Наталья Манухина - Наши люди в Шанхае
А к сему рыбному ассорти еще и водочки холодненькой, «со слезой» подала.
— Слава! Иди ужинать!
Пришел. Сел. Водки в серебряную стопку налил, выпил. Рыбкой с лимончиком закусил. Сидит, надулся, как мышь на крупу.
Врешь, думаю, батюшка, меня голыми руками не возьмешь. Я буду не я, если уболтать тебя не сумею.
— Славочка, тебе салатик чем заправить? Сметаной, оливковым маслом или майонезом?
— Все равно.
Все равно так все равно. Я и сама, без тебя знаю, чем лучше салат из помидоров заправлять.
Пока салат заправляла, микроволновая печь уже пищит: баранина на ребрышках разогрелась.
Хорошо все-таки, что я баранину сегодня на ужин решила приготовить. Баранина на ребрышках — любимое блюдо моего благоверного!
А ведь я еще колебалась, думала, может, лучше чанахи сделать. Ужасно не хотелось мне в магазин за виноградом для маринада бежать. Самое обидное, что виноград этот вчера вечером в доме был. Я специально его для баранины купила, а Славка съел.
Пока ночные новости по телевизору смотрел, за здорово живешь умял целый килограмм. Ни ягодки не оставил!
Я в холодильник утром глянула — пусто! Нет винограда! Все подчистую съедено.
Как гусеница мой благоверный, честное слово, сытости не понимает.
Конечно, я разозлилась. Кому охота за одним только виноградом тащиться в супермаркет?
Вот я и развредничалась. Сам, думаю, виноват, пусть сам и расплачивается. Будет есть на ужин чанахи. Мне же проще. Меньше возни.
Потом зажадничала, уж больно хорошую баранину я вчера купила. Просто великолепную баранину. Чанахи можно и в следующий раз приготовить, когда баранина будет не столь хороша.
В магазин за виноградом я все-таки не пошла. Подумала, подумала и нашла выход из положения, обошлась без винограда. Положила в маринад вместо винограда изюм.
Очень даже неплохо получилось. Рекомендую.
Я украсила бараньи ребрышки мелко нарезанной зеленью и поставила тарелку на стол перед мужем.
Посмотрим, кто кого?
Вопреки ожиданиям, Славка при виде баранины нисколечко не оживился. Даже глазом не повел.
Вот нервы железные!
Я на стульчик напротив него присела, локотком на стол облокотилась, пригорюнилась и задушевно так, с сексуальной хрипотцой в голосе спрашиваю:
— Слав, ну, что ты молчишь? Вкусно?
Муж сопит, баранину вилкой нехотя ковыряет, и с таким видом, будто я ему ленивые голубцы подала.
Мне даже обидно стало. Готовила, готовила, два часа провозилась, а он ест безо всякого аппетита.
Ни стыда, ни совести! Узурпатор! Подмял меня под себя, подавил девичьей души высокие порывы, превратил в девку-чернавку и думает, так и надо?! Так он и будет срывать на мне свое дурное настроение, а я так и буду под его дудку плясать?!
Нет, дорогой, не на ту напал.
Я ведь не на помойке найдена, чтобы позволять себя так третировать.
От этих мыслей я так распалилась, что чуть было сцену своему благоверному не устроила. Едва сдержалась.
Вовремя вспомнила: «На сердитых воду возят!»
Нет, сейчас обижаться на мужа мне невыгодно. Добьюсь своего, тогда и пообижаюсь всласть. А пока что обижаться на Славочку резона мне никакого нет.
Он обиделся, я обиделась, слово за слово… А время идет. И работает оно не на меня.
Документы в Китайское консульство надо подавать завтра с утра, иначе будет поздно. Не успеют визу сделать.
Мы со Славкой все равно потом помиримся, никуда не денемся. Но время-то будет упущено, и останусь я без визы.
А без визы меня в Поднебесную не пустят.
Я припала грудью к столу:
— Слав, ты обиделся на меня? Из-за поездки? Но ты ведь сам вчера сказал, что у тебя много работы, и предложил мне съездить в отпуск одной.
— Предложил, — кивнул он. — Я предложил тебе съездить отдохнуть. А ты куда собралась? На научную конференцию? С докладом?
— Ну, и что?! Зато бесплатно.
— Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — отчеканил Славочка и впился зубами в баранье ребрышко.
— Какая мышеловка, Слава?! О чем ты?!
— О чем? Ты у нас такая храбрая стала? Да? Такая уверенная в себе? Тебе теперь море по колено?!
— Какое море, Слава?! Я тебя умоляю, при чем здесь море?
— Я опасливо покосилась на початую бутылку «Русского стандарта» и на всякий случай задвинула ее за вазу с ярко-красными гладиолусами. — В Пекине вообще моря нет.
— Да что ты?! — дурашливо выкатил глаза Славочка. — Правда? В Пекине, говоришь, вообще моря нет?! Ай-яй-яй! Не хитри! «При чем здесь море?» — противным писклявым голосочком передразнил он. — Притом! Знаем мы твои штучки. Так и норовишь перевести разговор на другое. И вообще, — он выхватил у меня вазу с цветами, — оставь ты в покое свои гладиолусы.
— Почему это они мои? — искренне возмутилась я. — Я к гладиолусам абсолютно равнодушна. Их, к твоему сведению, мамочка твоя обожает. Для нее и стараюсь, сотнями выращиваю, хочу свекровушку побаловать. А мне самой, если хочешь знать, все равно: есть они, нет их… Мне без разницы!
— Без разницы так без разницы, — устало кивнул муж. — Тебя не переспоришь. Правильно баба Таля твоя говорила: «С тобой говорить — язык наварить!» Ты мне лучше скажи, как ты себе это представляешь…. Ну, это твое выступление перед мировой ученой элитой? Как это будет выглядеть?
— Алсуфьев сказал… — радостно начала я.
— Вот именно, Алсуфьев! — выразительно фыркнул он. — Алсуфьев сказал… А своя голова у тебя на плечах есть? Ты своей головой хорошенько подумай, во что хочешь ввязаться. Алсуфьев сказал, а ты и уши развесила. Алсуфьев преподаватель, он привык к аудитории. Каждый день читает лекции перед студентами, на конференциях выступает. Ему на международной научной конференции с докладом выступить, как два пальца «об асфальт». А ты?!
— А что я?
— А то! Вспомни свое последнее выступление на конференции в Публичке. Как ты тряслась перед презентацией терминологического справочника?
— Словаря.
— Что? — вскинулся муж.
— Не справочника, а словаря, — пояснила я. — Это был «Терминологический словарь библиотекаря по социально-экономической тематике». — Меня не так то легко сбить с толку.
— Какая разница! Словарь, справочник! Вспомни, как ты волновалась. Всю семью на уши поставила. Всех извела и сама извелась. Переживала так, что с сердцем плохо стало. Нет, ты поправь меня, поправь, не стесняйся, если я что-то не так сказал. Может, я что-то напутал?
— Слав, я тебя умоляю, конечно, я волновалась. Я ведь не железная.
— Вот и я о том, что не железная. Ты только представь себе, во что ты хочешь ввязаться! Это бред какой-то! Согласилась выступить с чужим докладом, по чужой специальности, в чужой стране, перед чужими людьми… Ты вообще-то своей головой думаешь хоть иногда, или она у тебя только для того, чтобы разговоры разговаривать?
— Она у меня для того, чтобы есть! — огрызнулась я. — Между прочим, Славочка, прежде чем согласиться, я обо всем подумала. Все твои вопросы, ну те, что ты задаешь сейчас мне, я уже задавала Алсуфьеву. И он сказал, что ничего страшного. Он уже все продумал, он меня подстрахует.
— Ну, если Алсуфьев подстрахует, тогда конечно. Тогда я молчу. Вопросов нет!
— Да, подстрахует. Не понимаю твоей иронии.
— Не прикидывайся. Не понимает она. Все ты прекрасно понимаешь. Твой Алсуфьев — это отдельная тема.
— Что значит «отдельная тема»?
— Ничего.
— Как это «ничего»?
— Так. Ничего.
— Нет, уж, Славочка, начал, так договаривай. Что ты имеешь против Алсуфьева?
— Я? Ничего. Против твоего Алсуфьева я не имею абсолютно ничего. Пусть едет куда хочет и с кем хочет. Но без тебя! Тоже мне парочка — гусь да гагарочка. Оба неприятности к себе притягиваете, как магнитом! Или это неприятности вас к себе притягивают? Не знаю. Но и ты, и твой Алсуфьев, вы вечно попадаете в какие-то скверные истории. Представляю, в какой заднице вы оба окажетесь, если отправитесь в это путешествие на пару.
Слава вышел из кухни, саданув дверью так, что у соседей ниже этажом залаяла собака.
Я не расплакалась и не стала кричать вслед мужу все, что о нем думаю. Сдержалась. Решила: «Буду выше этого!»
Прошептав про себя: «Идиот ненормальный», я молча покрутила пальцем у виска и принялась убирать со стола.
Недоеденную баранину сложила в мешочек (отнесу потом соседской собаке, не пропадать же добру), салат из помидоров съела сама, рыбу и водку убрала в холодильник, грязную посуду составила в посудомоечную машину, вазу с гладиолусами водрузила посреди стола.
Все. Порядочек!
А потом я взяла телефонную трубку и позвонила мамам на дачу.
Должен же кто-то привести моего мужа в чувство. Не могу же я из-за его глупых капризов отказываться от такой чудесной поездки.
Но и ехать против Славкиной воли я не хотела.
Поэтому решила заручиться поддержкой старшего поколения.
