Уильям Дитц - Hitman: Враг внутри
И в этот самый момент он услышал как камешек покатился вниз со. Рука по привычке потянулась за сильверболлером.
Тут 47ой вспомнил, что пистолеты остались в Риме.
Это означало, что лучшей защитой будет такое поведение, какое могло быть у Скапарелли, что включало в себя негодование и агрессию.
— Кто здесь? — шипя, спросил он. — У меня палка!
— Спокойно, свой, — в полголоса сказал Фазио, когда проскользнул в тень к 47ому. — Мне не следовало говорить тебе об этом месте. Ну что, она уже разделась?
— Нет, — чуть слышно ответил 47ой. — Но будем надеяться.
— Нужно надеяться, — сказал американец, когда поднес фотоаппарат к лицу. — Подождите, подождите. Кто это у нас здесь? Торакис! Отлично, мальчики и девочки, дайте мне прибыльный снимок.
Довольный тем, что это не был агент Puissance Treize, 47ой повернулся обратно к дому и убедился, что папарацци не ошибся.
Торакис вошел в комнату и, суд по полотенцу, обмотанному вокруг талии, он был в душе. Его широкие плечи закрывали черные вьющиеся волосы. Женщина что-то ответила, когда финансовый магнат наклонился и поцеловал ее.
— Отлично! — пришел в восторг Фазио, его фотоаппарат щелкнул. — Трахни эту суку! Прямо стоя! Лучшего кадра и не придумать!
Но ничего скандального, как предполагалось, не произошло. Окно было открыто ночному воздуху, и оба мужчины услышали телефонный звонок. Фазио выругался, когда Торакис вышел, чтобы ответить, и его любовница также вышла через несколько минут.
Агент и папарацци подождали, надеясь на что-то большее, но ничего особенного не последовало. А когда свет на верхнем этаже погас, было очевидно, что пора было уходить.
— Кажется, пора принять по стаканчику на ночь, — печально сказал Фазио. — Сегодня скандала не будет. Присоединитесь ко мне?
47ой не имел никакого желания пить, но знал: Скапарелли принял бы предложение, и он должен сделать также. Агент проследовал за американцем через кустарник вверх по крутому склону, и вышел на улицу. Отсюда было недалеко до бара, где Фазио уже знали в лицо.
После кружки пива и игры в дартс, 47ой извинился и вернулся в отель. Когда он оказался в номере, то пододвинул туалетный столик к двери, улегся на пол и быстро уснул.
Ему снились сны. Странные сны, сосредоточенные на доме, в котором было много комнат, какой-то непонятной женщине и часах, которые продолжали тикать даже после того, как киллер выстрелил в них шесть раз…
Не смотря на то, что задняя дверь была приоткрыта, а напольный вентилятор работал, внутри кухни было жарко и влажно. К этим условиям 47ой все еще привыкал, не смотря на то, что он работал в «Бон Аппети» мойщиком посуды уже шесть часов. Работа, которую он получил проще простого: пришел и предложил свои услуги. Не в образе Скапарелли, — накладной живот и редкие волосы — а как британский бродяга, ищущий работу для оплаты дороги до Ривьеры.
Изначально уловка казалась отличной, так как позволяла ему проникнуть в ресторан, где Торакис любил обедать, но сейчас он не был так уверен. А что если грек не появится? Он будет в ловушке в этом отвратительном месте, все эти часы утомительной работы будут потрачены зря, большая часть следующего дня пройдет, а он не приблизится к объекту.
Официанты выкрикивали распоряжения, шеф-повара ругались друг на друга, вентилятор ревел, и обрывки песен доносились из старого радио, стоявшего на полке. Шум, жара и неприятный запах кухни — все это составляло поистине адскую обстановку.
И наконец, настал момент которого так давно ждал 47ой.
Он как раз вышел из кухни, чтобы забрать последний контейнер с посудой, когда передняя дверь открылась, агент повернулся и увидел, как Торакис и эфиопка вошли в ресторан. Их сопровождали яркие вспышки, Фазио и неизвестный фотограф пытались не отставать от группы, а метрдотель отталкивал их назад.
Большинство из присутствующих не знали кто были эти люди, но те, кто их узнал сразу же начали обсуждать парочку. Торакис пододвинул стул любовнице, а охранников бизнесмена проводили к соседнему столику. Это были очень крепкие ребята и, судя по их поведению, они знали, что нужно делать в случае проявления агрессии.
Еще одна причина, чтобы напасть на Торакиса скрытно, а не в лоб. Присутствовал и пятнадцатый член компании Аристотеля, прилизанный мужчина с зачесанными назад волосами. Он поразил 47ого своим любопытством, поэтому агент отнес контейнер обратно в кухню и встал возле дверей. Прилизанный мужчина зашел на кухню и направился прямо к шеф-повару.
— Мистер Торакис ест здесь постоянно! — возмущенно заявил повар. — Поэтому мне известно о его аллергии — и я могу заверить, что ничто ему не навредит! Ваши инсинуации просто оскорбительны!
— Вы в своем уме? — спросил мужчина, и помахал куском бумаги перед носом повара.
— Посмотрите на это меню! Какое особое блюдо идет по списку третьим сверху? Монго, деликатес из Французской Гвинеи! И что является главным ингредиентом Монго? Девятьсот грамм поджаренного арахисового масла, плюс две столовые ложки жидкого арахисового масла, что будет достаточно, чтобы убить мистера Торакиса тысячу раз!
— Но только если бы мы собирались подать его, — злобно ответил шеф-повар, чего мы, естественно, не сделаем!
— Может и нет, — согласился прилизанный мужчина. — Но кто знает, сколько кухонной утвари уже было измазано арахисовым маслом, пока вы готовили эти ваши монго? Решение простое. Вы можете приготовить еду под моим надзором, иначе господин Торакис покинет этот ресторан и никогда сюда не вернется.
Это была потенциальная опасность, так как Торакис был расточительным клиентом и отличной приманкой для посетителей. Поэтому шеф-повар знал, как отреагирует владелец ресторана, и был вынужден уступить.
47ому приказали вымыть рабочее пространство под надзором прилизанного мужчины — даже когда необходимая кухонная посуда была выскоблена и погружена в кипящую воду. Тогда — и только тогда — главный повар ресторана был бы допущен до приготовления куриной грудки, фаршированной козьим сыром, которую так любит Торакис.
Еще три часа прошло, прежде чем 47ой вымыл последнюю тарелку, забрал оплату и покинул ресторан. Это был длинный, тяжелый, но вместе с тем и полезный день. Одна часть головоломки была собрана. У Торакиса была аллергия, потенциально смертельная, и все, что нужно было 47ому — найти способ воспользоваться этим.
Был поздний вечер, но воздух был все еще теплым, когда служанка прошла вниз по улице и остановилась на углу. На улице не было много машин, но Мария внимательно посмотрела в обе стороны, прежде чем перейти на другую сторону. Она была уставшей, очень уставшей, как и весь обслуживающий персонал мистера Торакиса, когда он находился в своем особняке.
Мисс Деста могла быть невыносимой, особенно, когда она проводила много времени перед зеркалом, но эфиопская модель родилась в бедности и понимала, что значит кому-то служить. Это делало ее более чуткой. Но не мистер Торакис…
Грек всегда был раздражительным, особенно когда его дела шли плохо, как, по-видимому, и все эти дни. Он разбрасывал вещи, много пил, становился неконтролируемым. Такие действия почти всегда сопровождались двадцатью евро после того, как пройдет пара часов буйства. Но, как и большая часть персонала, Мария предпочла бы извинение.
Конечно, она могла уйти, но чтобы она делала? Она не была достаточно красива, чтобы очаровывать мужчин, не имела достаточно способностей для собственного бизнеса; Мария знала — ее единственным выходом была работа в одном из отелей в Синтра. Тип работы, который не только низко оплачивался, но и вынудил бы ее терпеть круглогодичную тяжелую работу, так как бесконечный поток туристов то прибывал, то уходил. Даже теперь, когда все было по другому, Торакис обычно проводил большую часть времени где-то в другом месте, что делало дни несколько легче, когда его не было дома.
Таковы были размышления девушки, когда мужчина со странной камерой вышел на тротуар.
— Здравствуйте — сказал он приветливо. — Можно немного поговорить с вами?
Мария слышала о мужчинах, которые делали ужасные вещи с девушками, но этот, с огромным животом, выглядел достаточно безобидным, к тому же было много туристов поблизости, поэтому она остановилась.
— Вы кто? — спросила она. — И чего вам от меня надо?
— Вы важный человек в окружении Торакиса, — сказал мужчина. — А я работаю на «Le Monde». Это газета. Мы пишем краткий биографический очерк на мистера Торакиса и хотели бы узнать больше о его домашней жизни.
Мария была заинтригована. Никто никогда не спрашивал ее мнения по какому-либо вопросу, а этот мужчина даже посчитал ее «важной».
— Что бы вы хотели узнать? — осторожно поинтересовалась она. — И сразу предупреждаю — я не скажу ничего, что могло бы повлечь проблемы…
