Эдуардо Мендоса - Кошачья свара. Мадрид, 1936
Он отвел глаза от окна и пристально посмотрел на Энтони с тем же невинным выражением.
- Ни для кого не секрет, - продолжил он, - что в такие смутные времена многие семьи пытаются защитить свое имущество, поскольку им приходится покидать страну. Это вполне естественно, с любой точки зрения. Вполне естественно. Но именно в эти смутные времена наше правительство не хочет иметь ни малейшего отношения к контрабанде, вы меня понимаете. По секрету скажу вам, что некоторое время назад до нас дошли сведения, что мистер Педро Тичер, торговец произведениями искусства из Мейфэра, как вы и сами знаете, оказался замешан в... связях... Конечно, никто не сомневается в честности мистера Тичера. Однако мистер Тичер не... как бы это сказать? Не на сто процентов англичанин. В этом тоже нет ничего плохого, никто не может сам выбирать происхождение. Я лишь говорю о том, что он сохраняет верность сразу двум странам... Моральная дилемма, если так можно назвать. Правда, моральные дилеммы не входят в сферу моих обязанностей. Вы эксперт в сфере искусства, как только что объяснили...
- Послушайте, мистер...
- Паркер. Гарри Паркер.
- Мистер Паркер, я могу дать вам слово джентльмена, что не замешан ни в каких сделках по купле-продаже произведений искусства в Мадриде, а тем более - в незаконной торговле картинами.
- О, разумеется, - ответил молодой дипломат с легкой тревогой в голосе. - Разумеется. Я вовсе не имел в виду ничего такого. Вот только знаете, порой случается, что граница между тем, что законно, и тем, что... скажем так, не вполне законно, оказывается слишком уж расплывчатой. Но это всего лишь гипотеза. Я понимаю, что это не ваш случай - разумеется, если вы не приехали в Мадрид специально для заключения сделок, неважно, законных или незаконных. Вы сказали, что сегодня собираетесь обратно в Англию?
- Если не возникнет непредвиденных осложнений.
- Вам нет никаких причин задерживаться. Испанские поезда нельзя назвать ни пунктуальными, ни чистыми и комфортабельными, но система функционирует неплохо, когда нет забастовок или саботажа. В любом случае, если вы по каким-либо причинам решите остаться в Мадриде, буду признателен, если сообщите мне об этом. Вот моя визитка. Гарри Паркер. Номер телефона - посольский, можете звонить в любое время, здесь всегда кто-нибудь есть, и мне сообщат. Не стесняйтесь звонить в любое время, мистер Уайтлендс.
Покинув посольство, Энтони глубоко вздохнул: все его проблемы разрешились в мгновение ока. Он сумел сохранить причину своего визита в тайне и при этом не соврать, к тому же в строгом смысле он и не принимал участие ни в каких сделках, и поскольку теперь у него были и документы, и деньги, мог вернуться в Англию, не заходя за оплатой, которую ему благородно предложил герцог. Ему жаль было уезжать из Мадрида, не увидевшись вновь с этой приятной семьей, но всё равно он чувствовал облегчение. Мысленно благословляя того честного и скромного жителя испанского поселка, чье название вылетело у него из головы, того испанца, который хотя и мог без риска получить деньги, предпочел всё вернуть и проявил сообразительность, чтобы явиться в посольство и лично доставить эти вещи, не ожидая никакой благодарности.
Было холодно, люди спешили по улицам, засунув руки в карманы, подняв воротники и надвинув кепки. На горизонте виднелись снежные вершины Сьерры-де-Гвадаррамы. Была только половина одиннадцатого, времени хватало с избытком, чтобы выписаться из гостиницы, собрать вещи, добраться до станции Аточа и сесть на поезд.
Вернувшись в гостиницу, он сообщил портье, что съезжает. Тот сделал запись в учетной книге, а затем передал ему ключ и конверт.
- Это вам недавно принесли, - сообщил портье.
Конверт был заклеен и совершенно чист; на нем не было ни адреса, ни имени отправителя.
- Кто это принес? Тот же человек, что искал меня вчера?
- Нет, другой. Этот был хлыщеватый молодой парень, похожий на цыгана. Он не представился, вообще ничего не сказал - только чтобы я передал вам письмо в собственные руки, как только вернетесь, что это очень важно. Вот и всё, что он сказал.
- Хорошо, - ответил Энтони Уайтлендс, убирая письмо в карман. - Я собираюсь съезжать, а вы подготовьте счет. У меня не так много времени, чтобы терять его попусту.
Поднявшись в свой номер, он положил чемодан на кровать и открыл дверцу шкафа, извлекая на свет божий свой немногочисленный гардероб. Однако прежде, чем сложить вещи в чемодан, он достал из кармана письмо, подошел к окну, распечатал конверт и развернул сложенный вчетверо лист бумаги, исписанный крупным округлым женским почерком. Текст письма гласил:
"Дорогой Энтони!
Я знаю, что сегодня утром Вы должны встретиться с моим отцом, но учитывая тот благородный характер, который я смогла разглядеть в Вас за время нашего короткого знакомства, я боюсь, что Вы можете не придти. Умоляю, не поступайте так: нам совершенно необходимо снова увидеться. Это нужно мне и, если меня не обманывает разум и чутье, также и Вам.
Именно эта причина и побудила меня Вам написать. Наш дворецкий, с которым Вы уже знакомы, доставит письмо, о содержании которого ему ничего не известно, ибо ему незнаком даже мой почерк. А если даже он его и узнает, то читать не станет и ни о чем не спросит. Сожгите это письмо после того, как прочтете.
Когда придете к нам домой, не стучите в парадную дверь. Обойдите дом со стороны переулка - там будет маленькая железная дверца, ведущая в сад. Ровно в двенадцать постучите в нее три раза, и я Вам открою. Только сначала убедитесь, что за Вами никто не следит. В свое время я объясню Вам причину всех этих предосторожностей.
Навсегда преданная Вам
Пакита".
Он перечитал письмо, не понимая смысла. Но всё же, хоть это и нарушило его планы, не мог проигнорировать такой настойчивый призыв. Он спустился к портье и сообщил, что останется в гостинице еще на день. Тот прошел за стойку и записал новые данные в книгу регистраций, не сделав ни единого комментария, что Энтони показалось подозрительным: из-за содержащейся в письме загадки и неоднократных предостережений на душе у него было тревожно.
Он вернулся в свой номер, убрал чемодан и закрыл шкаф. Было одиннадцать часов. Времени вполне достаточно, чтобы успеть к назначенной встрече, однако волнение не позволило ему оставаться в четырех стенах, и он вышел на улицу.
В пивной на площади Санта-Ана он заказал кружку пива и порцию кальмаров, поскольку с утра не успел позавтракать. Затем отправился своей дорогой, петляя и нарезая круги.
Когда Энтони, обойдя герцогский особняк, вошел в переулок, то был твердо уверен, что никто за ним не идет и не следит из-за угла. Он двинулся вдоль стены, пока не добрался до упомянутой в письме железной дверцы. Он постучал по железу костяшками пальцем, и металл отозвался глухим и мрачным звуком. В тот же миг Энтони услышал, как в замке повернулся ключ, и калитка с пронзительным скрежетом отворилась. Англичанин вошел, и женская фигура, закутанная от холода и любопытных взглядов в просторный охотничий плащ и с закрытым шалью лицом, быстро заперла дверь. В глубоких глазах Пакиты, сверкнувших меж складок шали, Энтони заметил азартный блеск и жажду приключений. Вокруг ее руки, державшей ключ, были обмотаны четки, видимо, служившие ей талисманом.
- Не бойтесь, - заверил он. - За мной никто не шел.
В ответ она приложила палец к губам и прошептала:
- Тише!
Потом она взяла Энтони за руку и мягко, но быстро повела его по ведущей к дому тропе через сад. Энтони раньше только мельком видел сад из окон особняка. Теперь, когда он был внутри, сад казался большим и загадочным. В нем витал томный аромат влажной земли, где дремали семена. Между сухими миртами и классическим розарием виднелись замшелые каменные скамьи. Между голыми ветвями деревьев он увидел окна особняка, в чьи стеклах отражалось золотистое и матовое зимнее солнце. В соседнем саду лаяла собака. Перед арочной дверью Пакита с англичанином остановились. За ней виднелся темный коридор. Перед тем, как войти, повинуясь внезапному порыву, Пакита обняла Энтони.
Он почувствовал на лице жар ее щек и прикосновение ледяных губ. "Моя жизнь в ваших руках", - как будто расслышал он в шепоте ветра. Как понимать эти слова? И тут же его разум благоразумно подсказал: в это время я должен уже садиться в поезд на Андай. Эти размышления прервали дерзкие фантазии, и он решил подождать с пробудившимися чувствами и посмотреть на развитие этих странных событий.
По-прежнему держа его за руку и не дав ему времени для дальнейших размышлений, Пакита вошла в коридор. Когда дверь закрылась, они погрузились в темноту, пока глаза не привыкли к скудному свету, идущему от подвешенной к потолку лампочки. Коридор был холодным, влажным и безвкусным. Они направились к другой двери, которую девушка открыла решительным и точным жестом. Она вошла, а Энтони последовал за ней. Переступив порог, он оказался в просторной кладовке, заполненной антикварной мебелью, старыми сундуками и закрытыми покрывалами тюками разных размеров. Статуи придавали помещению фантасмагорический вид. Поскольку она не сказала ни слова и не сделала ни единого движения, Энтони спросил:
