Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу
Медлить больше нельзя. Старшина ловит в прорезь мушки его спину и плавно нажимает на спуск. Автомат знакомо отдает в плечо - егерь по инерции делает еще несколько шагов вперед и рушится в мох.
В ту же секунду от самолета, в сторону остальных, несутся коротко мерцающие пулеметные трассы. Двоих немцев они срезают, а остальные падают в мох и открывают ответный огонь по самолету. Стреляют егеря и по вершине сопки, откуда огрызается короткими очередями автомат старшины.
Дуэль крупнокалиберного «шкаса» и немецких «шмайсеров» оказывается неравной, и через несколько минут, отстреливаясь, и делая короткие перебежки, егеря пытаются вырваться из долины.
Однако им этого не удается: пулеметная трасса перерезает еще одного, а старшина короткими очередями из ППШ отсекает единственный для врагов путь к спасению.
Тогда коренастый что-то гортанно кричит, и стрелки устремляются к сопке, уничтожить засевшего там автоматчика.
- Опытные, суки, - сплевывает Дим, и, выдернув чеки, одну за другой швыряет вниз две гранаты. Те рвутся с оглушительным грохотом и еще два солдата остаются на месте. Однако оставшиеся двое, быстро продвигаются вверх, и огромного ефрейтора Дим сваливает последней очередью почти в упор. Затвор ППШ лязгает и выбрасывает в мох дымящуюся гильзу.
А Сашкин пулемет, продолжает сечь длинными очередями склон сопки у самой вершины, высекая из нее гранитный крошки. Последний немец - это здоровяк с рвущейся с поводка овчаркой, с жутким воем исчезает в их круговерти и катится вниз.
В это время из-за одной из кочек приподнимается голова в высоком колпаке, гремит выстрел и пулемет замолкает.
- Твою мать! - рычит Дим и всаживает в кочку весь диск.
Затем он отщелкивает его, вставляет новый и чутко прислушивается. Тишину нарушает лишь хрип лежащего неподалеку ефрейтора.
Старшина кошкой прыгает к нему и бьет прикладом в висок. Ефрейтор дергается и затихает.
Держа наготове автомат, Дим быстро скользит по склону и останавливается у трупа коренастого. Тот лежит на боку, прижав к животу руки.
Старшина шевелит носком сапога его тело и делает несколько шагов вперед. Сзади резкий свист, ответная очередь и вновь тишина.
Морщась от боли, Дим вырывает из предплечья финский нож и швыряет его в сторону. Потом, скрипя зубами, зажимает рану ладонью и спотыкаясь бежит к самолету.
Когда он ныряет в мрачную утробу машины, Сашка лежит на спине под турелью. Он еще жив - наполненные болью глаза широко открыты, а на губах вскипают розоватые пузырьки.
Дим падает на колени, расстегивает на друге бушлат и задирает ветхий тельник.
На худой мальчишеской груди, чуть ниже правого соска, небольшое пулевое отверстие, из которого толчками выбивается кровь.
- Саня, - ты держись, я сейчас, - шарит непослушными пальцами старшина в карманах и внезапно замирает.
Сашка чуть поворачивает к нему голову и шепчет.
- Д-и -и-ма.
Потом глаза его навсегда закрываются…
Утро. Пробоины в самолете больше нет. На ее месте, плотно приваленный элероном, дюралевый лист обшивки.
У него, понурив голову, стоит Дим. Он с вещмешком и автоматом в руке.
- Ну, что ж, прощай Саня, - тихо шепчет старшина, поворачивается и идет в сторону тундры. Туда, где над горизонтом снова встает солнце.
Часть 2. На осколках Империи.
Глава 1. Заключенный «К- 513».
Хмурым сентябрьским утром 1996 года, в помещении штрафного изолятора одной из колоний, расположенной в Кандалакшском районе Мурманской области, по холодному бетонному полу задумчиво прохаживался человек. Он был выше среднего роста, худощавый и в лагерной одежде. Лицо неприметное - из тех, что встретишь в толпе и сразу забудешь.
Звали его Юрием Огневым.
Еще год назад Огнев был полковником федеральной службы налоговой полиции и жил в Москве. А сейчас он заключенный, с лагерным номером «К-513».
Чтобы понять дальнейший ход событий, в которых обитателю камеры предстоит сыграть не последнюю роль, стоит заглянуть в его прошлое.
Родился Юрий на Дальнем Востоке, а точнее на Камчатке, откуда в конце семидесятых был призван на службу в погранвойска. Проходил он ее в Средней Азии, на одной из высокогорных застав. Там, перед самой демобилизацией, его и приметил, изредка наезжавший в подразделение, «особист» из штаба округа.
Общение разбитного майора и немногословного сержанта закончилось тем, что спустя месяц, несостоявшийся «дембель» был направлен в качестве абитуриента для поступления в Высшую школу КГБ СССР в Москву.
Вступительные экзамены, не смотря на высокий конкурс и жесткий отбор, он сдал успешно и был зачислен на факультет военной контрразведки. Годы учебы пролетели стремительно и в 1984 году, молодой лейтенант, с учетом поданного рапорта и прошлой службы, был направлен в Афганистан, в одно из спецподразделений спецназа КГБ о котором в ту пору мало кто знал.
Ко времени вывода наших войск оттуда, Огнев был уже капитаном, имел ранение и орден «Красной звезды».
В отличие от других офицеров-афганцев, которых «благодарное» руководство распихало по забытым богом дальним гарнизонам, чтоб поменьше болтали, Юрию повезло. Ему удалось остаться в Москве. Помог однокашник - генеральский сынок, подвизавшийся в кадровом аппарате Лубянки.
Перспективного капитана определили в кураторы штаба Московского военного округа и выделили однокомнатную квартиру в Теплом Стане.
Связывать себя брачными узами он не спешил, привыкал к новой жизни и полностью отдавался службе.
В стране назревали перемены, и периодически встречаясь с бывшими, разбросанными по всей стране и за ее пределами сокурсниками, которые иногда возникали на московском небосклоне, Юрий слышал от них, много нелицеприятного в адрес «отца перестройки» и его окружения.
В 1992-м, когда он стал майором и планировался на вышестоящую должность, но Союз рухнул, и вскоре после этого начала разваливаться «система».
Новое руководство Лубянки стало выбрасывать на улицу всех, не воспринявших «демократию». Попал в эту когорту и Огнев, нелицеприятно высказавшийся о нем в узком кругу сослуживцев.
И снова помог старый приятель. Теперь из комитетского кадровика он реформировался в ответственного работника центрального аппарата Федеральной службы налоговой полиции и порекомендовал туда своего однокашника.
Названная структура только зарождалась, возглавил ее авторитетный генерал из бывшего КГБ и майор, оставшийся без работы, с благодарностью принял приглашение. Тем более что на руководящие должности в аппарат, набирались в основном, оказавшиеся не у дел чекисты.
С учетом опыта и навыков проведения спецопераций, Огнева назначили заместителем начальника подразделения физзащиты, в обязанности которого входило силовое обеспечение различного рода оперативных мероприятий.
На этой должности он проявил себя отлично и вскоре стал его начальником и полковником.
Однажды, поздним майским вечером, когда Огнев уже собирался домой, его вызвал к себе один из заместителей Директора.
В конфиденциальной беседе генерал сообщил, что полковнику вместе с сотрудником управления собственной безопасности и группой захвата, необходимо срочно выехать на дачу в ближайшее Подмосковье и обезвредить там вооруженную группу преступников, имеющих удостоверения офицеров налоговой полиции.
При этом особый акцент генерал уделял изъятию у них именно документов и оружия, которые потребовал немедленно представить ему.
В целом операция прошла успешно, но один из бандитов - лидер известной преступной группировки, оказал сопротивление и был убит.
Этим делом занялась Генеральная прокуратура, и вскоре выяснилось, что изъятые у задержанных удостоверения оказались подлинными, а два «макарова» и «стечкин» оформлены в ФСНП на бандитов, как на действующих сотрудников.
Разразился скандал, в результате которого генерал открестился от той операции и «по тихому» был отправлен в отставку. Из полковника же сделали «стрелочника» и уволили из органов за превышение служебных полномочий.
А через месяц, ночью, в его квартиру вломились «братки» и в завязавшейся драке он застрелил одного из трофейного «бура», привезенного из Афганистана. За что и получил семь лет за умышленное убийство и незаконное хранение огнестрельного оружия. Доводы адвоката о наличии в действиях его подзащитного необходимой обороны, суд во внимание не принял.
