Наталья Манухина - Наши люди в Шанхае
— Знаю. Я знаю, что он тоже едет в Пекин. Поэтому и обратился к тебе. Я хочу, чтобы ты его там убила, в Китае.
— Я?!
— Ты.
— Но почему я? Я ведь никогда раньше…
— Именно потому, что ты никогда раньше этим не занималась. А еще потому, что у тебя нет мотива. На тебя не подумают. Понимаешь? То есть ты не похожа на киллера и у тебя нет мотива для убийства этого профессора. Какие к тебе могут быть вопросы? Никаких! Согласна? Чтобы убить человека, нужно иметь причину. Мотив, как говорят следаки. У тебя, насколько я понимаю, мотива нет. Ты ведь не ссорилась с ним никогда, с этим самым Сергеем Алексеевичем? Нет? И конфликтов между вами не было? Не было. И неприязненных отношений между вами не было? Не было, не было. Я узнавал. Вот видишь, как чудесно все складывается. Ты мне поможешь, и никто тебя ни в чем подозревать не будет. Спишут все на китайцев. Говорят, их там, в Китае, уже полтора миллиарда. Неужели доблестная китайская милиция не найдет из этой туевой хучи народу никого, кто должен будет ответить за совершенное преступление?
— Да, но…
— Никаких «но». Он мне мешает.
— Мешает? Алсуфьев? Я правильно поняла? Тебе мешает профессор нашей кафедры? Этот книжный червь?! Но почему? Могу я узнать…
— Нет, не можешь. Так будет лучше для тебя. Меньше знаешь, лучше спишь! Ты просто подсыплешь ему в чай вот это, — он вынул из нагрудного кармана маленький стеклянный пузырек с белыми гранулами и потряс им перед носом у Юленьки. — Это яд. Смертелен даже в малых дозах. Не имеет ни вкуса, ни запаха, не оставляет следов в крови покойного. Что интересно, произведено сие чудодейственное средство от любых жизненных неприятностей в Китайской Народной Республике. В этом есть своя логика. Согласись? Отравить в Китае китайским же ядом. Неплохо задумано?
— Гм, — рассеянно кивнула она, лихорадочно пытаясь найти выход из страшного капкана, так ловко расставленного для нее Левандовским.
— Уверяю тебя, моя дорогая, — Ленчик сверлил ее взглядом, — для тебя это мероприятие совершенно безопасное. А меня ты здорово выручишь. К тому же я заплачу. Хорошо заплачу. Ты меня знаешь, я не обижу. Так как? По рукам? Ты согласна помочь?
— Да, — твердо сказала она. — Согласна.
Левандовский предложил, она согласилась. От таких предложений не отказываются!
Поэтому она и согласилась. У нее не было вариантов!
Она даже взяла у Левандовского за свою услугу аванс.
Взяла для отвода глаз. Для того чтобы Леонид не сомневался в ее лояльности по отношению к нему.
Деньги она ему вернет. Подумаешь — пять тысяч баксов! Ей не нужны проблемы.
Взяв доллары, она просто-напросто рассчитывала ввести его, таким образом, в заблуждение.
И была права. Левандовский купился. Купился как последний лошара.
Отслюнил пятьдесят купюр, отдал Юльке и успокоился. Решил — дело в шляпе!
Индюк отмороженный!
Развалился в кресле, разулыбался, размяк, стал вспоминать прошлое. Поверил в Юлькину искренность.
Самодовольный придурок!
Отказать Леониду в его просьбе она не могла. Но и выполнять эту просьбу не собиралась.
Знала, что не выполнит, уже в тот самый момент знала, когда без колебаний давала свое согласие.
И вовсе не потому, что ей стало жалко этого Алсуфьева. Ничуть! Одним хорошим психоаналитиком больше, одним меньше, ей, Юленьке, по большому счету абсолютно пофигу.
Никакой особой симпатии к этому доктору она не испытывала. Впрочем, какой-либо особой антипатии тоже.
Занудный до тошноты в своей правильности дядечка, закоренелый холостяк, чудаковатый ученый сухарь, погруженный в свои научные мысли и не замечающий никого и ничего вокруг. Ни рыба ни мясо, не пробивной, не инициативный, не интриган, не опасный…
Короче, сплошные «не».
В ее личном списке доктор наук, профессор Сергей Алексеевич Алсуфьев проходил по графе: «Ненужные люди».
Этот список Юля вела давно. Пожалуй, с тех самых пор, как поняла, что хочет чего-то добиться от этой жизни. Тогда-то и начала она делить всех окружающих на нужных ей людей и ненужных.
Нужных людей Юлиана обхаживала. Оказывала им различные знаки внимания, не забывала поздравлять с праздниками, делала им подарки…
Да что там подарки!
Люди, занесенные в эту графу, априори могли рассчитывать на любую благодарность с ее стороны. Любую! Вы понимаете?
Профессор Алсуфьев в эту графу не попал. Никакого проку от него для себя Юлиана не видела.
Да, Сергей Алексеевич написал за нее доклад для конференции в Пекине.
Ну и что?
Она вовсе не считала себя чем-то ему обязанной.
За этот доклад она уже сполна расплатилась. С заведующим кафедрой.
Алсуфьев ведь не за ее красивые глаза согласился написать доклад, а по распоряжению заведующего кафедрой. Тот ему приказал — он и написал.
Ты начальник — я дерьмо, я начальник — ты дерьмо. Такова жизнь!
Юлиана знала, что на кафедре ее называют «Меркантильная стерва».
Она и не думала обижаться. Ей было забавно. Пусть люди тешатся, если им от этого легче.
Более того, Юля была с ними согласна. Да — стерва! Да — меркантильная!
Ну и что?!
Да, она лжет, притворяется, хитрит, интригует… Спит и с заведующим кафедрой, и с проректором по науке.
Ну и что?!
Она делает карьеру. Карь-е-ру! Ради карьеры она пойдет на все. На любую подлость.
Цель оправдывает средства!
Ах вы не согласны? Вы знаете массу примеров, когда женщина сделала карьеру не через постель! Не нарушив ни одной из десяти заповедей Христовых, не поступившись моральными принципами строителя коммунизма!
Что ж, бывают и такие. Согласились!
Только у этих белых и пушистых есть для такого достойного поведения определенные веские основания, а именно наличие достойных родителей: состоятельных, деловых, предприимчивых, расторопных, с большими деньгами и обширными связями.
У Юлианы Разгон таких родителей не было. Не повезло ей с предками, ничего не поделаешь.
Отец с утра до ночи горбатился конструктором второй категории в заштатном КБ. Мать и того хуже: всю жизнь пропердела в фондах Публичной библиотеки — книжки на полках расставляла.
Выпускница библиотечного техникума! Институт окончить ума у маменьки не хватило. Вот ее на этом верхнем образовании и переклинило.
Сколько Юля себя в детстве помнит, любой разговор у матери заканчивался словами:
— Учись, Юлька. Образование в нашей жизни — все. Без диплома теперь никуда!
Без диплома никуда!
А с дипломом куда? Куда, спрашивается, с дипломом?!!
Все в ту же Публичку? Только не в фонде по местам книжечки расставлять, а в читальных залах читателям выдавать.
С повышением вас, Юлиана Сергеевна. Стоптанные тапочки, юбка пузырем…
А по выходным на дачу. В Пупышево.
Пупышево-Глупышево!
Шесть остановок на трамвае, сорок минут на метро, два с половиной часа в переполненной электричке. Потом пять километров пехом по глинистой дороге с рюкзаком за плечами. В рюкзаке колбаска докторская, толстые серые макароны, кофейный напиток «Здоровье».
Кто б объяснил, какое такое бывает здоровье от напитка из пережженных молотых желудей?
Полдня в пути? И вот он предел мечтаний дачников страны Совдепия — «фазенда». Заболоченный участок в шесть соток, посредине избушка на курьих ножках размером с хороший сортир. Ни воды, ни электричества. Ни тебе помыться, как следует, ни тебе телик посмотреть.
Нет уж, увольте, мама с папой! Такая жизнь не по ней.
Юля уже с пятого класса знала, что не будет ни конструктором, ни библиотекарем и никогда не будет ездить на дачу в Пупышево.
Она не хотела жить так, как живут ее родители. Жить от получки до получки, перебиваясь долгами, считая каждую копейку, годами мечтая о новом телике, который они смогут, совсем скоро смогут себе позволить, надо только расплатиться за полированный трехстворчатый шкаф, купленный в прошлом году, и тогда сразу же можно будет оформить кредит на покупку цветного телевизора «Радуга».
Про школу фотомоделей Юля узнала от одноклассницы. Они тогда уже в одиннадцатом классе учились.
— Вы что? — Захлебываясь от чувства собственной значимости рассказывала та на переменке. — Это реальное агентство. Там такой отбор. Вы что! Кастинг вначале бесплатный. А если девочка им своими внешними данными подходит, тогда надо заплатить. За обучение. Вы что?! У них же лучшие преподаватели. Их девочки за границей работают. Ва-аще по всему миру. Вы что! Их везде-везде на показы приглашают. Нам с мамой альбом с фотками показали, портфолио называется. Ва-аще! Там та-акие красавицы! Вы что! И все их выпускницы. В Ленинграде это первый набор. Раньше не было. Вы что?! Они раньше только в Москве работали. Эта школа московская. Туда очень трудно попасть. Не всех берут. Зато всех, кто ее заканчивает, работой потом обеспечивают. У них контракты с лучшими модельными агентствами. Не все девочки, правда, за границу попадают. Туда только самых лучших посылают. Кто лучше всех учился, ну и ва-аще самых-самых лучших. А так ва-аще! Вы что!
