Микки Спиллейн - Кровавый рассвет
– Внутри!
Пока они делали свое дело, я не двигался с места. Сержант оторвался от трупа и осведомился:
– Что-нибудь трогали? Я отрицательно качнул головой.
– Как это произошло?
Я рассказал все, что хотел рассказать: мой стук, поиски горничной и обнаруженный труп. Они вызвали горничную, чтобы подтвердить мои показания, но только она взглянула на труп на полу, как тут же рухнула рядом в глубоком обмороке.
– Слушайте, – произнес я, – хотите, вызову наших, или подождать? Я могу заработать на этом кучу денег.
Я быстро направился к телефону, но услышал сзади окрик:
– Назад! Трубку не трогать!
– Прошу прощения. Я позвоню снизу из холла. Хотите, чтобы я… Он покачал головой.
– Нет? Тогда я позвоню из соседней комнаты. Старая дама будет счастлива узнать новости.
Я ушел так же легко, как и вошел в этот отель. Но теперь я уже твердо знал, что кто-то получит от меня пулю в живот, или я сверну ей шею. И она будет похожа на Еву Верд, если это она, а не он. Я не мог себе представить, чтобы сюда мог проникнуть другой мужчина, а если крошка Верд была олимпийской чемпионкой, то у нее хватило бы силы сломать Ани шейные позвонки. Ну что ж, она будет не первой женщиной, которую я прикончу.
Я вернулся в отель «Брайхам» и вызвал Ньюарк-Контроль, передав отчет о своих действиях на имя Мартина Грэди. Потом я вызвал Хукера и Джеймса и рассказал им о случившемся. С этой минуты крошка Верд становилась моей добычей, и я не желал, чтобы кто-то вмешивался в мою работу. Двое уже умерли – мужчина и женщина. Одному сделали инъекцию, другой сломали шею, а операция «ПЛАТОН» еще только начиналась. Убить или быть убитым… На карту поставлена безопасность страны.
Но к черту безопасность! Я не мог думать ни о чем, кроме того, как это должно быть приятно почувствовать, когда под моими пальцами затрещат позвонки убийцы Ани, и знал, что не успокоюсь, пока не найду этого выродка.
Через минуту я заснул, обняв обеими руками подушку.
В утренних газетах была статья об Ани. Ее объявили как миссис Ромеро из Нью-Джерси. Полиция настаивала, что убийцей был мужчина, но администрация отеля категорически отрицала присутствие лиц мужского пола, кроме тех, которые находились в холле и за чьими передвижениями там тщательно следил специальный персонал. Все было в порядке в этом отеле, но труп и убийца оказались тут в тесном соседстве.
Я перевернул еще несколько страниц и наткнулся на более детально написанную статью, автор которой сваливал все на строгий режим женского отеля и намекал на возможность лесбийской любви, которой такие порядки открывают прямой путь!
На четвертой странице я наткнулся на еще более интересную заметку: неопознанный до недавнего времени труп оказался телом матроса Клемента Флетчера, который после экскурсий в ряд салунов на берегу напился и, возможно, в пьяном виде свалился в реку.
Великолепно! Их почерк стал узнаваем. Из жизни вычеркнули еще одного приятеля, который теперь никогда не попадет на свои разработки в Пердезе со счетчиком Гейгера. Одним ударом я разбил все его надежды. Он пробовал забыться в вине – и вот чем все это кончилось. Лучше уж было дать ему утонуть тогда в Панаме.
Господи, все, к чему бы я ни притронулся, пахло смертью. Даже женитьба…
Я скомкал газету, бросил ее в угол и как раз в этот момент раздался телефонный звонок.
– Да? – хрипло пробурчал я.
– Мистер Тайгер Манн? – какой-то неуловимый голос женщины на другом конце линии.
– Да, говорите.
– Это… Ева Верд.
Ее голос словно колебался, и говорила она так, точно боялась зайти слишком далеко.
Я глубоко втянул в себя воздух, и все снова вошло в норму. Это было дело, дело без каких-либо личных эмоций.
Ани Лайтер умерла. И теперь надо разобраться, что к чему.
– Ваша приятельница сообщила мне название места и дала записку для хозяина. Я поехала туда. Потом прочла заметку, что в моем номере нашли труп женщины.
– Как вы узнали, где меня найти?
– Из записки. Там было название вашего отеля, а в конце – ваше имя, – она запнулась и я слышал в трубке ее учащенное дыхание загнанной лошади. – Я боюсь возвращаться и не знаю, что мне сейчас делать.
– Где вы находитесь?
В отеле, который тоже назван в записке. Я звоню оттуда.
– Оставайтесь на месте. Ни с кем не разговаривайте и никого к себе не пускайте до моего приезда. Если захотите есть, то еду вам принесут.
– Вы придете?
– Сразу же.
Я повесил трубку. Отворилась дверь, на пороге возникли Хукер и Джеймс. Оба тяжело дышали, у них был озабоченный вид. Наконец Хукер выпалил:
– Ты попался, Тайгер! Полиция рыщет по всем городским отелям. Они ищут тебя.
– Почему?
– Две дамы в отеле «Штевен» описали полицейскому мужчину, который просматривал книгу приезжих. Коп оказался тот самый, с которым ты обходил постояльцев. Если бы не он… Как только личность Ани была установлена, стало известно, что она работала в ночных клубах, а один дошлый репортер припомнил случай, когда ее имя упоминалось с именем Мартина Грэди, и те, кто умел хорошо соображать, докопались до тебя.
– ИАТС тоже сюда влезло?
– Да. Это то, что передает тебе Ньюарк-Контроль. Но Мартин Грэди отдал тебе персональный приказ продолжать дело согласно инструкции. Из отеля придется исчезнуть.
– Что известно о Мартеле?
– Он все еще в госпитале.
– Теперь мне придется выходить по ночам, а днем сидеть в кино. В полиции имеется мое фото. Пока, ребята!
– Пока, сэр. Будьте осторожны.
Я почувствовал, как мои губы складываются в улыбку. Потом я набрал номер Уотфорда и сообщил, что убийство Ани имеет самое непосредственное отношение к делу Мартела и что она принадлежит к активным членам нашей организации, точнее, принадлежала.
– Что она искала в этом отеле? Я расхохотался.
– Что искала, приятель? Нет, не скажу. Лучше в один прекрасный день я продемонстрирую это в натуре!
Я выбрал задрипанную киношку на Сороковой улице и просто сидел в ней ровно десять часов подряд. Я хорошо выспался, но мне все равно порядком наскучило вынужденное безделье. К вечеру я поспешил в лабораторию к Эрни Вентли. Он, конечно, был страшно заинтригован, но выполнил свою задачу молча, не вдаваясь в подробности, то есть измазал меня гримом, добавил пластиковые брови и ресницы, короче, так изменил мою физиономию, что я сам не смог бы сказать, что мое, а что чужое. Потом я сменил костюм и проверил свой 45-й.
– Жаль Анн, – сокрушился Эрни.
– Да, уж что тут говорить.
– Полиция заявила, что у убийцы очень мощные руки, и умерла она мгновенно. Это могла сделать женщина?
– А почему бы и нет?
Затем Эрни снабдил меня своим последним изобретением – ручкой, которая, если снять колпачок и нажать на спуск, действовала так же, как три пакета динамита. Он и сам еще не знал, по какому принципу она может сработать, но что она сработает, не сомневался, лишь опасался, что мог перестараться.
После такого перевоплощения я отправился на деловое свидание в кабачок «Голубой кролик».
Во время войны Чарли Корбинет был С.О. нашей группы, настоящий полковник, который полжизни провел в мире шпионажа, участвуя в одной из самых секретных операций. Когда отпала острая необходимость, Чарли перевели в ВГ, но его принципы, основанные на знаниях и первоклассном опыте, были слишком не по душе тем, кто работал без кровопролития, и его принудили уйти в отставку. Но когда он вновь потребовался, то был готов к борьбе, и, используя свое штатское положение в качестве маскировки, поступил на работу в НАТО.
Чарли много знал о нашей организации. В некотором роде он даже помогал нам в таких ситуациях, когда официальная правительственная разведка только говорила, что мы способствуем обострению напряженности между странами. Но он понимал то, чего не понимали остальные – только мы и люди подобные нам могут держать неонацизм под контролем.
За стаканом светлого пива я пересказал ему всю историю с Евой.
– Тут ты подобрал идею, которую мы отбросили, – подмигнул мне Чарли. – Мы знали об этой женщине, но упустили из вида, что переход этого парня на нашу сторону связан с ней.
– Но почему?
– А его возраст?
– Сейчас он в переходном периоде. Последняя страсть в его бурной жизни.
– Что еще?
– Положение, которое он занимал. Он был на самом верху. Нелогично думать, что после проделанной работы он бросит все и…
– Любовь к женщине. Он опять подмигнул.
– Тебе об этой ситуации лучше знать… Сам в ней недавно находился.
– Я совершил почти такую же ошибку, но был моложе, намного моложе.
– Когда ты женишься на Рондине? – Он запнулся. – Прости, но я тоже привык к этому имени. Итак, Эдит Кен. Я все время забываю, что Рондина мертва. Когда я увидел Эдит, я тоже сделал ту же ошибку, что и ты – это вылитая Рондина.
