Ян Флеминг - Бриллианты вечны
— У вас очень хороший друг, — сказала девушка, когда они смотрели, как Лейтер захлопнул дверцу машины, и услышали звук включенного стартера, после чего машина, набрав скорость, помчалась в обратный путь через пустыню.
— Да, — ответил Бонд, — Феликс — настоящий парень.
На стальном протезе блеснул отблеск луны, когда Лейтер махнул им на прощание в последний раз, а потом пыль на дороге улеглась, и металлический голос громкоговорителя оповестил:
«Трансконтинентальная авиалиния, рейс 93. Сейчас производится посадка на Чикаго и Нью-Йорк у выхода № 5. Просим всех подняться в самолет».
Они прошли через стеклянные двери и сделали свои первые шаги в длинном путешествии к Лондону.
Новый «Констилейшен Супер Д.» ревел над темным континентом. Бонд лежал в кресле, ожидая, когда сон унесет пронзающую его тело боль, и думал о заснувшей Тиффани и о том, на чем он остановился, выполняя задание.
Он думал о том, насколько невинно и беззащитно это милое лицо во время сна. Из спокойных серых глаз исчезло насмешливое выражение, не стало иронической усмешки в уголках чувственного рта, и Бонд знал, что он был очень близок к тому, чтобы влюбиться в эту девушку. А как она? Насколько в ней силен протест против мужского пола, который родился в ту ночь в Сан-Франциско, когда мужчины ворвались в ее комнату и забрали ее? Выйдет ли когда-нибудь женщина из-за баррикады, которую она начала строить против всех мужчин в ту ночь? Выйдет ли она когда-нибудь из оболочки, которая становилась все тверже с каждым годом одиночества?
Бонд вспоминал все события, произошедшие с ними за последние 24 часа, в течение которых чуткая, страстная девушка сбрасывала маску жестокости, скрывающую ее от гангстеров, контрабандистов и крупье, и ему хотелось сказать ей: «Возьми меня за руку, открой двери, и мы вместе пойдем навстречу своему счастью. Не беспокойся, я буду идти рядом с тобой. Я всегда жил с мыслью о тебе, но ты не приходила, и я провел свою жизнь, прислушиваясь к различным шагам».
«Да, — подумал он, — все будет хорошо». Но был ли он подготовлен к последствиям? Если однажды он возьмет ее за руку, это будет навсегда. Сможет ли он сыграть роль исцелителя, психиатра, которому пациент передаст свою любовь и поверит в излечение своей болезни. Не должно быть никакой силы, влияющей на то, чтобы отпустить ее руку, доверчиво протянутую ему. Был ли он готов к изменению своей жизни и карьеры? Бонд пошевелился в кресле и отбросил эту проблему в сторону. Было еще слишком рано думать об этом. Всему свое время. Он решительно направил мысли на работу, которую ему еще предстояло закончить, на разговор с М., на свои дальнейшие действия. Вот после чего он сможет думать об устройстве своей личной жизни.
Итак, один из врагов был разбит, но был ли он головой предприятия или хвостом, Бонд этого не знал, но склонялся к мысли, что Джек Спенг и таинственный АВС являлись настоящими руководителями контрабанды, а Серафим управлял лишь завершающим этапом. Серафима можно было бы заменить, Тиффани за ненадобностью ликвидировать; Шеди Трик, которого она могла впутать в дело об алмазной контрабанде, мог бы спрятаться на некоторое время, пока все не успокоится, если они считают, что Бонд представляет для них опасность.
Но не было ничего, чем можно привлечь Джека Спенга или «Алмазный дом». Единственной ниточкой к АВС был телефонный номер, который нужно было как можно скорей узнать у девушки. Этот номер телефона и весь аппарат контактов, связанный с ней, мгновенно изменится, когда станет известно о дезертирстве Тиффани. А об исчезновении Бонда, конечно, уже известно в Лондоне, во всяком случае Шеди Трику. Затем оставалось еще начало «алмазной трубки» в Африке, и к нему можно было добраться только через АВС. И Бонд перед тем, как заснуть, решил, что его первой задачей было сообщить М. о создавшейся ситуации, и сделать это надо будет, как только они попадут на борт «Куин Элизабет». Люди Веленса приступят к работе. Бонду придется делать не так уж много, даже когда они прибудут на место. Придется составлять множество отчетов: все тот же старый, заведенный порядок в его учреждении. А по вечерам будет Тиффани в его скромной квартире на Кинг Роуд. Ему надо послать телеграмму Мей — своей домохозяйке, чтобы все приготовили к встрече. Итак, посмотрим: цветы, хвойный экстракт для ванны, проветрить простыни…
Ровно через десять часов после вылета из Лос-Анджелеса они пролетели над Ла Гвардиа и повернули вблизи моря на длинную взлетно-посадочную полосу.
Было 8 часов утра. Воскресенье. В аэропорту мало народа, но служащий остановил их, когда они шли по гудронированной дороге, и подвел к боковому входу, где их ожидали два молодых человека — один из Пинкертонов, другой — из Департамента. Пока они говорили о полете, принесли багаж, и их провели через боковую дверь туда, где ждал «понтиак» приятного коричневого цвета с уже заведенным двигателем.
А затем несколько незанятых часов в квартире, принадлежащей человеку от Пинкертонов, до тех пор, когда около четырех часов дня они по очереди, с интервалом в четверть часа, поднялись по покрытому ковром трапу на просторную и, казалось, безопасную палубу «Куин Элизабет». И, наконец, очутились в своих каютах на палубе «М». Двери их были заперты, отгораживая от мира, но тем не менее, когда Тиффани Кейс, а потом Джеймс Бонд поднимались по трапу, какой-то человек быстро прошел к телефонной будке в здании таможни.
Спустя три часа двое американских бизнесменов вышли из черного «седана» на пристань и успели пройти иммиграционную службу и таможню, когда оповестили, что провожающих просят покинуть палубу корабля.
Один из бизнесменов выглядел довольно молодо, несмотря на преждевременно поседевшие волосы, и на его чемодане было написано: Е. Киддеридж.
А другой был высокий солидный мужчина, с нервным блеском в маленьких глазках за очками с двухфокусными стеклами, у него все время выступал пот, и он постоянно вытирал лицо большим носовым платком.
Имя его на ярлыке саквояжа было В. Винтер, а под именем красными чернилами было написано: «Моя группа крови „F“».
Глава 23
Любовь и соус «Вернез»
Точно в восемь на «Куин Элизабет» прозвучала сирена с такой силой, что зазвенели стекла. Были отданы швартовы, и, мягко разрезая воду, лайнер медленно двинулся вниз по реке со скоростью пять узлов в час. Затем в Амбруаз Лайт лоцман покинул лайнер, и винты стали взбивать волны моря в густую пену. Наконец, издав прощальный гудок и пройдя по дуге от 45-й к 50-й параллели, лайнер направился к Саутгемптону.
Сидя в своей каюте, прислушиваясь к шуму волн и наблюдая, как карандаш катался по столу между расческой и краем паспорта, Бонд вспомнил о днях, когда курс этого лайнера был иным, когда он делал зигзаг далеко в Южную Антлантику и играл в прятки с группой немецких подводных лодок, направляясь к объятой пламенем Европе. Тогда это было рискованным предприятием, но теперь «Куин Элизабет», оснащенная радиолокаторами, эхолотом и прочими достижениями техники, двигалась с осторожностью восточного владыки, имея на борту внушительный экипаж и пассажиров. Что касается Бонда, то единственной неприятностью для него могла явиться скука или расстройство желудка. Он поднял телефонную трубку и попросил соединить его с мисс Кейс, и когда она узнала его голос, то издала театральный вздох.
— Матросу плаванье не по душе, я чувствую, что меня укачает.
— Все нормально, — сказал Бонд, — оставайтесь в своей каюте и живите на «Драмамине» и шампанском. Я буду не в форме два, или три дня. Собираюсь вызвать врача и массажиста из турецких бань и попробовать собрать себя по кусочкам. Вообще, нам не повредит, если мы не будем показываться на люди большую часть нашего путешествия. Вполне может быть, что они засекли нас в Нью-Йорке.
— Хорошо, если вы обещаете мне звонить каждый день, — сказала Тиффани, — и обещаете, что сведете меня в ресторан на веранду, как только я почувствую, что смогу проглотить немного икры. О’кей?
Бонд засмеялся.
— Если вы так решительно настаиваете, — согласился он. — А теперь послушайте меня, в обмен на это я хочу, чтобы вы припомнили все об АВС и лондонском конце этого бизнеса. Тот телефонный номер. Может быть, что-нибудь еще. Я расскажу вам все, и почему я в этом заинтересован, как только мне это удастся, но пока вы должны мне поверить. Идет?
— О, конечно, — безразлично сказала она, как будто эта сторона ее жизни потеряла для нее значение. И в течение десяти минут он задавал ей вопросы, но, кроме незначительных деталей, все они были без ответа. Она ничего не знала об АВС.
Затем он положил трубку и позвонил стюарду, заказал обед и сел за составление отчета, который надо было закодировать и передать этой же ночью.
На лайнер тихо спустились сумерки, и маленький город-корабль с тремя с половиной тысячами душ продолжал свой пятидневный путь, во время которого могло произойти все, что естественно для любого замкнутого общества людей: кражи, драки, совращения, попойки, надувательство, возможно, роды, самоубийства, сотни стычек и, вероятно, даже убийство.
