Майкл Доббс - Карточный домик
Вернувшись в ванную, он открыл до конца краны, тщательно, педантично промыл ложечку и, высыпав в ванну из принесенной со склада банки остаток ее содержимого, проследил, как он исчез в вихревом водовороте.
Выйдя снова через кухонную дверь из дома, он пересек аккуратно подстриженную лужайку и направился в дальний угол двора, где садовник всегда складывал за плакучей ивой предназначенный для сжигания мусор. Затолкав банку и резиновые перчатки в середину кучи мусора, он поджег ее и немного постоял, дожидаясь, когда она как следует разгорится. Затем вернулся в дом, налил большую порцию висни, которую проглотил с такой же жадностью, как это делал О'Нейл. И только тогда успокоился и расслабился. Дело было сделано.
О'Нейл проспал около трех часов и проснулся от того, что кто-то с силой тряс его за плечо. Открыв с трудом глаза, он увидел склонившегося над ним Урхарта.
— Роджер, придется поменять наши планы. Мне только что позвонили из Би-би-си. Они присылают сюда съемочную группу, чтобы отснять несколько футов пленки для их программы новостей, которую собираются показать во вторник. Самюэль уже согласился, и мне не оставалось ничего другого, как тоже дать согласие. Примерно через час они будут здесь и останутся до самого вечера. Только этого не хватало! Если они тебя здесь встретят, не оберешься толков и пересудов; штаб-квартиру партии обвинят тогда во вмешательстве в выборные дела. На этой последней стадии мы должны быть особенно осторожны и не давать ни малейшего повода для подрыва нормального хода выборов. Мне очень жаль, но думаю, что тебе следует немедленно уехать.
О'Нейл все еще пытался переключить свой язык с первой на вторую скорость, когда Урхарт напоил его чашкой кофе и еще раз объяснил, как ему жаль испорченных планов на уик-энд и как он рад, что между ними не осталось никаких недомолвок.
— Помни, Роджер, на следующей неделе мы подберем для тебя будущую работу, а в канун Троицы ты получишь рыцарское звание. Я так счастлив, что ты смог приехать! Я тебе очень благодарен, — ворковал Урхарт, подталкивая О'Нейла к машине.
Он постоял, глядя, как О'Нейл аккуратно, с привычной осмотрительностью тронул с места машину и медленно выехал из ворот.
— Прощай, Роджер! — прошептал он.
Воскресенье, 28 ноября
Как и обещали ему накануне редакторы основных воскресных газет, их содержание доставило Главному Кнуту и его сторонникам большое удовольствие.
«Урхарт впереди», — объявила «Санди таймс». Ее редакционные статьи не оставляли никаких сомнений в полной поддержке этой газетой кандидатуры Главного Кнута. И «Санди телеграф», и «Экспресс» открыто выступили в поддержку Урхарта, в то время как «Мейл он Санди» все еще неуклюже сидела на заборе. В поддержку Самюэля высказалась лишь редакция газеты «Обсервер», но и в ее редакционной статье отмечалось, что по данным последних опросов Урхарт уверенно опережает Самюэля.
Всеобщий переполох вызвала статья в одной из воскресных газет бульварного толка. «Самюэль был коммунистом!» — вопил ее заголовок, занявший целую половину ее первой полосы. Как стало известно редакции газеты, в студенческие годы Самюэль активно участвовал в деятельности левацких политических движений. Дружелюбно выглядевший репортер из этой газеты взял у него интервью, в ходе которого заявил, что предполагает написать статью о ранних годах обоих кандидатов и в связи с этим хотел бы уточнить, насколько сильно увлекался Самюэль в юношестве радикальными идеями. Самюэль неохотно признался, что в течение некоторого времени был связан с различными университетскими клубами. При этом он отметил, что лет до двадцати симпатизировал многим модным тогда идеям, которые теперь, тридцать лет спустя, выглядят такими наивными и неуместными.
— Господин Самюэль, но далеко не все они были такими, — возразил репортер. — Мы располагаем документальным подтверждением того, что среди них были и движения за ядерное разоружение, и за права гомосексуалистов.
— Ну вот, опять вы с этой чушью! — раздраженно воскликнул Самюэль. Он надеялся, что покончил с этим еще двадцать лет назад, когда впервые выставил свою кандидатуру на выборах в парламент. Его соперник направил тогда в штаб-квартиру партии письмо с обвинениями, которые были тщательно проверены и отвергнуты постоянным комитетом партии по делам кандидатов. И вот, спустя столько лет они как будто восстали из мертвых, и ему снова приходится иметь с ними дело, причем именно сейчас, всего за несколько дней до голосования! — Я делал все то, что делал в те годы любой восемнадцатилетний студент колледжа. Так, я принял участие в двух маршах движения за ядерное разоружение. Меня уговорили даже подписаться на студенческую газету, которая, как я потом обнаружил, издавалась борцами за права гомосексуалистов. — Он попытался изобразить при этих словах снисходительную ухмылку, твердо решив не давать собеседнику оснований для подозрений, что ему есть что скрывать. — Я был тогда активным участником движения против апартеида и до сих пор являюсь его убежденным сторонником, хотя и возмущаюсь насильственными методами, которыми пользуются некоторые из его самозваных лидеров. Сожалею ли я? Нет, я не сожалею, что участвовал в этих движениях, поскольку это было не только юношескими заблуждениями, но и испытательным полем для моих нынешних убеждений. Я, например, могу с полным основанием рассуждать о том, насколько глупо движение за ядерное разоружение, так как я сам участвовал в нем и знаю об этом не понаслышке.
Самюэль не поверил собственным глазам, когда увидел, как препарировали то, что он говорил, в отчете об интервью, напечатанном на следующий день в этой газете. Предположить, что он когда-то мог быть коммунистом? Да это же просто смехотворно! На какое-то мгновение у него мелькнула мысль, что статью можно расценить как диффамацию. Но то, что он прочитал под заголовком, ошеломило его еще больше.
«Я старался для русских», — признал вчера Самюэль, вспоминая, как он участвовал в маршах сторонников движения за запрещение ядерного оружия, которые проходили в 60-х годах и зачастую заканчивались насилием и беспорядками.
Он подтвердил так же, что оказывал финансовую поддержку группам, боровшимся за признание законности гомосексуализма, и делал ежемесячные пожертвования в пользу «Кембриджского движения за хартию прав гомосексуалистов» — одной из старейших организаций, выступавших за изменение законодательства о сексуальных меньшинствах.
Левацкие увлечения Самюэля давно уже вызывали беспокойство у партийного руководства. Когда двадцатисемилетний Самюэль в 1970 году обратился в штаб-квартиру партии с заявлением, в котором просил включить его в список официальных кандидатов от партии на всеобщих парламентских выборах, председатель партии в ответном письме потребовал, чтобы Самюэль объяснил, почему его имя во время учебы в университете столь часто связывалось с организациями, враждебно настроенными по отношению к нашей партии.
Похоже, что тогда партия посчитала его объяснения удовлетворительными и ему удалось пробиться на выборах в палату общин, В беседе с нашим корреспондентом вчера вечером он, однако, не выразил раскаяния в связи со своими юношескими увлечениями.
«Я не сожалею, — сказал он, подтверждая, что все еще горячо симпатизирует некоторым из тех левацких движений, в которых принимал в свое время активное участие.»
Весь этот день в доме Самюэля и среди политических репортеров царило смятение. Всерьез никто, конечно, не думал, чтобы он мог быть подпольным коммунистом — несомненно, эта очередная сенсация больше рассчитана была на то, чтобы увеличить тираж газеты, а не на то, чтобы воздействовать на общественное мнение. Тем не менее, как говорят, не мешает и проверить. Эти неожиданно возникшие осложнения отвлекали внимание Самюэля именно в то время, когда он прилагал отчаянные усилия, стараясь воодушевить и сплотить сторонников, и собирался резко усилить пропаганду проблемных вопросов, вокруг которых строил свою предвыборную кампанию.
В полдень лорд Уильямс выступил с резким заявлением, выразив возмущение использованием газетой конфиденциальных партийных документов. Он подчеркнул, что документы были выкрадены из штаб-квартиры партии и что злоумышленники взломали при этом замок сейфа, где они находились. Ответ не заставил себя ждать. Отметив, что она не виновата в том, что партия хранит свои конфиденциальные материалы со столь непростительной некомпетентностью, редакция газеты решила возвратить злополучную папку с документами ее законным владельцам в штаб-квартире партии, что она и сделала в тот же день, приурочив это событие к вечерним передачам последних новостей и дав телевидению хороший повод еще раз вернуться к этой теме.
Пообсосав со всех сторон эту историю, большинство обозревателей сошлись во мнении, что Самюэля не должна расстраивать эта мимолетная и не стоящая внимания неприятность, вызванная, собственно говоря, элементарной некомпетентностью, в последнее время столь свойственной штаб-квартире партии. Тем не менее она дополнила собой целую вереницу других неудач и проколов, уже имевших место в ходе его избирательной кампании. Все это не очень вязалось с имиджем человека, которому надлежит предвосхищать события и направлять их развитие. И вряд ли кто станет утверждать, что именно таким образом должна проходить последняя неделя перед голосованием.
