Платон Обухов - Несостоявшийся шантаж
Олег подошел к крупье, выложил пачку только что полученных из денежного автомата кредиток и тихо проговорил:
— Ставлю на двадцать девять.
Следя за тем, как раскручивается рулетка, Олег старался сохранить безучастный вид. Но Марта заметила, что это ему удается с трудом. В уголках его глаз затаился лихорадочный блеск. Было ясно: Олег воспринимает игру всерьез.
Первая ставка обернулась неудачей. Но Смирнов вытащил новую пачку денег. И снова поставил на двадцать девять.
На этот раз он получил ничтожный выигрыш — что-то около полусотни франков. Нетерпеливым жестом Олег сунул их в карман и снова сделал ставку на двадцать девять. Марта заметила, что с каждым разом сумма денег, которые он бросал на кон, возрастала, и хотела попросить Олега играть осторожнее, но он, следя за скачками шарика, даже не пытался скрыть азарта. Смирнов раскраснелся, то и дело вытирал с лица пот, хотя в зале было прохладно, неслышные вентиляторы постоянно прокачивали воздух. Марта, например, здесь откровенно мерзла…
Когда очередная попытка Олега сорвать куш провалилась, Марта решительно взяла его за локоть и горячо зашептала на ухо:
— Я не прошу тебя прекратить игру, но… остановись, вдумайся в то, что происходит!
Смирнов посмотрел на нее невидящим взглядом и выгреб из кармана последнюю пачку кредиток. Снова на двадцать девять — и снова жалкий триумф, примерно сто французских франков.
Марта взмолилась:
— Да образумься же ты, наконец!
Но Смирнов легонько отстранил ее рукой и проследовал к телефонам.
Набрав номер Брюса Локкарта, Олег попросил перевести на его счет гонорар, который должен быть выплачен ему за работу на израильтян.
Локкарт заверил Олега, что немедленно распорядится о перечислении денег, и Смирнов вернулся в зал.
Правилами казино разрешалось брать деньги в долг. Олег взял тридцать тысяч франков и снова подошел к рулетке. На Марту он даже не взглянул. Казалось, весь мир для Олега сосредоточился на миниатюрном круге.
На этот раз он решил переменить тактику.
— Ставлю на двадцать семь, — сказал он банкомету.
Тот заученным жестом закрутил рулетку. Двадцать семь так двадцать семь. Какая ему разница?
«Двадцать семь — это трижды по девять, — кусал губы Олег. — И тройка, и девятка считаются счастливыми цифрами. На востоке они неизменно приносят удачу. Должно повезти и мне!»
Но и этот заход был неудачным. Оставалось ждать, когда деньги будут переведены из Лэнгли на его кредитную карточку.
Олег прошел в бар, заказал рюмку водки. Но едва пригубил ее. Перед глазами все время плясал шарик. Страстно хотелось, чтобы он остановился на цифре двадцать семь.
Смирнов не заметил, как подошла Марта. Ее губы были плотно сжаты, лицо — бледное и строгое.
— Будешь играть? — спросила она.
Смирнов кивнул. Марта круто повернулась и ушла. Больше он в казино ее не видел.
Вернувшись к рулетке, Олег вновь поставил на двадцать семь. Рулетка раскручена, шарик скачет, но попадает не туда… Озлобленный до предела Смирнов снова начинает игру. Ставки растут. Деньги тают…
* * *Олег вернулся в отель под утро. Ночная тьма уже растворилась в легком тумане, наползавшем на Монако со стороны моря. Осторожно прошел в гостиную, позвонил в ресторан отеля, потребовал бутылку джина. Плеснув джин в стакан, бросил туда дольку лимона и кубик льда. Машинально потирая запотевший стакан пальцами, приложил его к щеке. Стакан приятно холодил разгоряченную кожу. Только теперь можно было подвести итог его визита в казино.
Он спустил все, что имел. Деньги за участие в расследовании обстоятельств похищения израильских боеголовок. Всю наличность, которую имел на своем счету в «Америкэн Экспресс». Все сбережения, накопленные на счетах в «Кредит Свисс» и в «Объединении швейцарских банков».
Из правого кармана брюк Олег выгреб свой выигрыш. Это были в основном пятидесятифранковые купюры. Их едва хватит на оплату двухдневного пребывания в этом номере.
Больше денег у Олега вообще не было. «Слава Богу, — криво усмехнулся он, — что я не подумал заложить свой дом в Швейцарии и играть на эти денежки».
Олег взял стакан, подошел к окну, из которого открывался изумительный вид на квартал Фонвьей и Океанографический музей.
«А ведь мы даже не побывали в музее, — почувствовал Смирнов угрызения совести. — Теперь же, — он взглянул на тоненькую пачку кредиток, — у нас просто не хватит денег, чтобы пойти туда».
Сморщившись, он выпил джин, подошел к кровати. Марта спала. Дыхание ее было ровным и чистым, как у ребенка. На лице застыло обиженное выражение.
Смирнов наклонился над женщиной и коснулся губами ее щеки. Марта слегка вздрогнула, нахмурилась. Но уже в следующее мгновение легкие морщинки на ее высоком чистом лбу разгладились, и лицо приняло умиротворенное выражение.
Смирнов быстро разделся, аккуратно повесил фрак и манишку на спинку стула, машинально разгладил пальцами стрелку брюк и без сил повалился на постель. Усталость, словно обручем, сковала голову. Он не заметил, как заснул.
Олег и Марта завтракали в гробовом молчании, стараясь не смотреть друг на друга. Наконец Олег решительным жестом хлопнул ладонями по белоснежной скатерти и впервые за все утро посмотрел прямо в глаза Марте:
— Вынужден сообщить тебе правду. Вчера я проиграл все свои сбережения. У меня осталось всего 400 франков…
— Как, ты и дом проиграл? — побледнела Марта.
— Нет, — поспешил успокоить ее Смирнов, — дом я не тронул. Не знаю, что на меня нашло. Но денег у меня теперь нет. Поэтому, — вздохнул он, — отдых придется прервать…
— А на что ты собираешься жить?!
— Придется просить работу. Раньше они сами за мной бегали, — усмехнулся Олег, — но теперь стану поскромнее.
Марта теребила пальцами скатерть. Олег коснулся ее запястья своей ладонью:
— Извини, что все так глупо получилось…
Марта ответила не сразу. Она что-то напряженно обдумывала. Наконец, робко проговорила:
— Олег, может быть, мы просто переедем из Монако… скажем, в Ниццу, или в Канны, или в Ментону, где все подешевле. Моих личных сбережений хватит на то, чтобы провести там недели три!
Олег перегнулся через стол и порывисто обнял Марту:
— Спасибо!
— Ну, что ты, что ты, — бормотала она, высвобождаясь из его объятий, — ведь ты спас меня. Я теперь перед тобой до конца жизни в долгу!
США (Вашингтон)
Робсон с головой ушел в просмотр отчетов, полученных от своих людей. В комнату вошла Лукреция. Через несколько мгновений он ощутил ее дыхание над правым ухом.
— Не мешай! — дернул плечом Робсон. Его пальцы быстро застучали по клавиатуре персонального компьютера. Переведя всю финансовую и прочую отчетность в память компьютера, Робсон получил колоссальный выигрыш. Во-первых, компьютер давал ему точную картину действительного положения вещей в его обширной империи. Во-вторых, ему не надо было нанимать экономиста и бухгалтера. Он экономил на зарплате и одновременно резко сужал круг лиц, допущенных к своим секретам. В-третьих, он сберегал кучу времени. Теперь достаточно было ввести в компьютер исходные данные, а умная машина делала все остальное.
Лукреция грациозной походкой отошла от Робсона и уселась на изящном рекамье. На ней было трико из шелка в виде шкуры леопарда, на шее сверкало массивное бриллиантовое колье — подарок доминиканца на Рождество, на пальцах — бриллиантовые перстни, а волосы Лукреции стягивала узкая красная лента. Выглядела она прекрасно. Робсон почувствовал, что его пальцы начинают вздрагивать от нетерпения. Торопясь, он закончил работу, выключил компьютер, вытащил из гнезда ключ, автоматически включая систему блокировки компьютера от постороннего вторжения, и повернулся к Лукреции.
Мулатка соскочила с рекамье, бросилась к Робсону, обвила руками и поцеловала. Она вся затрепетала, прильнув к нему.
— Я люблю тебя, только тебя! — прошептала она, задыхаясь и глядя на Робсона опьяненными глазами. Доминиканец подхватил Лукрецию на руки и бережно опустил на бархатную обивку рекамье. Невесомое трико соскользнуло само собой. Робсон, словно впервые увидев роскошное тело Лукреции, стал жадно ласкать его…
После бурных наслаждений, усталые и довольные, Робсон и Лукреция умиротворенно лежали на рекамье.
Лукреция больше всего ценила именно эти минуты — минуты покоя и нежных поглаживаний после мгновений испепеляющего экстаза.
Израиль (Тель-Авив)
Генерал Эбух раскладывал, как пасьянс, лаконичные донесения посланных в Корею агентов. По его приказу они развернули бурную деятельность, не жалея ни сил, ни денег.
Уже была найдена судоверфь, на которой собрали подводную лодку. Сегодня майор Иосиф Шекель проберется под вечер в дом владельца верфи и под дулом пистолета выпытает у него имя заказчика.
Генерал Эбух не сомневался, как только им станет известно это имя, они без особого труда выйдут на тех, кто задумал и осуществил операцию по похищению двенадцати ядерных боеголовок.
