Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу
- Судя по документам, которые у полковника - из Москвы в Мурманск.
Сашка отстегивает клапан офицерской полевой сумки, вынимает из нее сложенную вчетверо бумагу, малинового цвета удостоверение, и протягивает их старшине.
В удостоверении, с двумя красными, расположенными по диагонали полосами, фото человека в военной форме с четырьмя шпалами на петлицах и надписью «Главное управление контрразведки «СМЕРШ» на правом развороте. А чуть ниже «Полковник Азаров Алексей Иванович - начальник отдела», синяя гербовая печать и неразборчивая подпись.
- Да, - хмурится Дим, не повезло тебе полковник, - и разворачивает бумагу.
В ней значится, что полковник Азаров и майор Коваленко с группой военнослужащих из девяти человек, направляются в командировку в Мурманск для выполнения особо важного задания. На бумаге синяя расплывчатая печать и угловой штамп «НКВД СССР».
- Бойцы, что с ними, - кивает Сашка на справку, - из мотострелковой бригады НКВД особого назначения. Я никогда не слышал про такую.
- А мне доводилось, - отвечает Дим. -Нас когда после первой операции из Белоруссии в Подмосковье перебросили, так перед второй заброской, из этой бригады два инструктора приезжали, мастера спорта. Проводили с личным составом занятия по стрельбе и рукопашному бою. Неплохие ребята.
- Так, ладно, - возвращает он Сашке документы, - а что это у тебя за «сидор»?
- У переборки валялся, в нем продукты. Наверное, сухой паек.
- Ну, что ж, давай подрубаем, - говорит Дим, - жаль парней, но мы пока живые.
Сашка достает из мешка кирпич серого хлеба, банку консервов в яркой упаковке и завернутый в газету солидный шмат сала.
- «Правда», - уважительно произносит старшина, вскрывая финкой банку, и пластая кусок на крупные ломти.
Затем друзья без особого аппетита едят и о чем-то думают.На фронте и в лагере они повидали немало смертей, и вот очередная, в своем новом обличье.
Когда Сашка аккуратно заворачивает в газету и прячет в мешок остатки хлеба и сало, Дим достает из кармана мятую пачку «Беломора» и закуривает.
- Саня, так ты говоришь, там, - он кивает на самолет,- целых два ящика такого добра? - и взвешивает на руке слиток.
- Ну да, - деревянные, вроде зарядных. Один, на котором майор лежит, развалился, а второй, такой же, целый и опломбирован.
- И на хрена в Мурманске это золото? Пули из него отливать?
- Кто его знает, - пожимает плечами Сашка. Может оно для союзников.
- Каких таких союзников? - вскидывает на него глаза приятель.
- Ну, вон тушенку мы с тобой ели, - показывает Сашка на пустую банку, - вкусная?
- Ничего. Я раньше никогда такой не пробовал.
- Так вот, она американская. «Второй фронт» называется. Англичане и американцы гонят сюда, в Заполярье, по морю, караваны судов с военной техникой, снаряжением и продовольствием. И разгружают их в портах Мурманска и Архангельска.
- Не трави.
- Гадом буду! Наш «охотник» один такой до Соломбалы сопровождал. А на палубах транспортов самолеты, танки и грузовики. Сам видел. Неужели ничего про это не слышал?
- Нет, в лагере, сам знаешь, не до разговоров было.
- Ну, так вот, как нам рассказывал замполит, это все доставляется в СССР в качестве военной помощи.
- Так возможно, золото везли в Мурманск как оплату за нее?
- Ну, этого я не знаю, может и так. Замполит не говорил, а мы не спрашивали. Кстати, оружие у них неплохое. На нашей коробке английский «Эрликон» стоял, - зенитный пулемет. Так мы с боцманом из него немецкого «фоккера» срезали.
- Не врешь?
- Честное слово. Нас даже к медалям представили - «За отвагу».
- Да, - пристально смотрит на приятеля старшина, - не такой уж ты и салажонок, Санек. Держи «краба»! - и протягивает другу руку.
- А ты думал? - стеснительно улыбается Сашка, и крепко ее пожимает.
- Ну, что ж, а теперь за работу, - Дим встает и смотрит на кабину верхнего стрелка, с мутным от трещин и пулевых пробоин плексигласом.
- Для начала того бедолагу вытащим, что б в случае чего, организовать круговую оборону. Сектор обстрела оттуда подходящий.
Парни забираются в самолет и бережно спускают тело стрелка, зависшего на пулеметной турели, в отсек.
- Сможешь с ним управляться? - кивает на пулемет старшина.
- Обижаешь, Дим, я ж по боевому расписанию был вторым номером на «Эрликоне». Конечно, смогу.
После этого они внимательно осматривают ящики со слитками, и старшина пытается сдвинуть целый.
- Тяжелый, черт.
Затем присаживается на корточки и с минуту остро смотрит на Сашку.
- План будет такой, матрос. Поскольку ты и я люди служивые, а это золото военное, мы за него в ответе. И о ящиках, кровь из носа, нужно сообщить нашим. До ухода, их где-нибудь поблизости спрячем. А то видал, у самолета лопарь без башки, - не такая уж тундра и пустая. Вот только кто его подорвал, непонятно?
- Может сам? Вот, этим, - Сашка достает из бушлата и демонстрирует рубчатую лимонку, - они у ребят в подсумках.
- Возможно, - сплевывает Дим, - «феньки» нам в дорогу пригодятся. Короче, шхерим ящики, забираем документы и идем дальше. Как можно быстрей. Тем более что оружие, жратва и карта у нас теперь есть.
- А куда мы их спрячем? Кругом же одна тундра и мох.
- Да хоть бы в озеро, до него рукой подать. Пошли-ка, взглянем. И стропу от парашюта заодно прихвати, глубину измерим.
Моряки выбираются из самолета, Сашка достает из лежащей на мху котомки аккуратно свернутый в бухту трос, и они идут в сторону виднеющегося метрах в пятистах от машины, озерного залива.
Там Дим разматывает бухту, прикрепляет к ее концу небольшой гранитный окатыш и, держа все это приспособление на весу, подходит к кромке низкого берега. Вода в озере чуть голубоватая и кристально чистая. Камень с плеском шлепается в нее и быстро утаскивает за собой часть троса.
- Ну, вот видишь, всего метра три будет, - вытаскивает старшина намокшую стропу. Затем делает еще несколько забросов чуть дальше и по сторонам. Глубина такая же.
- В самый раз. Не глубоко и дно скальное, не заилит.
- А я знаю, как дотащить сюда ящики,- заявляет Сашка, - на листе обшивки, что валяется у самолета. Она гладкая и будет хорошо скользить по мху. К тому же тут небольшой уклон.
- Точно, Саня, молоток - на руках мы их едва ли утащим, очень уж тяжелые.
Приятели сматывают трос и идут назад. При этом Сашка морщится и слегка припадает на ногу.
- Чего ты?
- Да нога что-то сильно заныла. Когда из самолета выбирался, ушиб.
После того, как они подходят к машине, Дим заставляет Сашку сесть, стаскивает с него унт и осматривает ногу. Она еще сильнее опухла.
- Да, с такой ходулей ящики мы сегодня не потащим. Еще больше ее разбередим. Ты пока сиди, а я слажу в кабину к летчикам, может там какая аптечка есть?
Через минуту старшина выглядывает из разбитого окна кабины и машет защитного цвета флягой.
- Во, спиртягу нашел!
Затем спускается на землю.
- Под сиденьем у штурмана лежала, в заначке. Почти полная. А аптечки, к сожалению, нету.
Несколько минут, поливая на ладонь сладковато пахнущую на воздухе жидкость, он втирает спирт другу в ногу, а потом снова туго бинтует ее шелковой лентой.
- Порядок. Нога за ночь прогреется и даст бог отойдет. Только ходи поменьше. На, вот, хлебни чуток, - протягивает Сашке флягу.
Тот делает глоток, морщится и кашляет. На глазах выступают слезы.
- А ты?
- Я уже приложился в кабине. Чистый ректификат. Ты пока полежи, отдохни, -бросает он матросу мягкую котомку, - а я пока в дорогу все соберу. Завтра с утра и двинем. Путь не близкий и медлить нельзя.
Исчезает в самолете.
Когда он снова появляется, в руках у Дима еще один солдатский вещмешок, офицерский пояс с кобурой и почти новые яловые сапоги.
- Он кладет все около Сашки на землю и присаживается рядом.
- Так, сначала сапоги. Похоже, мой размер, у сержанта снял.
Сбрасывает с ног остатки пьексов и, перемотав портянки, натягивает обнову.
- Как по мне шили. А это тебе, - протягивает Сашке ремень с кобурой. -Здесь «ТТ» с запасной обоймой, а фрицевскую ракетницу выкинь.
Дим встает на колени, переворачивает мешок и вываливает из него в мох несколько дисков и гранат.
