Ян Флеминг - Бриллианты вечны
В небе расплылся красный огонь, но вертолет все еще продолжал подниматься и поворачивал к северу.
Около хвостового винта показалась вспышка желтого цвета, и раздался отдаленный звук взрыва.
— Попали, — сказал офицер. Он взял ночной бинокль. — Хвостовой винт отсечен, — сказал он, а затем возбужденно воскликнул: — Черт возьми, кажется, вся кабина крутится с несущим винтом! Пилот как одержимый хочет во что бы то ни стало уйти.
— Еще? — спросил Бонд, не отводя взгляда от крутящейся машины.
— Нет, сэр, — ответил офицер. — Хотелось бы взять его живым, если это удастся, но, кажется… он потерял управление. Стремительно падает вниз. Вероятно, что-то произошло с лопастями несущего винта. Вот он!
Бонд оторвал взгляд от координатной сетки и заслонил ладонью глаза от ярко светившей луны.
— Да. Вот он.
Теперь уже на высоте тысячи футов ревел двигатель, и большие лопасти винта бесполезно вращались, как клубок металла. Вертолет, раскачиваясь, падал.
Джек Спенг, человек, который приговорил Бонда к смерти. Который приговорил к смерти Тиффани. Чело век, которого Бонд видел всего лишь раз. Мистер Руфус Б. Сайс из «Алмазного дома». Вице-президент Европейского отделения. Человек, который играл в гольф в Сеннингдале и раз в месяц посещал Париж. «Образцовый гражданин» — как назвал его М. Мистер Спенг из шайки «Спенгл Моб», который только что убил человека, последнего из скольких других?
Бонд мог представить себе сцену в узкой кабине: большой мужчина, держащий одной рукой рукоятку управления, другой уцепившийся за поручни и следящий, как стрелка высотомера быстро падает вниз. В глазах появляется ужас; пакет алмазов, стоимостью в 100 000 долларов, становится уже просто мертвым грузом; пистолет, которым он так часто пользовался, также становится бесполезным.
— Он падает прямо в куст! — закричал капрал, стараясь перекричать грохот в небе.
— Теперь он уже конченый человек, — сказал капитан самому себе.
Они увидели, как машина несколько раз дернулась, и у них перехватило дыхание, когда вертолет, дико раскачиваясь из стороны в сторону, в последний раз наклонился вперед, как будто куст был его врагом, сделал двадцатиярдовую кривую и врезался в колючий куст.
Не успело смолкнуть эхо падения, как из середины кустарника раздался хлопок, появился неровный шар пламени, который все рос, поднимаясь в воздух, и затмевал луну. Пустыня озарилась оранжевой вспышкой.
Первым заговорил капитан.
— Ух! — с чувством произнес он. Он медленно опустил ночной бинокль и повернулся к Бонду. — Ну, сэр, — как бы снимая с себя ответственность, проговорил он, — кажется, это все. Боюсь, что придется подождать до утра, когда мы сможем поближе подобраться к этому месту. И, вероятно, пройдет еще несколько часов, прежде чем мы сможем начать осмотр останков. А к этому времени подойдет французский пограничный патруль. К счастью, у нас с ними хорошие отношения, но губернатор еще долго, вероятно, будет спорить с Дакаром. — Офицер видел впереди развертывающуюся перспективу бумажной работы. Это угнетало его больше, чем обычно.
— Вы не возражаете, если мы немного поспим, сэр?
— Валяйте! — ответил Бонд. Он взглянул на часы. — Лучше заберитесь под грузовик. Солнце взойдет примерно через четыре часа. Я не устал, Я буду на всякий случай следить, чтобы огонь не распространялся дальше.
Офицер с любопытством смотрел на этого тихого загадочного человека, который внезапно появился в протекторате. Если бы когда-нибудь этому человеку захотелось бы спать… но все это не имеет никакого отношения к Фри-Тауну. Лондонский штат.
— Благодарю вас, сэр, — сказал он и спрыгнул с грузовика.
Бонд медленно убрал ноги с педали пускового устройства и сел, откинувшись на металлическое сиденье. Автоматическим жестом, не отводя взгляда от все еще скачущих языков пламени, он достал из кармана рубашки зажигалку и сигареты, закурил и снова положил все обратно в карман.
Итак, это был конец «алмазной трубки». И последняя страница в деле. Он глубоко затянулся и выпустил дым длинным тихим вздохом. Шесть трупов во имя Любви. Игра — и конец.
Итак, это большое красное зарево означало полный конец шайки «Спенгл Моб» и конец их легендарной контрабандной перевозки алмазов. Но не конец алмазов, которые горели в самом центре пламени. Они выживут и снова поедут через мир, немного потерявшие свой цвет, но не разрушенные, такие же вечные, как и смерть.
Бонд внезапно вспомнил глаза трупа, у которого когда-то была группа крови «F». Они были не правы. Смерть вечна. Но вечны и алмазы. Бонд спрыгнул с грузовика и медленно пошел по направлению к пляшущему пламени. Он невесело улыбнулся про себя. Все это дело, связанное с бриллиантами и со смертью, было слишком мрачным. Для Бонда это был конец еще одного рискованного предприятия, эпиграфом ему могла бы служить фраза, сказанная Тиффани Кейс. И он представил ее чувственный рот, с иронической усмешкой произносящий слова:
— Легче сказать, чем сделать!
