Норман Мейлер - Призрак Проститутки
В ООН посол Кубы Рауль Роа встречается с Эдлаем Стивенсоном. Сообщения об этом идут по радио всю вторую половину дня. Стивенсон говорит: «Эти летчики бежали от тирании Кастро. Ни один человек из персонала Соединенных Штатов там не участвовал. Эти два самолета, насколько нам известно, являются военными самолетами Кастро и, по словам пилотов, вылетели с кастровских аэродромов. У меня есть снимок одного из самолетов. На нем ясно видна эмблема военно-воздушных сил Кастро».
Мне радостно и одновременно грустно. То, что столь известный человек, как Эдлай Стивенсон, готов ложью прикрыть управление, вызывает у меня своеобразное и неожиданное сознание значимости наших действий. Получается, что Стивенсон тоже принимает участие в зле, которое временно берет верх над добром ради того, чтобы наступил час справедливости. И тем не менее я подавлен. Стивенсон выглядит таким законченным лжецом: голос его звучит абсолютно искренне.
«Не думаю, чтобы ему было что-то известно», — говорит Хант.
А Раулю Роа, безусловно, известно: «Этот воздушный налет на заре является прелюдией к попытке крупномасштабного вторжения, поддержанной и финансируемой Соединенными Штатами. Наемников обучали специалисты Пентагона и Центрального разведывательного управления».
А Пьер Сэлинджер, пресс-секретарь Белого дома, говорит на встрече с журналистами, что ничего не известно о бомбежках.
Позже
К вечеру я захожу в кабинет к отцу, чтобы вместе выпить по чашке горячего кофе. Настроение его хорошим не назовешь. Только что поступило сообщение о первых жертвах. На «Атлантике», одном из зафрахтованных сухогрузов, был установлен для практики 50-калибровый пулемет, и крепления сорвались с палубы (по всей вероятности, проржавевшей). Пули веером прочесали палубу. Один человек погиб, двое ранены. Умершего похоронили в море. Парадная форма, молитвы, и тело на закате летит в воду.
Кэл Хаббард видит в этой ненужной смерти дурное предзнаменование; его тревожит также Эдлай Стивенсон. «Не думаю, чтобы Эдлай знал, что эти два самолета — наши. Вводил его в курс дела Трейси Варне, а Трейси, когда захочет, может быть весьма уклончивым. А когда Стивенсон узнает правду, придется дорого заплатить. Господи, да он же может уговорить Кеннеди отказаться от вторжения! — И тут же добавил: — Этого не случится», — словно силой своей воли, вложенной в слова, которые тут же растаяли в воздухе, он мог что-то изменить.
Вечером
Сегодня вечером, после наступления темноты, к Ханту приехала Дороти. Он выходит из Эпицентра, они садятся в машину и разговаривают. Он не сказал ей, что мы вылетаем на плацдарм через семьдесят два часа. Он даже не сложил сумки. По всей вероятности, Хант присоединится к Кубинскому революционному совету в Опа-Локке и там подберет себе комбинезон и ботинки. Как и я. Я представляю себе, как Ховард и Дороти разговаривают в машине о недавней смерти ее матери, о школьных делах детей — словом, обсуждают домашние дела. Мы направляемся в тропическую страну, а у меня холодок бежит по спине. Никак не могу представить себе, что поеду на войну. И тем не менее живо представляю себе свою смерть. Вижу свой труп. Поскольку этот дневник предназначается для Киттредж, я ставлю вопрос: выводит ли Омега Альфу из себя такими картинами смерти, подтверждающими, что она, Омега, готова принять Альфу в большей мере, чем ее несговорчивый партнер?
Воскресенье, утро
Мало кто из нас хорошо спал на своих койках в прошлую ночь. Хотя вторжение намечено лишь на завтрашнее утро, люди то и дело вставали и ходили в Оперативную. За кофе со сладкими булочками Филлипс угощает нас очередной историей. Одна из секретарш, отработав смену, прилегла на койке и в панике проснулась, почувствовав, что рядом с ней спит незнакомый мужчина. Он был очень крупный и очень бледный — она никогда прежде не видела его. Незваный гость? Ничего подобного, сказал Филлипс, это был Ричард Биссел, наш начальник, решивший вздремнуть.
Около 9.00, когда половина Эпицентра отбыла на час-другой повидаться с семьей и/или пойти в церковь, из Оперативной поступает неприятный слух: аэрофотосъемка после тщательного исследования показала, что вчерашний налет на кубинские аэродромы оказался менее успешным, чем было сообщено. Не все самолеты Кастро уничтожены. Должно быть, пилоты Бригады увидели то, что им хотелось видеть. По подсчетам, сделанным в Оперативной, две трети авиации Кастро уничтожено или выведено из строя, но у него все еще остались три или четыре «Т-33» — реактивные учебно-тренировочные самолеты, столько же истребителей «Си-фьюри» и два бомбардировщика «Б-26». Следовательно, требуется операция для зачистки. Наш офицер, ведающий воздушными операциями, уже собирался оповестить Пуэрто-Кабесас о необходимости осуществить такой налет, как в Оперативную после воскресного утреннего гольфа вернулся генерал Кейбелл, исполнявший в отсутствие Даллеса обязанности директора ЦРУ.
Сам я при этом не присутствовал, но вскоре узнал, что Кейбелл отказался санкционировать второй налет, не переговорив предварительно с Раском, а Раск, в свою очередь, попросил приехать в Госдепартамент. Ричард Биссел, явно расстроенный, вылетел вместе с Кейбеллом в Вашингтон.
Прошло два часа, а мы все не получаем разрешения на второй налет. Настроение в Эпицентре снова изменилось. Кэл, проходя мимо, сообщил мне, что основной контингент солдат должен высадиться в 2.00 в понедельник, а суда, доставляющие снаряжение, должны быть разгружены до зари, иначе их искромсают остатки авиации Кастро. Все может быть закончено еще до рассвета, говорит Кэл, но только если не будет сбоев. А требовать такого от нетренированных сил вторжения, которые подходят в темноте на старых судах к незнакомому берегу, — многовато.
Двумя часами позже
Мы продолжаем ждать. Время уже перевалило за полдень. Мы начинаем тревожиться. В передовице «Нью-Йорк санди таймс», подписанной Тэдом Шулком, немало говорится об «озадачивающих обстоятельствах». Вопросы становятся все хуже и хуже. Почему, например, до сих пор скрывают фамилии летчиков? Затем возник вопрос о носе «Б-26». У самолетов Кастро прозрачные плексигласовые турели, а у «Б-26», приземлившегося в Майами, металлический нос.
Хант обрисовывает главную задачу. Наш вымысел должен продержаться, пока не произойдет высадка. А как только в заливе Свиней начнет действовать аэродром, наша маленькая выдумка насчет сбежавших от Кастро пилотов будет погребена реальными событиями дня. Пока же Госдепартамент, по всей вероятности, наделал в штаны от перспективы новых налетов. Мы знаем только, что Биссел и Кейбелл все еще заседают с Раском, а запросы из Долины Счастья насчет того, когда же начинать налет, продолжают поступать. Настроение у всех как в комнате ожидания.
Я, однако, занят вместе с Хантом и Филлипсом подготовкой обращений по радио. Они будут передаваться вечером на Кубу нашей подпольной радиостанцией с острова Суон и, надеемся, внесут известное смятение: «Внимание! Внимание! Приглядитесь к радуге. Вскоре всплывет рыба. Ребенок сидит в доме. Зайдите к нему. Небо голубое. Повесьте объявление на дерево. Дерево зеленое и коричневое. Письма дошли хорошо. Буквы белые. Рыба скоро всплывет. Рыба красная». Я слишком поздно узнал от нашего эксперта по языку в Управлении разведки, что «рыбой» на Кубе называют также фаллос. Ну и что: «Фаллос всплывет, фаллос красный».
Затем поступает сообщение Рейтер по телетайпу из Гаваны о похоронной процессии, растянувшейся на тридцать кварталов; она медленно движется по улицам столицы следом за телами тех, кто погиб вчера во время налета. Тела были выставлены для прощания в Гаванском университете вчера вечером, а сейчас кортеж движется к кладбищу Колон, где перед собравшимися выступит Кастро.
Часом позже Рейтер передает отрывки из речи Кастро: «Если американский народ считает налет на Перл-Харбор преступным, предательским, подлым актом, то наш народ имеет право считать данный налет дважды преступным и тысячу раз более подлым. Янки пытаются обмануть мир, но весь мир знает, что налет был совершен самолетами янки, пилотируемыми наемниками, которым заплатило Центральное разведывательное управление США».
Я показал ленту телетайпа Кэлу. Он кивнул.
«Я слышал, — сказал он, — что Стивенсон в полной ярости. Он обнаружил, что пилотами на наших „Б-26“ были вовсе не перебежчики, и грозит подать в отставку. Так что не думаю, чтобы нам разрешили сделать еще один налет. Политические факторы возобладают над соображениями военных».
