Чингиз Абдуллаев - Адаптация совести
— Это на него похоже, — согласилась Эмма. — Надеюсь, сегодня ты у меня будешь?
— Не буду, — ответил он. Нужно заканчивать с этими экспериментами. Он не в том возрасте, чтобы заводить себе молодую и столь эксцентричную любовницу.
— Почему?
— У меня сыпь по всему телу. Я был у врача, и он сказал, что у меня обычная аллергия на сигареты.
— То есть на меня? — уточнила она.
— На твои сигареты.
— Какая разница? Это не так принципиально. Значит, все-таки на меня… Как обидно! Все мужчины, которые мне нравятся, получают в результате аллергию на меня. Может, мне бросить курить?
— Давно пора, — пробормотал Дронго.
— Слушай, все-таки ты серьезно или шутишь?
— Могу предъявить справку от врача, — соврал он.
— Понятно. И когда пройдет твоя аллергия?
— Недели через две.
— Все ясно. Решил избавиться от меня. Ужасно обидно…
— Ты ведь знаешь, что я не курю. Давай немного подождем. — Он чувствовал себя так, словно бросает женщину, которая ждет от него ребенка. Очевидно, это тоже особое искусство — уметь расставаться с женщинами, не обижая их. Баратов обладал искусством очаровывать женщин. А Дронго, кажется, уже давно постиг искусство расставаться с женщинами. Прочные связи не для него. И не только потому, что он чувствует себя не готовым к подобным частым встречам. Это всегда и угроза его знакомым, которых могут использовать против него. А он ни при каких обстоятельствах не хотел бы подставлять знакомых женщин под месть своих многочисленных оппонентов.
— Твой старый знакомый рассказывал тебе только о моем нелегком характере? — спросил Дронго. — И ничего не сказал о моем собеседнике?
— Сказал, что тот нарочно морочит всем голову, но они ему больше не позволят над собой издеваться. Я вообще не понимаю, что там у вас происходит. Но твое интервью прикрыли окончательно, теперь я в этом уверена. Руслан мне посоветовал даже не вспоминать о тебе. Видишь, как все совпало: у тебя аллергия, он не советует мне встречаться с тобой… Полное согласие всех сторон.
— Не обижайся. Я буду интенсивно лечиться, — пошутил он.
— Надеюсь, что твоя аллергия не затянется, — усмехнулась Эмма. — Между прочим, Алена уже была в милиции и следственном комитете. Ее отец обо всем узнал и чуть не получил инфаркт. Сейчас требует, чтобы она ушла с работы и сидела дома. Или уехала с сыном куда-нибудь в Германию. Как будто там нет своих маньяков.
— Его можно понять. Он реально оценивает степень опасности.
— Все равно глупо. А может, я приеду к тебе сама и не буду курить? Тогда твоя аллергия не даст о себе знать… — она никак не хотела сдаваться.
Он улыбнулся.
— Дай мне отдохнуть. Не забывай о разнице в возрасте.
— Тебе не стыдно? Какая разница? У тебя идеальный возраст для мужчины. Или ты уже выдохся?
— Нет. Просто получил аллергию и собираюсь быстро выздороветь.
— Ладно. Поправляйся. Все равно обидно. Пока.
— До свидания.
Дронго выключил телефон. Кажется, она поняла, что придуманная аллергия была лишь поводом. Хотя, если честно… Почему женщины курят? Неужели они не понимают, как меняется из-за этого аромат их тела — даже несмотря на продолжительные купания? Кажется, один из его знакомых однажды сказал, что целовать курящую женщину — все равно что целовать пепельницу. Грубо, конечно, но для мужчины, который за всю жизнь не выкурил ни одной сигареты, сложно все время общаться с женщиной, которая беспрерывно курит. Иногда по две пачки в день. Не говоря уже о том, что это просто вредно для обоих партнеров.
Через десять минут позвонила Джил. Каждый раз, разговаривая с ней, Дронго испытывал еще большее чувство вины, понимая, на какие жертвы она соглашается, оставаясь с детьми в Италии, чтобы не мешать его расследованиям и его работе. Он был благодарен ей за понимание ситуации, за все, что она для него делала. При воспоминании о недавнем разговоре с Эммой у него испортилось настроение. «Мы расширяем нормы морали в собственных интересах, — подумал он, — тогда как нормы права всегда строго очерчены и не позволяют нам вольную трактовку, иначе за переход допустимых границ нас сразу привлекают к уголовной ответственности».
Вечером Дронго остался дома, стараясь не думать обо всем, что произошло за последние дни. Убийцу они нашли и посадили в тюрьму; в настоящее время следствие идет весьма интенсивно, скоро состоится суд. Почему он должен так нервничать? Да, история Баратова достаточно интересна и поучительна. Дело даже не в том, как он стал серийным убийцей под влиянием целого ряда обстоятельств. Дело в том, что он стал циником, равнодушным к чужим несчастьям, к трагедиям других людей. А это называется омертвением души и приводит к самым ужасным последствиям.
На следующий день Дронго позвонил Вейдеманису и сообщил, что собирается вернуться в Италию. Эдгар горячо поддержал его намерение. Лучше оставаться там, пока здесь не закончится процесс Баратова, чтобы меньше об этом думать, сказал он. Билеты были заказаны на послезавтра. Весь день прошел в решении мелких проблем, которые все время накапливаются и требуют решения. Вечером позвонил Резунов.
— Что у вас там произошло? — поинтересовался полковник.
— Ничего особенного. Гордеев не давал мне нормально общаться с Баратовым, сунул мне в ухо свой микрофон и орал по поводу и без повода.
— Это на него похоже, — сказал Резунов. — Но Тублин сообщил, что Баратов признался в убийстве какой-то иностранки. Это правда?
— Во всяком случае, он заявил о двойном убийстве в Павловске. Хотя, насколько я помню наш выезд в Санкт-Петербург, там не было даже намека на подобное.
— Уже сделали запрос, — сообщил Резунов. — Как раз в эти дни пропала женщина из Канады. Она латышка по национальности, но была гражданкой Канады и не очень хорошо говорила по-русски. Может, поэтому он решил, что она американка или англичанка.
— Значит, они вам уже сообщили?
— Конечно. Гордеев позвонил и высказал все свои претензии Сергею Владимировичу. Он считает, что мы очень некачественно провели расследование, не выявили ряд важных фактов, не смогли найти без помощи ФСБ тело убитой соседки, не получили признание об убийстве в Кургане и только теперь узнали об убийстве иностранки в Павловске. Можете себе представить состояние Шаповалова! Он чувствует себя просто раздавленным. А Гордеев еще добавил, что напишет специальный рапорт о том, что мы ошиблись, решив привлечь к расследованию столь сложных преступлений такого некомпетентного человека, как вы, и ученого Гуртуева, которого он назвал шарлатаном. Извините, что я это вам передаю.
— Ничего. Я уже привык к колкостям Гордеева.
— Я вот сейчас думаю о ваших встречах, — признался Резунов. — Может, Баратов нарочно вас вызывал, чтобы подставить? Такая своеобразная месть вам и профессору Гуртуеву — показать, что вы оба никчемные и ни на что не годные эксперты, которых он легко мог обмануть, и лишь случай помог вам задержать его. Кстати, Гордеев так и считает. Он говорит о настоящем чуде, когда два таких не самых компетентных специалиста смогли задержать очень опасного преступника. Понятно, что косвенно он имеет в виду и меня, который работал вместе с вами.
— Нельзя быть таким самоуверенным, — заявил Дронго. — Напрасно он так говорит. Казбек Измайлович — ученый с мировым именем и много раз доказывал свои теории на практике. Что касается меня, то я ему явно не понравился. И в этом нет ничего особенного. Я же не пряник, чтобы нравиться всем.
— Я вам еще не все сказал, — сообщил Резунов. — Со вчерашнего дня они требуют признаний по этой погибшей иностранке. Перевели Баратова в карцер…
— Гордеев при мне обещал выжечь ему мозги «сывороткой правды», если тот не будет говорить, — сказал Дронго.
— Об этом Тублин мне не сообщал… Но сегодня днем Баратов согласился указать место, где спрятал тело иностранки. Завтра они вылетают в Санкт-Петербург. Гордеев уже сказал, что сразу после возвращения направит специальный рапорт руководству МВД о моем наказании и отстранении от подобных расследований иностранцев и ученых, не имеющих права заниматься оперативной работой. Понятно, что он имеет в виду вас и Казбека Измайловича.
— И вы не поедете завтра с ними в Санкт-Петербург?
— Нет. Конечно, нет. Завтра его повезут туда офицеры ФСБ. Гордеев решил лично отправиться вместе с ними. Тублин тоже поедет.
— Лучше бы они взяли вас, — в сердцах произнес Дронго.
— Вы опять считаете, что он может сбежать? — добродушно осведомился Резунов. — Но в ФСБ работают не дети — настоящие профессионалы. Не беспокойтесь, он никуда не денется. Укажет место, где спрятал тело, и вернется в Москву. Я думаю, он не соврал. Какой ему резон так злить Гордеева? Тот ведь вполне может сдержать свое обещание и выжечь ему мозги.
