Айра Левин - Мальчики Из Бразилии
Он не мог звонить в офис Либермана из номера, снятого на имя синьора Рамона Ашхейма-и-Негрина, потому что после смерти Либермана легко будет установить, что ему звонил некий Кохлер, да и кроме того, ему не очень хотелось разменивать на четвертаки семь долларов и час сидеть в телефонной будке, скармливая автомату мелочь. В роли Курта Кохлера он может рассчитывать на оплату звонка с той стороны, если в этом возникнет необходимость.
Из своего второго номера (который не заслуживал и одной десятой звезды) он созвонился с фрейлейн Циммер и объяснил ей, что он прилетел из Нью-Йорка, отправив тело Барри без сопровождения, ибо заметки бедного мальчика имеют исключительно важное значение - даже более, чем он предполагал - и должны как можно скорее попасть в руки герра Либермана. Но, ради Бога, куда же он делся?
Его нет в «Бенджамине Франклине»? Фрейлейн Циммер была удивлена, но не обеспокоена. Она позвонит в Маннгейм и постарается что-то выяснить. Может, герр Кохлер постарается обзвонить другие отели, хотя она не могла представить, зачем мистеру Либерману останавливаться в каком-то другом месте. Вне всякого сомнения, он скоро созвонится с ней; он всегда так поступает, когда у него меняются планы. (Всегда!). Да, она даст знать герру Кохлеру, как только у нее появится какая-то информация. Я в «Кенилуорте», милая барышня; в «Бенджамине Франклине» не оказалось мест, когда он туда обратился. Но там, конечно, держат номер для герра Либермана.
К тому времени, когда он снова услышал ее голос, ему удалось обзвонить чуть ли не тридцать отелей и шесть раз он звонил в «Бенджамин Франклин».
Либерман, как и предполагалось, вылетел во вторник из Франкфурта; то есть, он или в Вашингтоне, или же сделал какую-то остановку на пути в Нью-Йорк.
- Где он там обычно останавливается?
- Случается, в отеле «Эдисон», но обычно у друзей или помощников. Их там у него очень много. Вы же знаете, что в этом городе живет много евреев.
- Знаю.
- Не волнуйтесь, герр Кохлер. Я не сомневаюсь, что скоро услышу его голос и сразу же передам ему, что вы его ждете. На всякий случай, я останусь тут допоздна.
Он позвонил в «Эдисон» в Нью-Йорке, обзвонил все гостиницы в Вашингтоне и каждые полчаса звонил в «Бенджамин Франклин»; пару раз, не обращая внимания на моросящий дождь, перебирался туда, дабы убедиться, что его одежда и вещи по-прежнему находятся в номере с табличкой на дверной ручке «Просьба не беспокоить».
Ночь он провел в Кенилуорте. Точнее, он пытался уснуть. Напряжение не покидало его. Он думал о пистолете в ночном столике. В самом ли деле ему удастся убить Либермана и всех других (осталось семьдесят семь человек!) прежде, чем его выследят и убьют самого? Или, что еще хуже, схватят и ему придется на всеобщий позор предстать перед этим ужасающим судилищем, что пришлось вынести беднягам Штанглю и Эйхману? Почему бы не положить конец этой борьбе, планам, замыслам и тревогам?
В час ночи он проснулся, включил телевизор и понял, что видит посланное ему свыше знамение, вселившее в него непоколебимую надежду - в ночном показе шел потрясающий фильм о фюрере и генерале фон Бломберге, наблюдающими за армадами Люфтваффе; приглушив звук омерзительных комментариев на английском, он смотрел на изображения на старой зернистой пленке и у него мучительно и сладко сжималось сердце...
Теперь спать.
В несколько минут девятого, в четверг утром, когда он только собирался снова связываться с Веной, раздался звонок:
- Алло?
- Это мистер Кохлер? - женщина, американка, явно не фрейлейн Циммер.
- Да.
- Здравствуйте, я Рута Фарб. Мы друзья Якова Либермана. Он остановился у нас в Нью-Йорке. И просил меня позвонить вам. Недавно он связывался со своим офисом в Вене и выяснил, что вы ждете его. Он будет в Вашингтоне сегодня вечером, около шести. Он был бы рад пообедать с вами. Как только он приедет, то будет сразу же звонить вам.
- Прекрасно! - сказал Менгеле, испытывая радость и облегчение.
- Будьте любезны, не можете ли сделать для него одолжение? Позвонить в отель «Бенджамин Франклин» и сказать, что он обязательно приедет?
- Да, с удовольствием! Вы в курсе дела, каким он прилетает рейсом?
- Он едет, а не летит, Он только что выехал. Поэтому вам звоню я, а не он. Он несколько торопится.
Менгеле нахмурился.
- Так он может прибыть значительно раньше шести, - сказал он. - Если он на машине.
- Нет, ему еще надо завернуть в Пенсильванию. Может, он будет даже несколько позже, но обязательно приедет и первым же делом позвонит вам.
Помолчав, Менгеле спросил:
- Никак, он собирается переговорить с Генри Уиллоком? В Нью-Провиденсе?
- Да, я как раз объясняла ему, как туда добраться. Яков, конечно же, с большим интересом ждет встречи с вами. Я чувствую, готовятся какие-то крупные события.
- Да, - сказал Менгеле. - Благодарю вас за звонок. Да, кстати, вы не знаете, во сколько должны встретиться Яков и Генри?
- К полудню.
- Благодарю вас. Всего хорошего.
Положив трубку, он посмотрел на часы и застыл в неподвижности с закрытыми глазами; открыв их, он тут же связался с портье и попросил подготовить ему счет за еду и телефонные разговоры.
Наклеить усы, надеть парик. Пистолет в кобуру. Пиджак, пальто, шляпа, взять портфель.
Перебежав улицу и очутившись в «Бенджамине Франклине», он остановился у стойки портье, чтобы оставить соответствующие инструкции, и тут же переместился к стойке, где оформляли прокат машин. Симпатичная молодая женщина в желто-черной форме ослепительно улыбнулась ему.
Ее улыбка потеряла лишь малую долю обаятельности, когда она узнала, что клиент - парагваец и не имеет кредитной карточки. Это означало, что оплата аренды должна быть наличными и авансом; примерно шестьдесят долларов, как она считает: сейчас она посчитает более точно. Он выложил банкноты, продемонстрировал свои права и сказал, чтобы машина была готова через десять минут, не позже, после чего поспешил к лифту.
В девять часов в белом «Форд-Пинто» он уже был на скоростной трассе, ведущей в сторону Балтимора; впереди до горизонта лежало чистое синее небо. Пистолет под мышкой, нож в кармане пальто и Бог на его стороне.
Если он будет ехать с разрешенной скоростью в пятьдесят пять миль в час, он успеет оказаться в Нью-Провиденсе примерно на час раньше Либермана.
Остальные машины медленно обходили его. О, эти американцы! Предел скорости пятьдесят пять миль в час, а они гонят на шестидесяти. Но, покачав головой, он позволил себе несколько прибавить скорости...
Он оказался в Нью-Провиденсе - скопление обветшавших домишек, магазин и одноэтажное кирпичное здание почты - в десять минут одиннадцатого, но ему еще предстояло самостоятельно найти Олд Бак-роуд, ни у кого не спрашивая, чтобы позже никто не мог описать полиции его и/или машину, Дорожная карта, которую он получил на заправке в Мэриленде, куда более подробная, чем атлас, уточнила, что городок по названию Бак находится к юго-западу от Нью-Провиденса; он двинулся в том направлении по выщербленной двухрядной дороге, которая тянулась среди опустевших на зиму фермерских полей; останавливаясь на каждом перекрестке, он вглядывался в поблекшие, но все еще четкие указатели Порой мимо него проезжали случайные машины и грузовики.
Наконец он нашел Олд Бак-роуд, которая тянулась от трассы в обе стороны; повернув направо, он двинулся в сторону Нью-Провиденса, присматриваясь к надписям на почтовых ящиках. Он проехал «Грубера» и «С.Джонсона», Голые ветви без листьев сплетались над узкой дорогой. Навстречу ему попалась запряженная лошадью повозка. Приглашение покататься в экипажах он встречал на рекламных щитах вдоль главной дороги; обитавшие тут менонниты предлагали туристам местное развлечение. На козлах черного экипажа сидел темнобородый мужчина и женщина в темной накидке, которые, не отрывая глаз от дороги, смотрели прямо перед собой.
Дорога петляла между деревьями, и почтовые ящики, стоящие поодаль от дорожного полотна, попадались все реже. Пустынность местности была ему на руку: он может пустить в ход револьвер, не опасаясь, что его услышат.
«Г.Уиллок». В нижней части почтового ящика была красная табличка - грубые черные буквы на которой предостерегали (или приглашали?) - «СТОРОЖЕВЫЕ СОБАКИ».
А вот это уже было плохо. Хотя и не так уж плохо, поскольку наличие сторожевых псов давало ему более убедительный повод обратиться к хозяину, чем выдумка о летнем турне для мальчиков, которую он собирался опять пустить в ход.
Он повернул направо, стараясь не выскочить из глубокой колеи, и грязная ухабистая дорога постепенно стала подниматься наверх между деревьями. Днище машины проскрежетало по камням; это будут проблемы мистера Херца. Хотя и его собственные, если машина выйдет из строя. Он сбросил скорость. И глянул на часы: 11.18.
