Гордон Стивенс - Проклятие Кеннеди
Они с Пирсоном покинули Рассел-билдинг и отправились в суд. Хазлам не пошел с ними, потому что его присутствие могло их выдать. Судья уже ждал их с готовым документом.
Адресовано в Таможенно-налоговое управление Ее величества; подлежит исполнению в момент открытия лондонских банков в понедельник утром.
* * *Вечером Бретлоу позвонил Хендриксу по номеру платного телефона в Центре Кеннеди, даже не заметив заключающейся в этом иронии.
— Мишень прилетит в Национальный аэропорт. Оттуда его повезут на Капитолийский холм.
Политик, подумал Хендрикс; а впрочем, какая разница.
— Кодовое имя?
— Голубь.
— Рейс обычный или частный?
Ему важно было знать, пересядет ли мишень из самолета в автомобиль прямо на поле — тогда можно будет подкараулить ее на взлетной дорожке — или перейдет из салона под прикрытие здания аэровокзала.
— Пока неясно.
Это ограничивает время на подготовку — Хендрикс уже рассчитывал, отвергал одни варианты и продумывал другие.
— Что известно о поездке из аэропорта?
— Голубь поедет в «линкольне». Номерной знак, цвет и прочие детали будут известны. Голубь сядет на заднее сиденье. С ним рядом будет еще один человек. Но убрать нужно только Голубя.
Это непросто, подумал Хендрикс; но возможно.
— Как узнать, кто из них кто?
— Мы сможем заранее определить место, на которое сядет Голубь. Решим это после того, как вы составите план.
— Машина защищена?
— Это личный автомобиль; брони нет. Пока никакой защиты не предвидится.
— Каким путем он поедет?
Потому что, кроме прямой дороги, есть и менее очевидные варианты.
— Маршрут тоже будет под нашим контролем.
— А ряд, в котором поедет машина?
Потому что ему нужны точные сведения.
— И ряд тоже.
— Время дня?
Потому что от этого зависит плотность дорожного движения, а от нее — те минуты и секунды, расчет которых необходим для осуществления задуманного Хендриксом плана.
— Почти полдень.
— День недели?
Потому что этим определяется количество людей в округе — на тротуарах и в парках. А знать его важно для того, чтобы организовать появление Хендрикса на месте и, что еще важнее, его отступление.
— День будний. Возможно, вторник.
— Насчет «линкольна». Оконные стекла тонированы?
— Не знаю. Проверю.
— Можно будет их опустить?
Даже обычное стекло может помешать, особенно если учесть точность, с которой необходимо выполнить задание — ведь человек рядом с Голубем должен остаться невредимым.
— Мы постараемся это устроить.
— А другие приготовления? — То есть те, которые обеспечат появление Голубя в нужном месте в нужное время: возможно, установка дорожных конусов, которые направят мишень по нужной дороге, машины, которые приведут «линкольн» в нужный ряд. Или еще что-нибудь, нужное, чтобы доставить Голубя в центр простреливаемой зоны. — Хотите, чтобы ими занялся я?
Ваше дело решать.
Ящики внутри ящиков, подумал Бретлоу. Никакой связи между Хендриксом и единицами поддержки, никакой связи между самими этими единицами, а также заслоны, обеспечивающие прикрытие Управления и Бретлоу лично.
— Нет. Это я сделаю сам.
* * *Первый член группы из Форт-Брагга прибыл в полдевятого вечера и был временно препровожден в дом Донахью. Никакой суеты — его появления не заметили даже соседи. Первый член лондонской группы явился на полтора часа позже.
В десять часов вечера — это была пятница — Хазлам с Джорданом заперлись на квартире у Хазлама, проверили, нет ли в ней «жучков», и внимательно изучили расписание Донахью на ближайшие восемьдесят шесть часов. Назовем его кодовым именем «Ястреб», решили они. «Орел» было бы слегка чересчур.
— Сегодня. — Хазлам достал каждому по банке пива. — Дома: один человек внутри, один снаружи. Завтра: утром у него в доме «военный совет». Ястреб не выходит наружу. Уезжает в половине двенадцатого, в полдень уже на пристани. В час забирает из Александрии гостей. В семь возвращается к себе. В восемь — у Памелы Харриман.
— Опасные точки на реке?
Суббота после полудня внушает опасения, но тут Донахью ничего не может изменить, поскольку эта речная прогулка так же важна для его предвыборной кампании, как и защита — для сохранения его жизни.
— Сама пристань; Александрия, где будут ждать гости; а также катер, где он будет находиться. Мы прикрываем его, но плотную защиту создать невозможно.
Однако об этой прогулке мало кто знает, и это работает на них.
— Субботний вечер: плотная защита на пути к Памеле Харриман и обратно, охранники у дома ночью. Воскресенье: не выходит из дома. Весь день с ним будут члены «военного совета», так что у противника нет никаких шансов. Теперь переходим к понедельнику. — А в понедельник грозовые тучи начнут сгущаться. Тогда враг узнает о банковской проверке. — Люди из таможенно-налоговой службы начнут работу в десять по лондонскому времени. Даже если они ничего не найдут, что весьма вероятно, секрет выплывет наружу, как только они предъявят свои бумаги.
А еще через пять часов, когда проснется Вашингтон, враг будет все знать и начнет подготовку.
— До двух Ястреб с Эдом будут дома, потом отправятся в Бостон. До аэропорта на машине, вылет в три. Частный рейс, подробности по нашей просьбе держатся в тайне. Отдельный номер в отеле. Автостоянка под зданием; мы будем контролировать лифт оттуда до этажа, на котором находится его номер. Все его встречи реорганизованы таким образом, что бостонцы будут приходить к нему, а не он к ним. Посетителей будут проверять. Осторожно, конечно; допускаться будут лишь те, кому назначено, но к тому времени все уже узнают, что произойдет во вторник, и с пониманием отнесутся к его занятости. Больше никого к нему не допустят, включая обслуживающий персонал отеля. Наши люди будут забирать еду на кухне и проверять ее. Ночью — плотная, но незаметная охрана. В номере три спальни, и никто не знает, в какой будет спать Донахью. И тем не менее в каждой из них будут находиться по два охранника — один будет спать, другой бодрствовать, причем отдыхающий ляжет у двери, открывающейся внутрь.
— Как насчет прессы?
Одна из проблем, возможно, самая сложная: ведь Донахью нельзя совсем скрываться от репортеров, а они представляют опасность.
— Эд составит список из тех, кого он знает лично.
— А телевизионные бригады?
— Ты не знаешь Эда.
— То есть?
— Эд — профессионал. К тому, что произойдет во вторник, он готовился со дня своей встречи с Донахью.
Поэтому Эд и Джек знакомы не только с репортерами, но и с телевизионщиками. Они знают их по именам, они беседовали с ними, пили пиво. Даже когда приходилось осторожничать и сообщать им не все новости. Они говорили, что понимают необходимость их работы, и спрашивали о здоровье членов их семей.
— Вторник?
— По расписанию он должен покинуть отель в девять. Мы вывезем его в восемь.
Они перешли к тому, что, по настоянию самого Донахью, он должен вернуться в Вашингтон обычным рейсом.
— Здесь все в порядке; никто не знает, что он летит, пока он не появится на борту.
— Как насчет телевидения?
Потому что в то утро все массачусетские газеты, все агентства новостей, все радио- и телестанции сосредоточат свое внимание на этом путешествии бостонского уроженца в Вашингтон, где он станет кандидатом в президенты.
— Этим займется наша собственная бригада. Профессионалы, но проверенные на лояльность. Сделают все снимки, какие могут понадобиться: его совещание рано утром со своими помощниками, завтрак, последние приготовления к речи. Снимки в машине, когда Джек поедет в аэропорт. Передадут на все станции одновременно. И все будут довольны, потому что так никто не обскачет других.
Значит, в Бостоне все будет нормально, и враг может попытаться достать Донахью только тогда, когда он вернется в Вашингтон.
— Что с машинами? — Имелись в виду «линкольн» Донахью и те автомобили, которыми он воспользуется в Бостоне. — Бомбу туда не подложат?
— Когда его «линкольн» не будет задействован, он будет находиться либо в гараже, либо под наблюдением. Кроме того, его все время будут проверять. То же самое с бостонскими машинами.
Значит, остаются Национальный аэропорт в Вашингтоне, поездка оттуда на Холм, момент, когда Джек выйдет из машины, а также его проход до своего кабинета и оттуда в конференц-зал, где он выступит с речью.
— В аэропорту и в Рассел-билдинг обеспечить охрану несложно.
Итак, остается поездка на Холм.
Сквозь занавески просачивался первый свет. Если Донахью и удалось немного поспать, сон его все равно был беспокойным. Он выбрался из кровати, стараясь не разбудить Кэт, которая задремала только под утро, и спустился вниз. Охранник сидел на кухне. Донахью сообразил, что на какое-то время забыл о присутствии в доме чужого человека. А второго, несущего вахту в лесу за домом, он не заметил бы, даже если бы выглянул в окно. Хазлам велел ему не мозолить глаза.
