Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна
— Меня наняли на совершенно особых условиях. Мое прошлое сверхсекретно.
— Вот и я говорю. Я думал...
— А как насчет Шестого флота? — прервал его Борн, уводя разговор в сторону.
— Я вижусь с ним время от времени, но не думаю, что мы с ним хоть парой слов перекинулись. Он — военный, а я — штатский, штатский до мозга костей.
— Когда-то вы были там, где все и началось.
— Да ничего подобного, черт побери! Форма никогда не делала из человека солдата, и со мной, конечно, этого не случилось.
— Как насчет парочки генералов: одного — в Брюсселе, другого — в Пентагоне?
— Они были служаками, ими и остались. А я не был и не стал. — Следует ожидать утечки информации, — словно между прочим произнес Борн, взгляд которого теперь блуждал по сторонам. — Но мы не можем допустить и малейшего намека на военную ориентацию.
— Вы имеете в виду что-то вроде хунты? — Никоим образом, — ответил Борн, вновь внимательно глядя на Армбрустера. — Вещи такого рода вызывают обвал...
— Забудьте об этом! — прошептал председатель Федеральной торговой комиссии, сердито перебивая его. — Шестой флот, как вы его называете, отдает приказы только здесь, да и то только потому, что это удобно. Он — настоящий боевой адмирал. У него прекрасный послужной список, и он пользуется влиянием в нужных нам кругах, но только в Вашингтоне, и нигде больше!
— Это знаю я, это знаете вы, — подчеркнул Джейсон, скрывая под многозначительностью свою растерянность, — но кто-то, кто больше пятнадцати лет где-то болтался под прикрытием, пишет сейчас свой собственный сценарий, и начало его — в Сайгоне, точнее, в сайгонском командовании.
— Может, все и началось в Сайгоне, но на этом не остановилось, это как дважды два. Где солдатикам справиться, мы все об этом знаем... Я понимаю, что вы имеете в виду: достаточно связать пентагоновские «галуны» с кем-то вроде нас, и на улицы высыплют эти уроды, а в конгрессе затеют душераздирающие разбирательства. Из ничего вдруг появляется дело для десятка подкомитетов.
— Чего нельзя допустить, — закончил Борн.
— Согласен, — сказал Армбрустер. — Мы хоть немного приблизились к тому, чтобы узнать имя этого ублюдка, который «пишет теперь сценарий»?
— Уже теплеет, но еще прохладновато. Он вступил в контакт с Лэнгли, а вот на каком уровне, мы не знаем.
— Лэнгли?! Боже правый! Но у нас же есть там кое-кто. С этим мы справимся и сможем выяснить, кто этот сукин сын.
— Через Десоула? — спокойно предположил Кобра.
— Верно. — Армбрустер подался вперед. — Действительно, вам почти все известно. Об этом знали не многие. Ну и что говорит Десоул?
— Ничего. Мы не можем его трогать, — ответил Джейсон неожиданно для самого себя, лихорадочно подыскивая убедительное объяснение. Я слишком долго был Дэвидом Уэббом! Конклин прав: я не соображаю с той скоростью, с какой нужно. И вдруг пришли нужные слова... часть правды — опасная, но достоверная, а он не мог терять достоверности. — Он думает, что за ним следят, поэтому нам надо держаться от него подальше и не вступать в контакт, пока он не разрешит.
— Что случилось? — Председатель крепко сжал виски и сурово уставился на говорившего.
— В кулуарах болтают, что у Тигартена в Брюсселе есть код доступа по факсу напрямую к Десоулу, что противоречит установленным правилам секретной связи.
— Чертовы солдатики! Глупцы! — взорвался Армбрустер. — Дайте им золотую нашивку, и они начнут тут же ходить гоголем, словно приготовишки! Все в игрушки тянет играть!.. Факсы, коды доступа! Боже, он, наверное, нажал не на те клавиши и попал к НААСП[16] в руки.
— Десоул говорит, что он мастерит себе прикрытие и сможет справиться с этим, но ему сейчас совсем ни к чему, чтобы вокруг него ходили и задавали вопросы, особенно по этому поводу. Он втихую проверит все, что сможет, и если узнает что-нибудь, то свяжется с нами... Но мы сами не должны вступать с ним в контакт.
— Разве вам не понятно, что нас заложит какой-нибудь вшивый вояка! Если бы не этот болван со своим кодом доступа, у нас сейчас не было бы проблем. Мы бы со всем справились...
— Тем не менее он существует, и эта неприятность — кризис — никуда не исчезнет, — решительно заявил Борн. — Повторяю, нам надо позаботиться о прикрытии. Некоторым из нас придется уехать и исчезнуть, по крайней мере, на какое-то время. Для нашего общего блага.
Председатель Федеральной торговой комиссии откинулся на спинку стула, выражение его лица явно свидетельствовало о несогласии.
— Ну ладно, давайте-ка я вам теперь кое-что скажу, Саймон, или как бишь вас там. Вы проверяете не тех людей. Мы — бизнесмены, некоторые из нас достаточно богаты и — может, из эгоистических соображений или по какой другой причине — желают работать на правительственной службе, но прежде всего мы — бизнесмены. У нас повсюду капиталовложения. Кроме того, мы назначены, а не избраны, а из этого следует, что никто не ожидает от нас подробных отчетов о финансовой деятельности. Понимаете, к чему я клоню?
— Не уверен, — сказал Джейсон, мгновенно испугавшись, что теряет контроль над ситуацией и что угроза больше не действует. — Я слишком долго был вдали от всего... а Альберт Армбрустер — далеко не дурак. Он поддался панике вначале, но теперь он ведет себя более хладнокровно и активнее проявляет аналитические способности.
— Так к чему вы клоните?
— Избавьтесь от наших вояк. Купите им виллы или пару островов в Карибском море, вывезите их за пределы досягаемости. Предоставьте им возможность играть в царьков со своими мини-дворами. Собственно говоря, больше им ничего и не нужно.
— Работать без них? — спросил Борн, стараясь скрыть свое удивление.
— Вы сказали — я согласился: любой намек на высокопоставленных вояк — и хлопот не оберешься. «Военно-промышленный комплекс» в свободном переводе означает «военно-промышленный заговор». — Армбрустер вновь подался вперед к столу. — Они нам больше не нужны! Избавьтесь от них.
— Поднимется шум...
— Никоим образом. Мы держим их за горло!
— Мне надо подумать над этим.
— Тут нечего думать. Через шесть месяцев мы установим контроль над Европой.
Джейсон Берн уставился на председателя Федеральной торговой комиссии. Какой контроль? — подумал он. Для чего? Почему? — Я отвезу вас домой, — сказал он.
* * *— Я разговаривал с Мари, — сообщил Конклин, звоня из загородного особняка Управления в Вирджинии. — Она сейчас в гостинице, а не в вашем доме.
— Что-нибудь случилось? — спросил Джейсон по телефону на одной из бензоколонок на окраине Манассаса.
— Она не стала уточнять... Думаю, было время кормления... Знаешь, в это время матери обычно не склонны распространяться на другие темы. Я слышал, как рядом с ней возились дети. Довольно громко, приятель.
— Что она сказала, Алекс?
— Кажется, что этого хотел твой шурин. Она не стала уточнять, и за исключением того, что голос у нее звучал совсем как у измученной мамочки, она была совершенно нормальной Мари, такой, какую я знаю и люблю, а это означает, что она хотела слушать только о тебе и больше ни о чем.
— Значит, ты сообщил ей, что со мной все в порядке, верно?
— Черт побери, конечно. Я сказал, что тебя засунули в одно место, где ты под охраной просматриваешь компьютерные распечатки. Отчасти это правда.
— Джонни, должно быть, переговорил с ней. Она рассказала ему, что случилось, поэтому он перевел их всех в свой личный бункер.
— Куда?
— А, ты ведь никогда не видел «Транквилити Инн», ведь так? Честно говоря, я не могу припомнить, видел ли ты эту гостиницу...
— И Панов и я видели только само место и планы строительства — это было четыре года назад. С тех пор мы там не были, уж я-то точно. Никто не приглашал.
— Я пропускаю это мимо ушей, потому что ты всегда был желанным гостем в том месте с тех пор, как мы его заполучили... Ну, в любом случае, ты знаешь, что гостиница расположена на берегу моря и туда можно добраться если не по воде, то только по грязной дороге, на которой валяется столько булыжников, что ни одна машина не может проехать там дважды. Все припасы доставляются гидропланом или на катере. Практически ничего — из города.
— А пляж патрулируется, — перебил Конклин. — Джонни не будет рисковать.
— Поэтому-то я и послал его туда. А ей я позвоню попозже.
— А что теперь? — поинтересовался Алекс. — Что с Армбрустером?
— Давай скажем так, — ответил Борн, разглядывая белый пластиковый корпус телефона-автомата. — Как по-твоему, что это означает, когда человек, у которого в Цюрихе лежит сотня миллионов долларов, говорит мне, что «Медуза», зародившаяся в сайгонском командовании, — подчеркиваю «командовании» (едва ли оно состояло из гражданских лиц) — должна избавиться от военных, потому что «Женщина-Змея» в них больше не нуждается?
— Не могу этому поверить, — тихо сказал отставной разведчик. — Он не говорил этого.
