Росс Томас - Желтая тень
— А что же еще удержит его?
— Сколько раз стрелял он в меня?
— Дважды.
— Он дважды промахнулся. Пять лет тому назад обе пули сидели бы во мне. Три года тому назад он бы умер до того, как нажал на спусковой крючок. Ты заметил, что я в него не выстрелил.
— Я подумал, что ты решил изобразить джентльмена.
Падильо усмехнулся.
— Дело в другом. Я не мог унять дрожь в руке.
По Коннектикут-авеню мы дошли до ресторана «Харви», где и перекусили. Затем вновь поехали на Седьмую улицу, нашли место для стоянки и поднялись в знакомую комнатенку с металлическими стульями и пыльным столом. Я спросил Падильо, не беспокоит ли его рана. Он ответил, что бок побаливает, а потому я вновь предложил ему место за столом. Сам поставил стул рядом, второй — так, чтобы положить на него ноги, и сел. И не было у нас другого занятия, кроме как ожидать прибытия гангстеров.
Появились они ровно в два, Хардман и трое негров, в строгих темных костюмах, белых рубашках, при галстуках и в начищенных ботинках. Он представил их нам и сказал им, кто мы такие.
— Это Веселый Джонни, — указал Хардман на высокого тощего негра и большим ртом и толстыми губами. Я бы дал ему года тридцать два — тридцать три. Негр кивнул нам, вытащил из кармана носовой платок, протер сиденье одного из стульев и сел.
— Это Тюльпан. — В Тюльпане, широкоплечем, коренастом, со сморщенным личиком, более всего привлекали внимание руки с длинными, нервными пальцами. Они не знали ни секунды покоя, летая от лацканов к карманам, а затем к волосам и, наконец, к узлу галстука.
Последним Хардман представил нам симпатичного мулата, которого звали Найнболл. Из всех четверых только он носил усы. Найнболл дружелюбно улыбнулся, когда Хардман назвал его имя.
— Вы будете работать с этими людьми, — подвел черту под вступительной частью Хардман. — Им же вы должны уплатить по две тысячи долларов, и я хотел бы обойтись без лишних приключений.
— Деньги будут у вас утром, — пообещал я. — Как только откроется банк.
Хардман вытащил бумажник из крокодиловой кожи, раскрыл его, достал листок бумаги.
— Работа будет стоить вам десять тысяч двести сорок семь долларов. Шесть «кусков» моим друзьям, по одному — за фургон и пикап, тысячу — моему человеку в телефонной компании, еще одну — на покраску двух автомобилей и двести сорок семь долларов — за комбинезоны и прочие мелочи.
— Придется ли нам пускать в ход ножи? — спросил Найнболл.
— Будем надеяться, что нет, — ответил Падильо.
Найнболл покивал.
— Но может возникнуть такая необходимость?
— Может, — не стал отрицать Падильо.
— Вы уже все распланировали? — спросил Хардман.
— В этих цифрах не хватает одной малости, — вставил я.
— Какой? — повернулся ко мне Хардман.
— Отсутствует ваша доля.
— Об этом мы еще поговорим, — ответил здоровяк-негр.
Падильо наклонился вперед, положил руки на стол, который заранее протер.
— Диспозиция предлагается следующая. Во вторник к половине двенадцатого утра вы располагаетесь на Массачусетс-авеню около торговой миссии. Ваши машины должны стоять так, чтобы ничего не мешало наблюдать за домом. Если там есть черный ход, поставьте в проулке фургон. Ровно в половине двенадцатого в здание войдет белая девушка. Она приедет на новом «шевроле» зеленого цвета с номерными знаками округа Колумбия. Также в половине двенадцатого вы включите селекторную связь. Насколько я понимаю, в пикапе будет Хардман, так что вы замкнетесь на него. Если девушка не выйдет из здания торговой миссии в двенадцать часов, вы войдете внутрь и выведите ее.
Падильо замолчал, но вопросов не последовало. Хардман откашлялся и добавил:
— Об этом я им уже говорил. Упомянул и о дополнительном вознаграждении, положенном в том случае, если придется идти в торговую миссию.
— Вознаграждение будет, — подтвердил Падильо.
— Кто поведет мою машину? — спросил Хардман.
— Маккоркл. С ним будет женщина, которую вы видели у Бетти.
— Понятно.
— Маккоркл припаркуется в паре кварталов от торговой миссии на боковой улице. Когда девушку выведут из миссии, пикап и фургон последуют за тем автомобилем, в котором ее повезут. Маккоркл будет держаться на квартал позади. По селекторной связи вы будете говорить ему, куда ехать.
Падильо закурил, предложил сигареты нашим гостям. Те отрицательно покачали головами.
— Когда девушку привезут к их тайному убежищу, вы подождете, пока они, а я думаю, их будет двое, не заведут ее в дом и не уедут. После этого Маккоркл и женщина подойдут к двери...
— Вы еще не знаете, какая это дверь? — спросил Тюльпан.
— Мы даже не представляем себе, в какой части города она находится, — ответил Падильо. — Но Маккоркл и женщина все равно подойдут к двери. Они постараются изобразить новых владельцев дома по соседству, которые приехали с мебелью и грузчиками, то есть с вами, но заблудились в незнакомом для них районе.
— Дельная мысль, — покивал Хардман.
— Женщина позвонит в звонок или постучит в дверь. Когда она откроется, вы быстро подтянетесь к Маккорклу и женщине. Очень быстро, потому что это ваша единственная возможность войти в дом.
— Вы думаете, они так просто нас впустят? — удивился Найнболл. — Только потому, что она их попросит?
— Она не будет ни о чем их просить, — пояснил Хардман. — Просто тот парень, что откроет дверь, неожиданно для себя обнаружит, что ему в живот нацелен пистолет. Так, Мак?
— Так, — подтвердил я.
— Внутри у вас будет одна забота, — продолжил Падильо. — Как можно скорее вывести из дома миссис Маккоркл и девушку.
— Вы имеете в виду ту крошку, что привезут из торговой миссии? — уточнил Хардман. — А как же женщина с пистолетом?
— Повторяю, вы должны увести из дома миссис Маккоркл и Сильвию Андерхилл. Магда сама позаботится о себе.
— А в доме, о котором мы ничего не знаем, может начаться заварушка? — спросил Веселый Джонни.
— Совершенно верно. Может.
— Куда нам отвезти женщин? — полюбопытствовал Найнболл.
Ответил ему Хардман:
— К Бетти. А потом поболтаетесь поблизости, чтобы убедиться, что за ними нет погони.
Хардман оглядел свою гвардию.
— Если у вас есть вопросы, задайте их сейчас, — черные лица остались бесстрастными. Хардман встал. — Хорошо, я найду вас ближе к вечеру. Вам есть чем заняться, так что не будем терять времена.
Они поднялись, кивнули нам на прощание и один за другим скрылись за дверью. Хардман проводил их взглядом, потом повернулся ко мне и Падильо.
— Как они вам?
— По-моему, крепкие ребята, — ответил я.
Падильо молча кивнул.
— А где будете вы? — спросил его Хардман.
— В отеле.
— А Маш?
— Со мной... если вы не возражаете.
— Нет, конечно. Я говорил ему, что он не останется без работы. Но вы пока не знаете, что именно от него потребуется?
— Не знаю.
— Понятно. Маш обходится дорого.
— Если он хорош в деле, я заплачу сколько потребуется.
Хардман уставился в пол.
— Округлим ваши расходы до пятнадцати тысяч. Я расплачусь за все, а что останется, возьму себе.
— Тогда с Машем я договорюсь сам. Я бы хотел повидаться с ним вечером.
— Где?
— В моем отеле. Он у меня уже был.
— В какое время?
— В девять часов.
— Он приедет.
Хардман встал, шагнул к двери.
— Полагаю, пока все?
Падильо кивнул.
— Утром деньги будут, — напомнил я.
Хардман махнул рукой, показывая, что он в этом не сомневается.
— Я заеду где-нибудь в полдень и останусь на ленч.
— Вас накормят за счет заведения.
Хардман хохотнул.
— На это я и рассчитываю.
Попрощался с нами и последовал за своими приятелями, здоровяк весом в двести сорок фунтов[8], под тяжестью которого прогибались ступени.
Шаги Хардмана уже затихли внизу, а Падильо все смотрел в стол.
— Ты ему доверяешь?
— Что я должен ответить? Как самому себе?
— Не знаю. Мы ведем речь о крупных суммах, а он получает крохи.
— Может, на уме у него что-то еще.
Падильо поднял голову.
— Может. И если это так, во вторник тебя ждет много интересного, когда придется решать, нравятся ли тебе его идеи или нет.
Глава 21
Не торопясь мы доехали до моего дома, загнали машину в подземный гараж, поднялись на лифте. Я позвонил в звонок, но никто не подошел к двери, чтобы поинтересоваться, желанные ли прибыли гости. Поэтому я вставил ключ в замок, повернул, повторил ту же процедуру со вторым замком и приоткрыл дверь, насколько позволяла цепочка.
— Это мы, Сильвия. Впусти нас, — и закрыл дверь. Она сняла цепочку. Мы вошли. В наше отсутствие Сильвия прибралась в квартире. Взбила подушки, очистила пепельницы, убрала чашки и тарелки. В спальни я не заглядывал, но, не боясь ошибиться, предположил, что постели застелены. Похоже, она ни в чем не терпела беспорядка.
