Йоханнес Зиммель - В лабиринте секретных служб
— Кто же меня предал?
— Жалкий субъект, его имя Альфонс. Вы доставили ему в свое время какую-то неприятность.
— Да, да, я защитил бедную Бебе, — мечтательно проговорил Томас и, переведя взгляд на майора, продолжил — Португалия — нейтральная страна, герр Леманн, я предупреждаю, что буду защищаться.
— Но, месье Лив… простите, Леблан, вы руководствуетесь совершенно неправильными представлениями. Я имею поручение от адмирала Канариса сообщить вам, что, в случае вашего возвращения в Германию, вы признаетесь полностью невиновным, кроме того, у меня есть поручение купить известный вам черный портфель. Сколько вы за него потребуете? — майор наклонился к столу. — Я знаю, что документы еще у вас.
Томас опустил глаза, затем встал и извинился.
— Я должен позвонить.
Он пошел к телефонной будке, опасаясь звонить из ресторана, так как при сложившейся ситуации это не отвечало бы безопасности, и позвонил в отель «Палац до Эсториал Парк». Американская стюардесса тут же взяла трубку.
— О, Жан, где же ты? Я так тоскую по тебе.
Это затянется до позднего вечера. У меня деловой ужин. Да, когда я помогал тебе укладывать вещи, по рассеянности положил туда черный портфель. Будь добра, отнеси его портье, пусть он положит его в сейф.
— Охотно, дорогой, и учти: утром я вылетаю в Дакар, так что не задерживайся.
Оканчивая разговор, Томас почувствовал, что кто-то находится у телефонной будки и пытается подслушивать. Резким движением он открыл дверь. С громким криком от двери отскочил худой человек, прижимая руки к шишке на лбу.
— О, пардон, — произнес Томас, поднимая глаза намужчину, и вдруг громко расхохотался. Он узнал его. В мае 1939 года этот человек выдворил Томаса из Англии.
Часть 3. Охота за списками французской агентуры
«Однако каким образом сотрудник британской „Секрет Сервис“ мистер Ловой мог очутиться здесь, на окраине Лиссабона? Что ему надо? Не сошел ли я с ума?»—подумал Томас.
Он решил провести эксперимент. Изобразив удивление на лице, Томас вежливо обратился к этому человеку:
— Как поживаете, мистер Ловой?
— Хуже, чем вы, мистер Ливен, — ответил возмущенномужчина, — думаете, мне доставляет удовольствие бегать завами по всему Лиссабону, и вот теперь еще этот удар дверью.
Ловой вытер платком пот с лица. На лбу у него вздулась, принимая все большие размеры, огромная шишка красноватого оттенка.
«Ага, значит, не я сумасшедший, а мир, в котором я живу», — думал Томас. Он глубоко вздохнул и, прислонясь к телефонной будке, спросил:
— Как вы очутились в Лиссабоне, мистер Ловой?
— Я был бы вам очень благодарен, если бы вы называли меня мистером Эллингтоном. Под таким именем меня знают в Португалии.
Рука руку моет. В таком случае называйте меня Леблан. Именно так называют меня в Португалии. А вы все же не ответили на мой вопрос.
Человек, который в настоящий момент назывался Эллингтоном, скептически осведомился:
— Вы что, все еще считаете нас, сотрудников секретных служб, за идиотов?
Человек, который в настоящий момент назывался Лебланом, вежливо попросил:
— Пожалуйста, разрешите мне не отвечать на этот скользкий вопрос.
Британский агент подошел вплотную к Томасу:
— Послушайте, мы знаем, что непосредственно за вами стоит сам адмирал Канарис. Думаете, в Лондоне не читают немецкие радиограммы?
— Я полагал, они зашифрованы.
— У нас есть дешифровальные коды.
— А немцы имеют соответственно ваши? — спросил Томас и предложил с иронией — Почему бы вам не собраться вместе и не сыграть в дурачка с открытыми картами?
— Я знаю, что вы циник, у вас нет ничего святого. Я раскусил вас еще тогда, в 1939 году, в аэропорту. Вы — субъект без чести, без морали, без Родины!
— Ах, вот как!
— И поэтому я сразу же сказал: дайте мне возможность с ним поговорить. Он понимает только один языки именно этот, — Ловой пошевелил большим и указательным пальцами.
— Минуточку, лучше все по порядку. Ответьте мне, как вы очутились в Лиссабоне?
Ловой рассказал. Английская секретная служба, действительно, перехватывала все радиограммы, которые майор Лооз направлял по розыску Ливена. Последняя радиограмма содержала указание майору Лоозу последовать за разыскиваемым в Лиссабон.
— Я вылетел сразу же специальным рейсом. За два часа до вашего прибытия я прилетел в Лиссабон и следил за вами от аэропорта до этого места. Я полагаю, что человек, сидящий на террасе, — майор Лооз.
— Очень тонкое наблюдение, — заметил Томас. — Вы еще лично не знакомы?
— Нет.
— Боже мой, пойдемте в ресторан, я познакомлю вас, мы вместе поужинаем, разумеется, закажем устрицы.
Прекратите болтовню. Мы знаем, что вы ведете двойную игру! Вы владеете черным портфелем с важнейшими документами относительно французской агентурной сети в Германии и Франции. Я не допущу, чтобы эти документы попали к Лоозу. Он предложит вам деньги, много денег.
— Ваши слова да Богу бы в уши.
— Но я предлагаю даже больше, чем Лооз, — презрительно улыбнулся Ловой, — ведь вас интересуют только деньги, для вас не существует ни чести, ни совести, ни раскаяния.
— Так, — сказал Томас, — теперь замолчите. Кто воспрепятствовал моему возвращению в Англию и миру в этойс тране? Кто помог разрушить мою жизнь? Вы и ваши проклятые секретные службы. И после этого вы думаете, что я буду с вами сотрудничать, сэр? — И про себя подумал: «Вот теперь вы все у меня получите по очереди».
— Извините мое отсутствие, — проговорил Томас, вернувшись через некоторое время к Лоозу.
— Вы встретили знакомого? Я видел вас у телефонной будки.
— Одного старого знакомого и вашего конкурента, герр Леманн.
На террасе зажглись китайские фонарики, и из глубины бухты все еще звучала радостная песня рыбаков. Легкий ветерок доносился с устья бухты и нагонял облако, принявшее цвет розового перламутра.
Лооз нервно переспросил:
— Конкурента?
— Господин работает на «Секрет Сервис».
Лооз стукнул кулаком по столу и крикнул, теряя самообладание:
— Вы паршивая собака.
— Нет же, — ответил Томас, — нет, Леманн. Если вы небудете вести себя прилично, я оставлю вас здесь одного.
Майор взял себя в руки:
— Вы немец. Я апеллирую к вашему чувству Родины.
— Леманн, последний раз предупреждаю, вы должнывести себя прилично.
— Поедемте со мной в Германию. Даю вам честное слово офицера абвера, вам ничего не будет. В честном слове офицера абвера нельзя сомневаться.
— Но лучше всего в него не верить, — закончил Томас.
Майор проглотил слюну:
— Тогда продайте мне черный портфель, я предлагаю за него три тысячи долларов.
— Мистер из Лондона предлагает вдвое больше.
— А сколько же вы за него хотите?
— Глупый вопрос. Столько, сколько я могу за него получить.
— Вы субъект без чести.
— Да. Это только что констатировал ваш коллега внизу. Цвет лица майора менялся ежесекундно.
— Сколько, Леманн, сколько?
— Я могу… я должен связаться с Берлином и получитьновые инструкции.
— Связывайтесь, Леманн, связывайтесь, и побыстрее. Мой лайнер отплывает через пару дней.
— Скажите мне только одно, как удалось вам провезти документы, ведь вы были буквально до кожи обысканы таможенниками.
— Я прибег к помощи других лиц, — ответил Томаси с нежностью подумал о Мабель. — Знаете, Леманн, для такого трюка необходима мелочь, на которую вы и вам подобные не способны.
— Что конкретно?
— Обаяние!
— Вы презираете меня, не так ли?
— Герр Леманн, я вел счастливую жизнь и был добропорядочным гражданином. Вы и ваши коллеги из Англиии Франции виновны в том, что я сегодня нахожусь здесь. Должен ли я за это вас любить? Я никогда не хотел иметь с вами никаких дел. Где вы остановились?
— В отеле «Каса синьора де Фатима».
— А я проживаю в «Палац до Эсториал—Парк». Господин из Лондона где-то там же устроился. Спросите вашего шефа, как он оценивает черный портфель, ваш коллега сегодня ночью пошлет такой же запрос своему шефу. Ну, наконец, хватит. Я хочу есть.
Ночь была теплой. В открытом такси Томас возвращался в Лиссабон. Он смотрел, как гребни волн, освещаемые лунным светом, накатываются на песок, на роскошные виллы по обеим сторонам дороги, на ананасовые и пальмовые рощи, на здания романтичных ресторанчиков, из которых доносились танцевальная музыка и женский смех. Проехал мимо людного пляжа «Эсториал», сияющего огнями казино, мимо двух больших отелей.
«Европа все больше погружается в грязь и пепел, а здесь еще живут, как в раю», — думал Томас. В отравленном раю, в смертельном саду Эдема, набитом рептилиями всех наций, которые жалят и угрожают друг другу. В столице Португалии было место их встречи. Здесь они делались важными, собираясь в стаи, эти господа из так называемой «пятой колонны», эти арлекины черта.
