Чингиз Абдуллаев - Закат в Лиссабоне
— Кажется, я попал в кружок друзей Карла Маркса, — заметил Дронго. — Вам не говорили, что у вас очень левые взгляды?
— И очень хорошо, — поддержала подругу Зулмира, — только мы не друзья Маркса. Он был скучным теоретиком, который жил на деньги своей жены и друга. А Гейтс типичный западный миллиардер со всеми своими недостатками.
— Сдаюсь, — согласился Дронго, — все миллиардеры нехорошие люди, и Гейтс — зеркало их достижений. Такая формулировка вас больше устраивает?
Обе молодые женщины рассмеялись, закивав ему в ответ. И в этот момент в разговор вмешалась Малика Капур, услышавшая их последнюю перепалку.
— Быть богатым не стыдно, — тихо сказала она, — но быть очень богатым в мире, где каждую секунду несколько детей умирает от недоедания, просто безнравственно. Мистер Гейтс имеет столько денег, что может спасти от голода всех детей в мире. Но он этого не делает. Значит, его деньги не идут во благо…
— Один человек не должен спасать весь мир, — возразил Дронго, — для этого есть правительства, различные международные Организации, ООН, наконец…
Индианка подняла голову и посмотрела на него. Он сразу смолк, заглянув этой женщине в глаза. В них отражалась вся мудрость Востока, того самого, который, по Киплингу никогда не сможет быть понятен Западу.
— Зачем тогда ему столько денег? — спросила она. — Только для того, чтобы удовлетворить собственное тщеславие? Каждый человек на своем месте должен в меру сил помогать делать мир лучше. Спасти мир — значит помочь немного себе и немного другим. И если каждый будет это делать, мир обязательно станет лучше. Мы все в ответе за наш мир. Разве не так?
— Да, — согласился Дронго, — только боюсь, что с вашей философией не согласятся ни сам Гейтс, ни мистер Кобден, ни тысячи других людей…
— Я знаю, — ответила Малика, — но рано или поздно мы поймем, что только вместе сможем спасти нашу планету уберечь наших детей, помочь людям поверить друг в друга.
Эстелла и Зулмира молча смотрели на нее.
Дронго сделал глоток из бокала с минеральной водой.
— Вот кто типичный последователь Карла Маркса, — прошептала ему Зулмира. — Хочет все отнять у богатых и поделить между бедными.
— Нет, — не согласился Дронго, — скорее Будды. Она верит, что у богатых может наступить просветление. Хотя и тот, и другой скорее всего ошибались. Человеческую природу трудно изменить. Среди нас слишком много хищников.
При этих словах Зулмира вздрогнула.
— Не нужно, — попросила она, — я же рассказывала тебе о своем друге. Он считал, что люди могут стать лучше. Он так в это верил…
Дронго ничего не ответил.
Через двадцать минут обед закончился. Когда Дронго выходил из зала, он обратил внимание на одного из делегатов, озиравшегося вокруг и явно кого-то искавшего. Дронго намеренно подошел ближе. Человек выглядел лет на шестьдесят, но не был похож на «Сервала». У того была крупная голова, широкие плечи, резкие черты лица. И если черты лица всегда можно изменить, то проделать то же самое с формой головы и конституцией тела — вряд ли. Этот делегат был небольшого роста, худой, с вытянутой головой на тонкой шее. Он растерянно озирался, не находя нужного ему человека.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил Дронго.
— Я очень плохо говорю по-английски, — признался делегат, — знаю только французский и турецкий. Кроме родного, разумеется.
— Можем перейти на турецкий, — кивнул Дронго, — я его хорошо знаю.
— Прекрасно, — обрадовался незнакомец, — может, вы сумеете мне помочь. Вчера мне сообщили, что сюда прибыл господин Вань Яоцин из Пекина. Мы знакомы уже много лет. Я так хотел его увидеть! Специально для этого прилетел из Джакарты. Я сам из Индонезии. И вот — не могу нигде его найти.
— Возможно, его нет среди делегатов?
— Он здесь. У него завтра доклад. Но я его нигде не вижу. А вы не встречали его в кулуарах? Вы знаете господина Вань Яоцина в лицо?
— Очень сожалею, но нет, не знаю. Может, вам лучше подойти к организаторам конгресса? Им наверняка известно, в каком номере мог остановиться ваш китайский знакомый.
— Я подходил, — сообщил его собеседник, — и всю ночь звонил в номер господина Вань Яоцина, но телефон не отвечал. И утром я его нигде не видел, хотя говорят, что он получил все документы и зарегистрировался.
— Сколько ему лет? — уточнил Дронго.
— Около шестидесяти, — услышал он в ответ. — Господин Вань Яоцин очень известный специалист по нашей проблеме. Благодаря ему удалось локализовать атипичную пневмонию в Китае. Вы представить себе не можете, что это за врач!
— Представляю, — перебил восторженного поклонника китайского эскулапа Дронго. — Сейчас я вас познакомлю с одной сеньорой. Она вам наверняка поможет. Сеньора Эстелла Велозу. Возможно, она отыщет вашу пропажу.
Они вышли в холл.
— Спасибо, — обрадовался несчастный, — я ищу его все утро. Спрашивал у других делегатов из Китая, но они не имеют понятия, где он. Только делегат из Гонконга сказал, что видел господина Вань Яоцина за завтраком.
— Из Гонконга? — настороженно переспросил Дронго. — Кажется, это господин Чжан Цзинь. Вы его хорошо знаете?
— Нет. В первый раз вижу. Я даже не слышал о таком враче. Но он сказал, что…
— Подождите, — грубо перебил его Дронго, — вы можете показать мне господина Чжан Цзиня?
— Конечно. В зале заседаний они сидят в четвертом ряду. Все вместе. Делегаты из Китая, Северной Кореи и Гонконга. Но господина Вань Яоцина там нет. Я трижды к ним подходил…
— Пойдемте вместе, — решил Дронго, — а потом я познакомлю вас с сеньорой Велозу. Или спрошу у китайцев, где находится их коллега. Наверняка они хорошо говорят по- английски.
— Да-да. Они мне что-то говорили, но я не понял, — признался его собеседник.
Он не успел договорить последнюю фразу, как Дронго увидел приближающихся Зулмиру и Эстеллу.
— Вот и сеньора Велозу, — показал на подругу Зулмиры Дронго, — сначала вы мне покажете, где сидит китайская делегация, а потом можете поговорить с ней.
Женщины подошли ближе.
— Сеньора Велозу, сеньора Машаду, — обратился к ним Дронго, — хочу вам представить делегата из Индонезии, мистера… — Он взглянул на своего спутника, вспомнив, что так и не узнал его имени.
— Али Сарман, — представился индонезиец.
— Мистер Али Сарман хочет найти господина Вань Яоцина, известного китайского врача, — пояснил Дронго, — лучшего специалиста по атипичной пневмонии. Он лично знаком с этим китайским кудесником, знает, что он здесь, но никак не может с ним повидаться.
— Я что-то слышала про такого китайца, — призналась Зулмира, посмотрев на подругу.
— Не знаю, — ответила Эстелла, пожимая плечами, — но могу выяснить, где он сейчас находится. Как вы сказали его зовут?
— Вань Яоцин из Пекина. Он приехал вместе с китайской делегацией, — пояснил Али Сарман, понявший вопрос молодой женщины.
— Идемте со мной, может быть, мы его найдем, — предложила Эстелла.
— Нет, — сказал вежливый индонезиец, — у нас еще небольшое дело с вашим знакомым. — Он показал на Дронго.
— У них свои секреты, — улыбнулась Зулмира и взяла подругу за руку, — не будем им мешать.
Когда женщины удалились, Дронго и его спутник вошли в зал и направились к китайской делегации. Китайцы успели пообедать и теперь чинно сидели в ожидании очередних выступлений. От Китая на конгресс прибыло сразу пять специалистов, посколько считалось, что очагом заражения атипичной пневмонией был Южный Китай, где впервые зараженные съели некачественную пищу вызвавшую подобную мутацию, Дронго подошел ближе и вежливо поздоровался. Индонезиец встал рядом. Прошу меня извинить, — учтиво начал Дронго. — Кто-нибудь из вас говорит по-английски?
Мы все говорим по-английски, — улыбнулся ему пожилой китаец, сидевший с краю, — что вам угодно? Дронго по очереди посмотрел на каждого четырех китайцев. На взгляд европейца, азиаты так похожи, что кажутся на одно лицо. На самом деле жители Азии очень отличаются друг от друга, и, если немного знать их особенности, невозможно перепутать японца с китайцем, а вьетнамца с корейцем. Дронго смотрел на четверых мужчин пытаясь определить, кто из них Чжан Цзинь. «Самого «Сервала» среди китайцев, видимо, нет, — размышлял Дронго, — иначе здесь не оказался бы представитель китайской разведки. Или я не прав? Что мы вообще знаем об этой болезни — атипичной пневмонии? В печати проскользнули сообщения, что это новое биологическое оружие китайцев, случайно вырвавшееся на свободу. А что, если оно вырвалось не случайно? И «Сервал» — тот самый человек, который рискнет применить подобное оружие уже в будущем году в Португалии. Или нет? Тогда зачем сюда приехал офицер китайской разведки? Только для того, чтобы послушать выступления делегатов? Не слишком ли мелко для такого профессионала?»
