Йоханнес Зиммель - В лабиринте секретных служб
Лучи солнца падали на дюжину портретов, стол, заваленный красками, кистями и бутылками, на пепельницы, полные окурков, и человека лет тридцати, совершенно голого, лежащего на кушетке. Он крепко спал. Густые черные волосы на голове, темные бакенбарды на бледных впалых щеках и борода придавали ему сходство с изображением на одной из картин. Около кушетки валялась бутылка из-под коньяка.
— Перейра! — крикнул Томас. Бородач не реагировал.
— Перейра! — еще раз крикнул он. Но спавший только громче захрапел и перевернулся на другой бок.
— Ну что же, — проговорил Томас, — тогда мы примемся за приготовление обеда.
Через час художник Ренальдо Перейра проснулся. Солнце светило ему прямо в лицо. Из кухни слышался шум и распространялся интенсивный запах лукового супа.
Ласковым голосом он позвал: «Хуанита!.. — Затем встал, надел брюки, рубашку и направился к кухне. — Хуанита, сердце мое, жизнь моя, ты вернулась?» С этими словами он открыл кухонную дверь.
У плиты стоял мужчина, которого он никогда не видел, повязанный старым фартуком, с засученными рукавами, он готовил еду.
— Добрый день, — сказал незнакомец и дружески улыбнулся, — наконец проснулись?
Художник начал вдруг дрожать, нащупал кресло и тяжело в него упал.
— Проклятый алкоголь, — простонал он, — вот куда уже зашло.
Томас налил стакан красного вина и подал его Ренальдо, положив при этом отечески обе руки ему на плечи, и слегка встряхнул.
— Не волнуйся, Ренальдо, это еще не белая горячка. Я из мяса и крови. Меня зовут Жан Леблан. Выпей-ка глоточек, надо это сделать для улучшения состава крови, а затем мы как следует пообедаем.
Художник выпил, облизал губы и спросил:
— Что вы делаете в моей кухне?
— Готовлю луковый суп, телятину в соусе из мадеры.
— Вы сумасшедший?
— А на десерт яичное пирожное. Я знаю, что вы голодны, а вам надо иметь крепкие руки.
— Зачем?
— Для того, чтобы после обеда сделать мне фальшивый паспорт, — мягко ответил Томас.
Ренальдо вскочил, схватив сковородку.
— Вон отсюда, проклятый шпик, или я разобью тебе голову.
— Ну зачем же так, вот письмо для вас, — Томас вытерруки, вынул из внутреннего кармана пиджака конверти передал его художнику.
Он разорвал его, вынул лист и прочитал.
— Вы знаете Луиса Тамиро? Откуда?
— Наши жизненные пути пересеклись вчера в ресторане «Эсториал». Маленький толстый Луис сообщил мне, что один мой старый друг находится в Мадриде в опасности. У него отобрали паспорт, поэтому ему необходим другой и как можно скорее. Луис Тамиро рекомендовал вас как настоящего, первоклассного художника.
Ренальдо покачал головой.
— Мне очень жаль, но ничего не могу сделать. Я так жесказал и Хуаните, моей жене. Знаете…
— И она вас бросила потому, что вам сейчас плохо. Женщина, которая бросила мужа в беде, когда ему плохо, не стоит даже доброго слова. Увидите, она прибежит обратно, как только у вас появятся деньги.
— Деньги, откуда?
— Я их вам дам.
Ренальдо почесал бороду и покачал головой.
— Послушайте, сейчас война. Чтобы сделать паспорт, надо иметь бумагу с водными знаками, изготовленную специально для паспортов.
— Все это я знаю сам.
Но такую бумагу не достанешь. Можно подделать старый паспорт. А где его взять? Пробуя соус, Томас ответил:
— Напоить или избить до потери сознания и забрать паспорт для того, чтобы его подделать.
— Правильно. Но я этого делать не буду. Если я несмогу честно подделывать, то вообще не буду этим заниматься. Я пацифист.
— Как и я, — ответил Томас. — Посмотрите на подоконник. Там лежит небольшой презент для вас.
Ренальдо с трудом поднялся и подошел к окну.
— Что это?
— Это четыре просроченных костариканских паспорта. Три из них принадлежат вам, а четвертый подделайте для меня.
Художник взял один из паспортов и посмотрел на Томаса с боязливым удивлением.
— Откуда у вас эти паспорта?
— Нашел сегодня ночью.
— Вы нашли сегодня ночью четыре костариканских паспорта?
— Нет… Я нашел сегодня ночью не четыре, а сорок семь паспортов, — продолжал Томас, доставая из плиты луковый суп. — Обед готов, Ренальдо!
А про себя он подумал: «Как хорошо, что моя прекрасная консульша сохранила старые паспорта. Теперь я останусь у Ренальдо и научусь подделывать их».
Четыре открытых паспорта лежали на рабочем столе у окна. С их страниц смотрели фотографии четырех костариканских граждан: один толстый, старый, другой молодой, третий в очках, четвертый с усами. Рядом лежали четыре фотокарточки майора Дебре из французской разведки, который ожидал с нетерпением помощи в Мадриде.
Обед окончился. В своем белом халате Ренальдо выглядел как знаменитый хирург, который подготавливается к решительному разрезу. Он тихо говорил Томасу:
— Вы лично знаете человека в Мадриде, знаете, как он выглядит. Рассмотрите фото на четырех паспортах, прочтите описание личности. Скажите мне, какое ближе к вашему другу, тогда я возьму этот паспорт с тем, чтобы в него меньше вносить изменений.
— Тогда, пожалуй, вот этот, — Томас показал на второй слева на имя Рафаэло Пунтаререса. Паспорт был выдан 8 февраля 1934 года. На его страницах было множество виз и пограничных отметок разных стран. Только несколько страниц оставались еще чистыми.
По этой причине торговец Пунтаререс не стал его продлевать, а получил у консула своей страны Педро Родригеса новый паспорт. Томас продолжал:
— Описание внешности в целом подходит к моему другу, вот только цвет волос и глаз у него другой: волосы черные, а глаза голубые.
— Тогда мы должны изменить в паспорте цвет волоси глаз, заменить фотографию, поставить на нее новыйштемпель, продлить срок годности, изменить даты и в пограничных отметках, и в визах.
— А фамилию Пунтаререс?
— Долго ли пробудет ваш друг в Лиссабоне?
— Нет. Он сразу же вылетит в Дакар.
— Тогда не надо менять фамилию.
— Но в этом случае ему понадобятся португальская транзитная виза через Лиссабон и въездная виза в Дакар.
— Ну и что? У меня полный шкаф штемпелей, пожалуй, самая большая коллекция в Европе. Поставить визы в паспорт—это мелочь.
И, тихо напевая, Ренальдо принялся за работу. Он взял металлический стержень, насаженный на деревянную рукоятку, похожий на сапожное шило, и просунул его в отверстие на фотографии, обрамленное металлом. Затем перочинным ножиком начал осторожно отгибать на другой, обратной странице паспорта закраины металлического кольца.
При этом Ренальдо объяснял:
— Вначале нада отделить фото для того, чтобы случайноне повредить при дальнейшей работе оттиск мастичной печати на фотокарточке. Послушайте, а ваш луковый суп великолепен.
Томас безмолвно сидел у окна, чтобы не отвлекать мастера от работы.
Две кнопки крепко удерживали фото Пунтаререса. Понадобилось 45 минут, чтобы их отделить. Затем Ренальдо осторожно вынул стержень и снял с него металлический кружок. После этого он включил электроплитку, положил на нее обложку книги, а сверху паспорт.
— 10 минут надо подогревать. Мы называем это пробудить паспорт к новой жизни. Бумага становится мягкой, эластичной, быстрее впитывает в себя жидкость, что облегчает дальнейшую работу, — пояснил художник.
Выкурив сигарету, он пинцетом осторожно приподнял угол фотографии, свободный от оттиска печати, и смочил бумагу под ней остропахнущей жидкостью, которую он наносил тоненькой кисточкой. «Кисточка должна быть из волоса куницы», — сказал Ренальдо. После пятиминутной работы фотокарточка была снята. Затем он положил паспорт под сильную укрепленную на столе лупу. Другой кисточкой нанес капельку жидкости, похожей на воду, на точку в конце текста, описывающего приметы владельца паспорта. «Теперь мы займемся обработкой соединительных линий в буквах», — объяснил он.
Ренальдо удалил все соединительные линии на одной странице, рассматривая их как сумму точек. Потом взялся за основные линии букв, смазывая их с обоих концов к середине таинственной жидкостью.
После двухчасовой работы Ренальдо удалил все ненужные данные и даты в визах, пограничных отметках, а также срок годности паспорта. После чего мастер отдыхал 30 минут. Томас приготовил ему кофе.
Через 10 минут он смазал все те места, на которые наносилась жидкость, удалившая чернила, яичным белком, а затем покрыл их бесцветным художественным лаком. Бумага приобрела свой первоначальный вид и цвет.
Ренальдо взял ранее снятую фотокарточку торговца Пунтаререса, обернул ее тонкой прозрачной бумагой и приклеил слегка, чтобы не скользила, на старое место на паспорте. Затем карандашом прорисовал видневшуюся на фото часть мастичной печати. Взял одну из фотографий майора Дебре, обрезал ее таким образом, чтобы она осталась немного больше фотографии торговца Пунтаререса, положил на нее копировальную бумагу, цвет которой в точности соответствовал цвету мастичной печати на паспорте. Затем снял прозрачную бумагу с прорисованной частью печати с фото коммерсанта и наложил ее на фото разведчика, прикрепив последнее слегка к паспорту. Затем карандашом вновь прорисовал эту часть печати, которая через копирку перешла на фото разведчика. Фотография майора Дебре была готова.
