Павел Бергер - Замок темного барона
— Это мне кричать надо, что вы мне командировочные не выплатили!
— Кому?
— Товарищу Молотову!
— Да хоть Рибентропу! Дрянь такая! — герр Деканозов отшвырнул на стол бесполезную салфетку и ретировался менять протокольный костюм. Многочисленная свита экстренно последовала за дипломатом…
Мелкая бытовая неприятность, прервавшая дипломатический обед раньше срока, оказалась весьма своевременной. Поскольку подарила Паулю лишние полтора часа свободного времени — как раз достаточно, чтобы заскочить домой и, следуя мудрым наставлениям Шефа Кольбаха, облачиться в цивильное платье — скромное, но приличествующее участнику похоронной церемонии.
И это было поистине счастливое стечение обстоятельств: едва Пауль переступил порог, как в двери резко забарабанил посыльный. Убедившись, что перед ним тот самый «гауптштурмфюрер Ратт», гостиничный коридорный в обмен на скромные чаевые вручил Паулю объемистый сверток.
Пауль нетерпеливо стаскивал многочисленные слои бумаги, улавливая все более явственный запах изысканных дамских духов…
Нет, конечно, он не ждал от мадам Шталь дорогостоящего презента, но, признаться, в самой глубине души рассчитывал на какой-нибудь милый пустячок, на который можно смотреть со значением и грустно вздыхать, пока ребята в казарме хвалятся друг другу любительскими фотографиями худеньких фройлян из галантерейных магазинов или простоватых краснощеких молочниц.
Конечно, у Пауля вряд ли получится вздыхать так грустно и романтично, как Шеф Кольбах, когда тот поглаживает изящную китайскую статуэтку из слоновой кости. На статуэтке девушка в традиционной восточной одежде расчесывает бесконечно длинные волосы. Да и вообще, Пауль предпочел бы вещь более практичную: авторучку с золотым пером, кожаное портмоне или позолоченную рамку для фотографии…
Тщетные мечты!
Состоятельные дамы дарят своим верным рыцарям бесполезную ерунду. Проверено на опыте: например, фрау Эмма Штрокс подарила его братцу Клаусу тяжеленный несессер с походным письменным прибором. Еще хорошо, что Клаус живет в Бонне и успешно сдал этот громоздкий презент в респектабельный магазин письменных принадлежностей.
Пауль перебрал содержимое пакета и озадаченно потер лоб: не так-то просто решить, что делать парню с дюжиной роскошных льняных простыней в городке вроде N-бурга!
— Пауль, сынок, на кой ляд тебе сдались эти простыни? — папаша Георг подошел достаточно близко, чтобы разделить недоумение пасынка.
— Это для нашей Лорхен. Подарок на свадьбу… — осенило Пауля.
— До чего же ты организованный парень, Пауль! — папаша Грюнвальд с любовью потрепал вымуштрованного воспитанника по плечу. — А вот я, старый дуралей, до сих пор не позаботился прикупить подарок на свадьбу нашей маленькой девочке!
Напрасно отчим так себя корит, он отличный мужик, к тому же всю жизнь заботится о Пауле, как о родном сыне! Словом, Пауль счел себя обязанным помочь названному родителю и уступил папаше Георгу комплект первоклассных голландских простыней за вполне умеренную сумму.
24. Божий суд
Сквозь узкие окна кирхи грустно сочились лучи позднего летнего заката, окрашивая пространство тревожными красными бликами. Отпевание герра Корста переносили несколько раз, и вот теперь оно проходило в нетипичное для подобных печальных мероприятий время. Пауль знал, что выбор позднего часа траурной церемонии лишен мистического подтекста: просто близкие друзья покойного, бургомистр Штрокс и судья Ворст, смогли появиться на похоронах только после завершения массы неотложных дел. Но все равно молодой офицер чувствовал себя напряженно.
Иметь братьев — не так уж и плохо. Пауль лишний раз убедился в этом, позаимствовав во временно бесхозном гардеробе Зигфрида черные костюмные брюки, щегольские ботинки и коричневую шелковую рубашку, а Клаус любезно одолжил ему черный же кашемировый свитер. Но все равно — военный человек без формы как голый. Лишенный спасительного кителя, офицер Ратт чувствовал себя совершенно беззащитным! Он пристроился на краешке самой задней скамьи в темном и полупустом зале, но даже тут чувствовал себя неуместно, как праздный балбес из загородного клуба, по ошибке забредший на панихиду. Понятное дело, редко в каком гардеробе отыщется специальный туалет для подобного скорбного мероприятия. Вот и дама слева от Пауля нарядилась в муаровое, больше похожее на концертное, платье и. вуаль, настолько густую, что даже цвета волос не разглядеть. Откуда она вообще взялась, эта загадочная фрау? Пауль мог поклясться: еще пять минут назад он сидел на жесткой протестантской скамейке совершенно один! Потом из угла потянуло холодным сквозняком, он оглянулся и увидал ее — фрау в черном.
Неужели тайная пассия прежнего шефа — дядюшки Корста? Заезжая дамочка — тут Пауль может ручаться: гостья старалась держаться в тени, однако не могла скрыть ни светских манер, ни претенциозного букета из белых лилий — такого в N-бурге не сыскать! Букет лежал на скамье как раз посредине между таинственной фрау и Паулем. Скорее всего, цветы искусственные. Движимый естественной любознательностью, Пауль осторожно протянул руку, чтобы выяснить наверняка, и тут же отдернул: от соприкосновения с букетом по всему его телу прокатилась волна ледяной дрожи! Словно весь скелет обдали холодом изнутри, а сознание наполнил тупой непреодолимый ужас. Гауптштурмфюрер инстинктивно вскочил и как можно скорее шлепнулся на лавочку с противоположной стороны прохода.
Ох! У него сразу же отлегло от сердца: теперь его соседом оказался добрый католический патер Георг, тезка его отчима! Святой отец почему-то был в цивильном, без сутаны и не стремился бросаться в глаза. Как добрый католик, Пауль не стал вводить пастора в смущение, отвел взгляд и тут же уперся в прикрытый сальными волосами лысеющий затылок профессора Меркаева.
Шеф Кольбах, как всегда, был прав: проводить герра Корста в последний путь пришли весьма многообещающие гости. Хотя более всего Пуля удивило как раз отсутствие одного объекта наблюдения. Библиотекарь фон Штерн не спешил разделить скорбь горожан: официальные соболезнования от владельцев Замка произнес герр Управляющий.
Едва скорбные речи смолкли, друзья и родственники потянулись к гробу сквозь тягучие звуки траурного марша Шопена. Просто поразительно, какой эффект может произвести музыкальное произведение в исполнении настоящего артиста! Такого, например, как покойная фрау Ута фон Клейст! Уже при первых тактах аптекарь Шпеер побледнел, потускнел и сжался; чтобы как-то доплестись до гроба, ему пришлось прибегнуть к помощи своей невестки — фрау Хильды. Здесь ему предстояло убедиться, что настоящая дружба сильнее смерти!
Стоило Шпееру склониться над гробом, как покойный шевельнулся, будто хотел встать ему навстречу, волна движения прокатилась по белому шелку покрывала, разметала махровые гвоздики, и вот прямо в зрачки герра Аптекаря уперся стальной сверлящий и мудрый взгляд огромной серой крысы. Скорбящие с воплями кинулись врассыпную, фрау Хильда истошно заорала, судья Ворст застыл, словно пригвожденный к месту, исходя ужасом и испариной, хотя кирху наполнял такой холод, что зубы сводило! Только дама в черной вуали была спокойна и сдержанна — она оставила букет у гроба и, размеренно двигаясь, направилась к выходу, на секунду замедлила шаги, поравнявшись с судьей Ворстом, приподняла край вуали и отчетливо произнесла:
— Готовьтесь разделить его участь… Вы следующий, — легкая женская кисть коснулась крепкого плеча герра Шпеера, и грозный аптекарь тут же лишился чувств. Дама в черном пошла дальше, беззвучно скользя по каменным плитам босыми ступнями. Пауль не видел ее лица, но прекрасно помнил эти узкие бледные ступни — по той безумной мокрой ночи в парке Замка — и готов был броситься следом… Но вынужден был замешкаться у гроба: фрау Хильда успела сунуть ему отяжелевшее тело бездыханного аптекаря Шпеера:
— Пауль, мой дорогой мальчик, сам Господь послал тебя в этот протестантский вертеп! Ты, конечно, поможешь отвезти моего несчастного родственника домой…
И дисциплинированный крестник был принужден волочить эту несвоевременную ношу к автомобилю.
Возрожденный к жизни камфорой, нашатырем и мокрым полотенцем герр Шпеер благодарно тряс руку Пауля:
— Офицер Ратт! Я сообщу начальству о вашем достойном всяких похвал поведении! Только прошу вас, очень прошу… Помогите мне! У вас это отнимет не более четверти часа! Прошу вас, — герр Аптекарь приподнялся, приблизив слюнявые губы к самому уху Пауля, и перешел на шепот: — Это не вопрос жизни и смерти, это гораздо важнее… Поезжайте в «Лесную корону», скажите им… Скажите, что я не смог… Что я очень болен. Это не малодушие, я действительно очень, очень болен! — в подтверждение герр Шпеер с силой откинулся на диванные подушки и протянул куда-то в пространство дрожащую руку с купюрой.
