Гривадий Горпожакс - Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014
Джин улыбнулся, глядя на шиферные крыши крошечных фермерских домиков внизу. Его забавляли тевтонский педантизм Лота, его чисто немецкая тяга к бережливости, неистребимо живущая в нем, хотя он – уж это Джин прекрасно знал – нередко швырял деньги, как кутила.
Потом Лот встал и прошел в хвост самолета, в туалет. Вернувшись вскоре на место, он тихо сказал Джину:
– Ты прав, малыш! «Уоп»[43] со шрамом. Он сидит в последнем ряду. Возможно, они нас выследили еще на ипподроме.
Джин потянулся за новой сигаретой. Самые фантастические мысли лезли в голову. А вдруг этот гангстер, как уже не раз писали в газетах, ворвется с пистолетом в кабину летчиков и заставит их сойти с маршрута и сесть там, где ему нужно? Ничего, он и Лот тоже вооружены и сумеют справиться с этим типом.
Глядя в окно, Джин увидел, что самолет летел над корпусами военно-морской академии в Аннаполисе. Вспомнилось, что в академии этой русский язык преподает знакомый отца, называющий себя графом Толстым, правнук писателя. За Аннаполисом потянулись поля фермеров. И здесь комбайны убирали кукурузу и табак. Все внизу было окутано серой дымкой смога, стоявшей непроходящим облаком над Восточным мегалополисом – районом почти сплошной городской застройки, простирающимся от Бостона и Нью-Йорка до Филадельфии, Балтимора и Вашингтона.
Джину вспомнилась книга с дарственной надписью Аллена Даллеса.
– Послушай, Лот, – сказал он негромко, – ты знал этого супершпиона Даллеса?
– О да! – так же не слишком форсируя голос, ответил Лот, который давно ждал этого вопроса и с удивлением отмечал, что Джин не спешит задать его. – Мне довелось участвовать в качестве охранника в секретных переговорах Даллеса на швейцарской вилле с одним нашим эсэсовским генералом.[44] Переговоры привели к скорой капитуляции перед американцами войск вермахта в Италии в сорок четвертом году. Даллес считал этот акт своим самым большим достижением в период второй мировой войны. В конце войны я попал в американский лагерь для военнопленных, рассказал об этом инциденте следователю. Тот связался с Даллесом, и последний приказал меня немедленно выпустить. С тех пор я не терял связи с ним…
Мумия с подсиненными волосами и оранжереей на голове непрерывно курила свои вонючие сигарильо. Лысый бизнесмен мирно дремал или делал вид, что дремлет. Самолет пошел на снижение. От Филадельфии до Вашингтона всего полчаса лета. Не успеешь застегнуть и отстегнуть предохранительный ремень во время взлета, как его снова надо застегивать и отстегивать во время посадки.
Как только «электра» приземлилась и смазливая брюнетка-стюардесса с наимоднейшей прической а-ля Клеопатра открыла дверь, итальянец со шрамом нырнул вниз по трапу, исчез.
– Что-то ты загрустил, Джин, – весело произнес Лот, спускаясь по трапу. – Вспомнил о проигрыше?
– Черт с ним! Мафиозо Фрэнк Костелло однажды забыл в такси двадцать семь тысяч двести долларов и не очень сокрушался! Чем я хуже его после вчерашней истории?
На аэродроме было жарко и душно.
Только что построенный аэропорт имени Фостера Даллеса – Даллес интернэшнл – находится в двадцати семи милях от столицы, близ городка Шантилли штата Вирджиния. Здание аэровокзала, увиденное Джином впервые, поразило его своей смелой архитектурой. Это огромное строение из железобетона и стекла с экзотически вогнутой крышей и шестнадцатью косыми колоннами, смахивающими на ракеты. Впереди, если смотреть со стороны аэродрома, возвышается вышка управления полетами, похожая не то на пагоду, не то на увеличенного до размера небоскреба шахматного ферзя.
– Внушительно! – проговорил Джин, шагая по накаленному солнцем бетону. – Не хуже, чем ультра-модерный аэровокзал TVA в Айдлуайлде. Дает жизни Эро Сааринен! Клянусь, этот финн превзойдет самого Фрэнка Ллойда Райта!
– Нордическое влияние, – сказал с улыбкой Лот. Лот шестидесятых годов любил подшучивать над Лотом пламенных сороковых, когда он непоколебимо и жарко верил в призвание нордической расы править миром.
– Смотри! – удивился Джин, наперекор правилам хорошего тона показывая пальцем на зал ожиданий, отделившийся вдруг с толпой пассажиров от здания аэровокзала и помчавшийся со скоростью двадцати пяти миль в час к одному из лайнеров.
– Это здешняя новинка, – объяснил Лот. – Мобильные залы ожидания. Весь аэропорт обошелся в сто пять миллионов долларов! Но нам с тобой надо думать о другом. Как «обрубить хвост». Как потерять этого «уопа».
– Джин! – сказал Лот. – Нам надо пройти там, где не может пройти он.
– Где же это?
– Где пройдет работник ЦРУ, там не пройдет простой смертный. За мной! Впрочем, сначала зайдем туда, куда ходят простые смертные, но не герои шпионских романов.
– ?
– В «джон».[45]
Когда они выходили из «джона», Джин вновь увидел итальянца со шрамом. Он сидел в прихожей туалета на высоком сиденье, и негр ловко чистил его узконосые полуботинки без шнурков. Джин глянул в стекло витрины, как в зеркало, и ясно увидел итальянца, спешившего за ними. Бросив взгляд на часы. Лот быстрым шагом подошел к залу ожидания с таблицей:
Рейс 589-А
зал ожидания № 52
Вашингтон – Лиссабон
– Ваши билеты, джентльмены! – преградил ему путь контролер в форме.
– Мы взяли билеты со знаком «В последнюю минуту», – сказал Лот, протягивая контролеру вместо билетов прикрытое бумажником удостоверение работника ЦРУ.
– Пожалуйста, джентльмены! Первый класс – направо, второй – налево.
Джин не без злорадства увидел краем глаза, как отвисла челюсть у следившего за ними итальянца. Несколько раз, будто не веря глазам, смотрел он на таблицу «Вашингтон – Лиссабон», нервно ходил туда-сюда, собираясь с мыслями, метнулся куда-то (не собирался ли и он купить билеты в Лиссабон?), потом вернулся, отыскал тревожными глазами Джина, мирно сидевшего за стеклянной стеной в ожидании вылета рядом с шумной семьей смуглолицего джентльмена из Лиссабона.
– Этот дьявол никак собирается ждать, пока мы не сядем в самолет, – в раздумье проговорил Лот. – Но это не входит в наши планы.
– Прошу внимания! Прошу внимания! – послышался в динамиках прекрасно модулированный голос девушки-диспетчера. – Через пять минут «мобайл лаундж» – мобильный зал ожидания № 52 рейса 589-А, Вашингтон – Лиссабон, Португалия, отправится к самолету. Благодарю вас!
То же сообщение она повторила с почти безукоризненным акцентом по-французски, испански и, кажется, даже по-португальски.
До посадки оставались две минуты. А «уоп» все не уходил, все слонялся с недоумевающим видом за стеной из толстого, небьющегося стекла.
Когда до отправки зала на колесах осталась всего одна минута. Лот решительно встал, кивком позвав за собой Джина, и на глазах у контролера и «уопа» вышел в боковую служебную дверь.
– Все дело чуть не испортили эти чертовы подвижные залы! – выругался Лот. – На другом аэровокзале все было бы гораздо проще. Надо было нам с самого начала зайти в служебное помещение, а то чуть не улетели в Лиссабон! Зато мне было приятно видеть растерянную физиономию этого «уопа». Нет, из итальянцев никогда не выйдет толка.
Еще раза два показав разным официальным лицам свое магическое удостоверение, открывавшее перед ним все двери. Лот прошел с Джином анфиладой залов и комнат.
– А ну-ка, малыш, задачка на сообразительность. Каков наш следующий шаг?
– Хватаем такси!
– Как бы не так! Именно эта идея первой придет в голову и нашему «хвосту». Бьюсь об заклад, что он уже дежурит на остановке такси. Значит, нам лучше нанять машину. Вперед – к Эвису.
По дороге к выходу из аэропорта Лот позвонил по внутреннему телефону в справочное, чтобы узнать, где искать автомобильно-прокатную контору Эвиса.
В остекленной конторе, похожей на аквариум с прелестными белокурыми русалками, ведавшими оформлением проката, Джин машинально прочитал рекламу, в которой объявлялось, что у Эвиса в прокате 71 тысяча автомашин, а у Херца – 104 тысячи, но Эвис догонит и перегонит Херца.
Минут через пять Лот выбрал новенький, но уже хорошо обкатанный темно-синий крайслеровский «плимут».
– Пожалуй, эта тачка, – сказал он, критически оглядывая машину, – стоит что-то среднее между самым дешевым двухтысячным «рэмблером» и десятитысячным «кадиллаком».
Сев за руль, Лот немедленно застегнул предохранительный ремень вокруг пояса. Это было для него характерно, подумал Джин. Лот, любивший риск, не любил рисковать понапрасну.
– Обрати внимание, Джин, – сказал Лот, этот страстный автомобилист, – ремни прикрепляются теперь не к сиденью, а, что очень важно, к самому корпусу.
Ремни им на самом деле понадобились. И очень скоро. Где-то на полпути к Вашингтону Лоту пришлось затормозить так резко из-за неожиданно остановившегося впереди тяжелого грузовика, нагруженного ящиками с земляными орехами, одной из главных культур штата Вирджиния, что, не будь пояса, Лот ударился бы грудью о баранку, а Джин наверняка расквасил бы себе нос о ветровое стекло «плимута».
