим Двенадцатой армией, расквартированной в Болгарии и частично в Румынии, с генералом фон Клейстом, командующим Первой бронетанковой армией, и полковником Вицлебеном, начальником штаба Второй армии, части которой дислоцированы в Австрии и Венгрии, с тем чтобы устно передать весьма важные данные. Л затем из Вены полететь в Будапешт...
Щелкнула кормушка, принесли обед.
После баланды и каши по моей просьбе он продолжил свой интересный рассказ:
— В Будапеште Паулюс должен был дождаться Канариса, с тем чтобы встретиться с фельдмаршалом Листом и рассказать ему последние данные разведки, в том числе и сведения, полученные от «Веры». Югославия дислоцировала на границе Болгарии четыре пехотных дивизии, а Двенадцатая армия Листа состояла из девятнадцати дивизий, из которых пять бронетанковых... На другой день, вечером, в посольстве Третьего рейха в Софии состоялся прием в честь фельдмаршала фон Браухича. Среди приглашенных были майор Генерального штаба Николов, выполнявший роль связного между Двенадцатой армией и болгарским Генштабом, с ним пришла и очаровательная жена, госпожа Николова. Настолько очаровательная, что даже сдержанный фельдмаршал Лист любезничал и ухаживал... На другой день, когда ее муж вернулся с Листом в Чакой, где находился штаб, красавица Николова отправилась на свидание к своему любовнику, помощнику военного атташе Югославии. Она работала не за деньги, даже если бы и хотела. Для работы в Болгарии Югославией отпускалась мизерная сумма в 300 ООО левов, которая иногда мала и для одной серьезной информации. Она любила! — фон Биберштейн сделал паузу, собираясь с мыслями, а может быть, раздумывая, стоит ли этим людям все говорить. И, поглядев на меня, улыбнулся, спросив:
— Вам интересно, мой молодой ученый?
— Очень!
— Сведения, полученные от любовницы, он отправил во Второй отдел Генштаба, полковнику секретной службы Улеше Поповичу. Сообщение взволновало, оно подтверждало наличие плана «Резерват 1830». И в самом деле, подобное случается раз в жизни! И если еще могло вызвать какие-то сомнение письмо из Болгарии, поскольку их осведомительная служба не располагала ни средствами, ни людьми, чтобы поймать такой улов, то это подтверждал прибывший горный инженер Роберт Летрбич, шеф Интеллидженс сервис на Балканах, передавший полностью отработанный и утвержденный план «Резерват» еще в декабре сорокового года. В его задачу входили тайная концентрация сил и молниеносная акция против Югославии и Греции. Знание содержания плана давало возможность в какой-то степени отразить первые удары. Дата нападения была назначена на пятое апреля. Когда доложили об этом начальнику Генштаба генералу Косичу, тот, желая прикрыть свой испуг, назвал план «фантазией», хотя, как, видимо, заметил Попович, генерал побледнел. Пытался его убедить и начальник Второго отдела. Но ставленник недавно свергнутого принца Павла и сторонник пакта с Гитлером и Муссолини упорно твердил, что это «чистейший обман». И не удивительно: воспитатель малолетнего короля Петра был завербованный агент абвера!..
— Да не может быть?! — воскликнул я громко. И почти в ту же минуту караульный щелкнул глазком и постучал ключом в дверь: «Тише!»
— Так, — продолжал Маршал фон Биберштейн, — Югославия подписала себе смертный приговор.
— А откуда, каким образом англичане узнали о плане? — заинтересовался я.
— После двадцать седьмого марта, не зная, что план переписали некоторые штабные офицеры, в том числе и те, кто работал, в силу своих антинацистских убеждений, на британскую разведку. Верховный штаб его только слегка дополнил. Некие генералы под кличкой Фриц «Т» и Рудольф «Г» (имена их так и остались в тайне), состояли в «оберкоманде вермахта»... — Маршал развел руками, как бы извиняясь. — По некоторым данным, в мае тридцать девятого года они тайно встретились со своим старым фронтовым другом капитаном Генерального штаба кайзеровской Германии Рудольфом Реслером, бежавшим в Швейцарию и занимавшимся изданием антинацистской газеты в Люцерне. Они передали ему тайную радиостанцию и шифры. И таким образом зашифрованные радиотелеграммы радиостанций вермахта Реслер перехватывал. И передавал британской и французской осведомительным службам. Кстати, тоща же он познакомился и стал сотрудничать с полковником советской разведки, шефом службы в Швейцарии, неким Александром. Кличка его была «Радо», а Реслера — «Люси».
Они знали точную дату нападения на Польшу, вторжения в Норвегию. Раздобыли содержание «Желтого плана» — молниеносного удара по Голландии, Бельгии и Франции. Сообщили они и о готовящемся нападении двадцать второго июня (число было передвинуто в связи с войной с Югославией)... Но Сталин не поверил ни «Люси», ни своему «Радо»... И это стоило России многих миллионов жертв, не говоря о технике, боеприпасах, самолетах и, конечно, моральном ущербе.
— Вы упомянули, что Гитлер получил шифровку, как я понимаю, от некой «Веры». Кто это был?
— Мой молодой ученый! — Он почему-то так меня называл. — Дело это темное, тут могут быть варианты. Скорей всего, это радиостанция. Главная для Югославии находилась в городе Нови Сад и называлась «Нора». Белградская — «Базель» — находилась в доме начальника полиции Драгомира Йовановича и была непосредственно связана с центральной «Верой», в Вене.
— А речь идет не о Вере Пешич? — вмешался Бисмарк.
Маршаль удивленно посмотрел на бывшего немецкого посла в Лондоне и развел руками:
— Нет, нет! Эта способная, весьма красивая, ловкая авантюристка сначала была агентом Интеллидженс сервис. Скомпрометировать, купить, обмануть — девиз всех разведок мира. О Вере Пешич знала югославская контрразведка, но смотрела на работу шпионки дружественной державы сквозь пальцы. Пронюхал о том и шеф Шестого отдела РСХА в Югославии Франц Нойхаузен и поручил недавно прибывшему в Белград майору гестапо Карлу Краусу Лоту, под маской инженера-химика из Братиславы, завербовать эту женщину. Мужчина он был красивый, пожалуй, даже обаятельный, и нравился женщинам. Риск был немалый, Вера Пешич могла согласиться на «сотрудничество» и с согласия англичан.
Бисмарк громко крякнул, поднялся с моей кровати и, что-то буркнув себе под нос, уселся на свою. Видимо, хотел высказать свое недовольство: как это может статс-секретарь МИДа Рейха называть фамилии немецких разведчиков? Но Маршал только улыбнулся и продолжал:
— Шефом службы Абвер II в Белграде был майор Эрик Ласер фон Гольдхам. По строгому распоряжению Канариса абвер ни в коем случае не должен был вмешиваться в работу РСХА. «Кикер» считал глупостью помогать этой «кучке аматеров», а те в свою очередь всячески сторонились абвера, полагая, что среди них есть британские разведчики. И получилось так: покуда Краус обхаживал и вербовал Веру Пешич, майор Эрих Ласер нашел подход к Драгомиру Йовановичу... — Маршаль задумчиво покачал головой и заговорил дальше.
