Айра Левин - Мальчики Из Бразилии
- Для меня, - сказал Горин, - они девяносто четыре Гитлера.
- Вы уверены, - обратился Гринспан к гостью, - что этот человек, Уиллок, еще жив?
- Уверен.
- И что он не переехал в другое место?.. - это вопрос чернобородого.
- У меня есть его номер телефона, - сказал Либерман. - Я не собирался с ним разговаривать, пока не знал, что вы возьметесь за то, о чем я вас прошу... - он посмотрел на Горина, - но женщина в той семье, у которой я остановился, по моей просьбе позвонила туда этим утром. Она сказала, что хотела бы приобрести собаку, и он сам подошел к телефону и гаркнул на псов. Это он. И сам растолковал, как ей добраться до места.
Горин повернулся к Гринспану.
- Вам придется заняться этим делом. - И к Либерману: - Единственное, чего мы не можем - это перевозить оружие через границу штата. ФБР с удовольствием воспользуется поводом арестовать и нас, и наци.
- Могу ли уже звонить Уиллоку? - спросил Либерман.
Горин кивнул.
- Я бы хотел тут же направить к нему в дом какого-нибудь толкового парня, - бросил Гринспан. Молодой человек с усиками пододвинул телефон поближе к Либерману.
Тот надел очки и вынул из кармана конверт с записанными данными.
- Привет, мистер Уиллок, - хмыкнул стоящий у окна Бахрах, - ваш сын - Гитлер.
- Я не собираюсь вообще упоминать о мальчике, - сказал Либерман. - Он может сразу же насторожиться, учитывая способ его усыновления. Итак, я звоню?
- Если у вас есть код района.
Либерман, считывая цифры с конверта, набрал номер.
- Скорее всего, он уже вернулся из школы, - сказал Горин. - Мальчик может сам снять трубку.
- Мы друзья, - сухо ответил Либерман. - Мы уже дважды встречались с ним.
Телефон на другом конце провода подал голос. Еще раз. Либерман смотрел на Горина, а тот на него.
- Ал-ло, - низким горловым голосом ответил мужчина на том конце.
- Мистер Генри Уиллок?
- Говорите.
- Мистер Уиллок, меня зовут Яков Либерман. Я звоню вам из Нью-Йорка. Я руковожу Информационным Центром по розыску военных преступников в Вене. Может, вы слышали о нас? Мы собираем информацию о нацистских военных преступниках, разыскиваем их и стараемся передать в руки правосудия.
- Слышал. Об Эйхмане.
- Это верно, были и другие. Мистер Уиллок, сейчас я иду по следам другого из них, который оказался в вашей стране. Я направляюсь в Вашингтон, чтобы проинформировать ФБР. Не так давно от руки этого человека погибли двое или трое людей, и он готовит очередное убийство.
- И вы хотите приобрести сторожевого пса?
- Нет, - сказал Либерман. - Тот, кто должен погибнуть следующим, мистер Уиллок, - он посмотрел на Горина, - это вы.
- Ясно. Это кто? Тед? От акцента тебе не отделаться, дубовая голова.
- Я вас не разыгрываю, - сказал Либерман. - Я понимаю, вы считаете, что у нацистов нет никаких причин убивать вас...
- Чего? Да их-mo я уложил целую кучу; держу пари, что они были бы чертовски рады добраться до меня. Если кто-то из них болтается вокруг.
- Один в самом деле...
- Да ладно, кончай! Кто это говорит?
- Яков Либерман, мистер Уиллок.
Горин едва не застонал:
- О, Господи!
Либерман заткнул пальцем ухо.
- Заверяю вас, - сказал он, - этот человек явился в Нью-Провиденс, чтобы убить вас, он бывший член СС, может, он уже несколько дней обитает на месте. Я пытаюсь спасти вашу жизнь.
Молчание.
- Я нахожусь в офисе рабби Моше Горина и лиги Молодых Еврейских Защитников. Пока я буду договариваться с ФБР, чтоб приставить к вам охрану, что может занять целую неделю или около того, рабби хотел бы послать к вам своих людей. Они могут быть у вас... - он вопросительно посмотрел на Горина, который тут же подсказал: - Завтра утром.
- Завтра утром, - повторил Либерман. - Согласны ли вы принять их помощь, пока не появятся люди из ФБР?
Молчание.
- Мистер Уиллок?
- Послушайте, мистер Либерман, если это в самом деле мистер Либерман. Ладно, может, так оно все и есть. Но я хочу вам кое-что объяснить, Вы говорите с человеком, у которого едва ли не самая надежная охрана в США. Во-первых, я бывший офицер исправительных учреждений штата, так что я кое-что понимаю в вопросах собственной безопасности. И, во-вторых, у меня полный дом дрессированных доберман-пинчеров; стоит мне сказать хоть слово и они разорвут горло любому, кто осмелится хоть косо взглянуть на меня.
- Рад это слышать, - сказал Либерман, - но смогут они предотвратить падение на вас стенки? Или остановить пулю, которая прилетит откуда-то издалека? Такая судьба постигла двух человек.
- О чем вообще, черт побери, идет речь? Никакие нацисты за мной не охотятся. Вам нужен какой-то другой Генри Уиллок.
- Есть кто-то другой в Нью-Провиденсе, который выращивает доберманов? Шестидесяти лет отроду, с женой, значительно моложе его, с сыном примерно четырнадцати лет?
Молчание.
- Вы нуждаетесь в защите, - еще раз сказал Либерман. - И нацист должен быть схвачен, а не разорван доберманами.
- Я поверю только когда меня убедит ФБР. И мне не хочется, чтобы тут вокруг слонялись еврейские мальчиками с бейсбольными битами.
Несколько секунд Либерман не знал, что сказать.
- Мистер Уиллок, - наконец сказал он, - могу ли я повидаться с вами по пути в Вашингтон? Я вам постараюсь объяснить кое-что еще.
Поймав вопросительный взгляд Горина, он отвел глаза.
- Валяйте, если вам так хочется; я всегда на месте.
- Когда вашей жены не бывает дома?
- Большую часть дня. Она преподает.
- А мальчик ходит в школу?
- Когда не удирает оттуда, чтобы сбегать в кино. Он вбил себе в голову, что будет вторым Альфредом Хичкоком.
- Я буду у вас примерно завтра днем.
- Как вам угодно. Но только вы. Если я увижу кого-нибудь из ваших «Молодых Еврейских Защитников», то спущу собак. У вас есть карандаш? Запишите, как до меня добраться.
- Я знаю, - сказал Либерман. - До встречи завтра. Я надеюсь, что вечером вы останетесь дома.
- Что я и собрался сделать.
Либерман повесил трубку:
- Наверно, имело смысл сказать ему, что к ситуации имеет отношение усыновление его ребенка, - повернулся он к Горину, - тогда бы он явно в меня вцепился. - Либерман улыбнулся. - И, скорее всего, я должен был бы убедить его, что «Молодые Еврейские Защитники» - это не «еврейские мальчики с бейсбольными битами».
Он повернулся к Гринспану.
- Вам придется ждать где-то поблизости от него, куда я вам и позвоню.
- Первым делом я должен добраться до Филадельфии, - сказал Гринспан. - Собрать своих людей и подготовить вооружение. Я хотел бы взять с собой Пола, - обратился он к Горину.
Они стали обсуждать порядок действий. Гринспан и Пол Штерн отправятся в Филадельфию в машине Штерна, как только соберутся, а Либермана в машине Гринспана утром двинется в Нью-Провиденс. Как только он убедит Уиллока принять помощь «Защитников», то звонит в Филадельфию, откуда выезжает команда, встречающаяся с ним в доме Уиллока. Как только там все наладится, он отправится в Вашингтон и машина Гринспана будет в его распоряжении, пока ФБР не сменит команду.
- Я должен позвонить в мой офис, - сказал он, отпивая чай. - Они думают, что я уже на месте.
Горин жестом показал на телефон: к вашим услугам.
Либерман покачал головой.
- Нет не сейчас, там уже поздняя ночь. Буду звонить с самого утра.
Он улыбнулся.
- Не хочу вводить вас в расходы.
Горин пожал плечами.
- Я и так все время звоню в Европу, - сказал он. - Там наши команды.
Либерман задумчиво кивнул.
- И кое-кто из моих помощников переходит к вам.
- Кое-кто в самом деле, - согласился Горин. - Но тот факт, что мы тут сидим бок о бок и обдумываем наши совместные действия, доказывает, что в любом случае они работают на одно и то же дело, не так ли?
- Думаю, что так, - сказал Либерман. - Да. Конечно.
И помолчав, он сказал:
- Сын Уиллока занимается не рисованием. Сейчас 75-й год, и он интересуется кино.
Он улыбнулся.
- Но инициалы подобрал себе подходящие. Он хочет быть другим Альфредом Хичкоком. И отец, бывший гражданский служащий, также считает, что это дурацкая идея. Гитлер в свое время отчаянно спорил со своим отцом по поводу своего желания стать художником.
Рано утром в среду Менгеле, перейдя улицу, снял себе комнату в другом отеле, в «Кенилуорте», записавшись как мистер Курт Кохлер из Эванстоуна в Иллинойсе, проживающий по адресу Шеридан-роуд, 18. Его достаточно вежливо попросили уплатить авансом, потому что у него с собой был только тощий кожаный портфель (бумаги, нож, обоймы для «Браунинга», алмазы) и небольшой бумажный мешочек с виноградом.
Он не мог звонить в офис Либермана из номера, снятого на имя синьора Рамона Ашхейма-и-Негрина, потому что после смерти Либермана легко будет установить, что ему звонил некий Кохлер, да и кроме того, ему не очень хотелось разменивать на четвертаки семь долларов и час сидеть в телефонной будке, скармливая автомату мелочь. В роли Курта Кохлера он может рассчитывать на оплату звонка с той стороны, если в этом возникнет необходимость.
