Никита Филатов - Капитан Виноградов
— Вот как?
— Ерунда. Неактуально. Потом, судя по всему, его подобрал тогдашний начальник Главка: пошли статьи об организованной преступности, об отважных руоповцах… Когда смещали начальника угрозыска и прокурора, «Невские берега» чуть ли не в каждом номере их грязью поливали, называлось — журналистское расследование… С тех пор, кстати, господин Гутман значком награжден — «Отличник милиции»! Вроде как почти коллега. Потом еще с Пароходством история была, потом с Южной губой, потом…
— Что за истории, простите?
— Грязные истории! Посмотрите подшивки за прошлый год, во всех местных газетах…
— Обязательно, но…
— Короче, жадность фраера сгубила! Он пока в силе был, пока генерала за спиной чувствовал, естественно, вышел на контакты с разными… структурами, скажем так. Сначала, судя по всему, по хозяйскому заданию, а потом… Старышевские, тамаринцы, кавказцы, парни из синагоги — я уже не говорю про настоящую мафию, про финансовое лобби: они же могут заплатить больше, чем гонорар. И больше, чем милицейские подачки… Гутман и начал «заказные» статейки клепать — то за стройку в Южной губе, то против, то за чистку города от «южан», то, наоборот, насчет дружбы народов и омоновского беспредела… Запутался, пару раз «не в тему» генералу сработал. Поговаривали даже, что кое-что из информации, полученной в РУОПе, он на сторону сливал, небескорыстно конечно… Ну и, естественно, весной получил по лбу — на Фонтанке, перед редакционным подъездом.
— Когда? Весной?
— Да. Я дату не помню, но тоже шума было много.
— Нашли преступников?
— Не знаю. По-моему, списали это дело на каких-то хулиганов. Может, действительно, а может…
— После этого, скажите, можно найти какие-нибудь свежие публикации господина Гутмана? Мы проверили через консульство, но ответа пока…
— И вряд ли будет. Господин Гутман последнее время предпочитал пользоваться псевдонимом: О. Гудков.
— О! Это важно! Спасибо… — Полицейский исчеркал пометками уже третий листок. — Как это пишется?
Виноградов изобразил.
— Благодарю. Мы срочно скорректируем запрос.
Пользуясь паузой, капитан дожевал бутерброд и помешал сахар в чашке.
— Тематика его последних статей была достаточно нейтральна, даже трудно определить заказчика. И, следовательно, оппонентов. Но интересная деталь… С месяц этак назад штаб нашего отряда начал выделять постоянный пост для охраны господина Гутмана. По заявке ГУВД. Круглосуточный, сдвоенный.
— Да?
— Это обычно делается в отношении важных свидетелей по делам об организованной преступности. Или в отношении лиц, которым реально угрожают расправой. Не всех, конечно — на простого гражданина автоматчиков никто выделять не будет, пусть сам разбирается… А вот в отношении «своих» людишек, или если он у власти, или если денег немеряно…
— И как долго?
— Не знаю. Я в отпуске уже больше двух недель, но когда уходил, еще, по-моему, выделяли.
— Извините, господин капитан… Вы настолько подробно осведомлены относительно господина Гутмана…
Виноградов хмыкнул: вот неблагодарный народ! Им-то какое дело до причин?
— Видите ли, по должности в Оперативном отряде милиции я нечто вроде ваших «па-ар», паблик рилейшн: инспектор по связям с прессой, с общественностью… Приходится знать, с кем имеешь дело!
— Вы обо всех журналистах так подробно осведомлены? Это делает честь.
Тут самым лучшим было промолчать — Ося Гутман теперь покойник, Бог ему судья за то, что…
— У нас с ним был конфликт. Достаточно давно, когда я еще работал в Морском отделе.
Собеседники подождали продолжения, но его не последовало. Паасонен сказал что-то переводчику:
— Взаимоотношения газетчиков и сотрудников спецслужб далеко не безоблачны и в Финляндии… У нас тоже много оснований не любить прессу.
Капитан в сотый раз за сегодня пожал плечами:
— Милиции приходится работать с прессой. Иначе пресса начинает работать против милиции…
Он вспомнил изуродованного бандитами репортера Бакониса, хрупкую Лену Казаченко, снимающую сенсационные кадры в толпе погромщиков на Ивангородской таможне, веселого радиокомментатора с «Балтики»…
— Я ничего не имею против журналистов. Я просто негодяев не люблю… И не надо напоминать мне, что о покойниках говорят только хорошее!
2
Хотя до Олимпийского причала было рукой подать, ехали с «мигалкой» и сиреной — счет до отправления парома шел на минуты. Под любопытными взглядами высыпавших на палубы пассажиров Владимир Александрович распахнул дверцу замершей у самого борта полицейской машины:
— Счастливо! До встречи.
— Всего доброго. Удачно добраться! — отозвался из полутьмы салона Паасонен.
Уже громыхая наверх по металлическому, готовому втянуться в родное чрево лайнера трапу, Виноградов сообразил: коллега ответил на вполне приличном русском… Ай да Пекка! Обозначился напоследок, пижон. Или это шик такой профессиональный?
Не хватаясь за леера и счастливо избежав падения из-за загнутого по извечному российскому разгильдяйству ковра, капитан лихо миновал вахтенного матроса:
— Добрый вечер!
Внизу, выключив спецсигналы, покидала территорию порта «Вольво» финской полиции.
— Приве-етствую!
— Батюшки! Кого я вижу!
Когда-то, не так давно, Сашка Коротких служил в Морском отделе госбезопасности: теплое сытное местечко после Афганистана… Они тогда с Виноградовым славно поработали по делу об убийстве Контровского-Квадрата. И по транзиту оружия в Закавказье… Коротких был «по жизни» опером, поэтому легче находил всегда общий язык с милицейскими сыщиками, чем с собственным полупартийным начальством.
Потом судьба развела.
— Неплохо устроился!
— Повезло. Шеф сменился…
Коротких очень шла морская форма: синий, с кожаными вставками джемпер, тусклое золото на погонах, туфли надраены до блеска. Второй пассажирский помощник, штатная должность контрразведки — азбучная истина для любого «водоплавающего», начиная с сопливого юнги. Предыдущий начальник Пароходства усомнился было в необходимости… Где он сейчас? То-то! Впрочем, теперь этих ребят называют, кажется, офицерами безопасности.
— «И твои вещи, сложенные в сумку, разворошит второй негрузовой…» — процитировал старинную песенку курсантов мореходки Виноградов.
— Да ладно тебе! Рад видеть, Володя.
— Я тоже, Саня.
Коротких чуть понизил голос:
— Ты к нам… из-за сегодняшнего?
— Да.
— Понимаю… Ладно, если помощь нужна, нет проблем! Помнишь, как мы..?
— А то нет!
— Что тебе, Лерочка? — Контрразведчик обратил наконец внимание на рослую блондинку в безупречно отглаженной блузке с эмблемой пассажирской службы. Девушка безропотно ждала чуть поодаль окончания разговора.
— Билетик бы… И посадочный.
— Да-да, конечно! — засуетился Виноградов, протягивая бумаги. — Извините…
— Ничего страшного! — Судя по табличке на высокой груди, блондинку звали Валерия, и улыбка у нее была очень милой.
— Заглянешь вечерком? — Отвлекшийся капитан даже не сразу понял, что Коротких обращается к нему.
— Обязательно!
— Каюту знаешь?
— Думаю, та же, что и у предшественника?
— Точно. Мы народ консервативный.
Трап практически уже убрали, и вахтенный матрос докладывал что-то по рации на мостик.
— Вас проводить? — протянула Лера ключи.
— Нет, спасибо. На «Шолохове» я ориентируюсь. — Когда девочка еще заканчивала университет, капитан Виноградов, в оперативном обслуживании которого находился в числе прочего пассажирский флот Пароходства, мог с завязанными глазами пройти по любому из паромов и ни разу не споткнуться! «Михаил Шолохов», «Наташа Ростова», «Углич»… С высоты больнее падать.
…Каюта была, конечно, не люкс, но вполне приличная — двухместка на одного, с окном и всем необходимым. Прижимистые обычно финны на этот раз повели себя весьма достойно. Владимир Александрович бросил в шкаф сумку и пиджак, проверил паспорт, бумажник… Запер дверь и направился на корму к бассейну.
Судно уже отходило от причальной стенки, медленно увеличивая черную, упрятанную в тень полоску воды между бортом и обшарпанными бетонными плитами. Работа упрятанных в машинном отделении двигателей отдавалась едва ощутимой вибрацией металла, расставленных в живописном беспорядке шезлонгов, поручней… На солнце припекало, несмотря на достаточно поздний час.
Со шлюпочной палубы, где стоял Виноградов, вид на Торговую площадь открывался великолепный: слева — Крытый рынок, потом — закопченные стены и выжженный асфальт на месте взрыва бордового БМВ. Капитан с легкой завистью отметил: почти все стекла в округе уже вставлены, мусора и автомобильных останков нет и в помине. Глядишь, завтра все уже окончательно замарафетят — не то что в России-матушке… ничего, и мы когда-нибудь! Должны же, в конце концов…
