Пьер Дэкс - Убийца нужен…
Филипп вдруг увидел некий моральный смысл в истории с Лавердоном. Тот упрямо держался за свое прошлое профессионального убийцы именно потому, что чувствовал все возрастающее давление со стороны народа. Его не реабилитировали, и поэтому он в ущерб себе отказывался ехать в Корею или Индокитай… Ощутив внезапную потребность в откровенности, Филипп принялся было объяснять это Шардэну, когда к ним подошла Кристиана.
— Вас обоих ждут играть в бридж.
— У вас чудесный изумруд, Крис, — сказал Шардэн.
Она покраснела, и Филипп увидел, что изумрудное кольцо надето поверх обручального, точно свадебный подарок.
— Это подарок Филиппа. Скажите, Жорж, а вы позволите нам чуточку побыть счастливыми? Дадите нам немного времени, прежде чем нас национализировать?
— Вы приписываете мне могущество, которого у меня нет, дорогая. Однако мое внимание сейчас занято другим. Мы работаем для мира, мы обеспечиваем его победу.
Если вы счастливы, это уже немало…
* * *Вечер мирно подходил к концу. Сенатор с супругой уехали. Они жили в Версале и не любили ложиться поздно. Кадус незаметно скрылся.
Внезапно, очень взволнованный, он вышел из маленькой двери, которая вела в его кабинет, и произнес во всеуслышание:
— Есть новости из Женевы. Филипп, вам следует немедленно ехать туда. Господа, мы говорили сегодня об организации общества по изучению возможностей товарообмена с Востоком — боюсь, наш разговор становится беспредметным.
— Как? Конференция сорвана? — взволнованно спросил Шардэн.
— Нет, на это у Бидо не было полномочий. Но представьте себе, что теперь даже сделка с Хо Ши Мином может ускользнуть от нас. Пора, давно пора свергнуть это правительство…
Гости заторопились. Оставшись наедине с дочерью и зятем, Кадус немного успокоился.
— Я хотел напугать Ривьера. И все-таки, Филипп, вам надо туда поехать, надо показать, что вы не перетрусили. Дело в том, что вашего Гаво нашли дома убитым. Несгораемый шкаф разрезан автогеном. Тревогу поднял нижний жилец, к нему с потолка просочилась кровь. Поезжайте в Женеву и возьмите с собой Кристиану. Так вы скорее обратите на себя внимание.
— Родной мой, — медленно сказала Кристиана, — с этого дня я буду душеприказчиком твоего прошлого. Беру на себя наследие Гаво и буду нести его в горе и радости…
XVIII
Мирейль Рувэйр продолжала жить в Париже. Растерянность чувств не помешала ей перебраться в отель более высокого класса, «Мексико», на бульваре Распай. В тот вечер Даниель явился к ней очень рано. При гостинице не было ресторана, и Даниель, заказав обед у трактирщика, велел принести его в номер Мирейль. Таким образом он привлек к себе внимание служащих гостиницы. Затем, как только стемнело, он вылез на пожарную лестницу, находившуюся рядом с окном, и по ней незамеченным спустился во двор.
Около десяти часов он заехал за специалистом в бар на площади Пигаль. Специалист оказался низеньким седеющим человечком в очках. В руках он держал футляр от скрипки. Человечек, по-видимому, был неудачником; старая оркестровая крыса, разочарованная и молчаливая. Увидев в машине Лиз, он скроил недовольную гримасу.
— Надеюсь, она останется внизу?
Вопрос прозвучал так уверенно, что Даниель не стал отрицать, что его намерение было именно таково. На улице Баллю царило полное спокойствие. Даниель распорядился поставить машину на углу, чтобы они могли скрыться без промедления. Втроем они вошли в подъезд и поднялись по лестнице. Максим, поднявшийся первым, внезапно побледнел и заявил, что слышит за дверью чей-то кашель. Там кто-то есть.
Даниель улыбнулся и позвонил. Раздались шаркающие шаги, и Даниель сделал товарищам знак, чтобы они прижались к стенке. Затем он наклонился к двери и тихо сказал: «Мазарг». Папаша Гаво повозился с засовами, и дверь приоткрылась. В то же мгновение Даниель ударил старика кастетом и подхватил тело, чтобы не было шума.
На лице специалиста мелькнула довольная улыбка, Даниель внес обмякшего Гаво в квартиру. Затем он провел остальных в смежную комнату и с помощью Максима связал старика и заткнул ему рот. Он поручил Максиму присмотреть за Гаво. Отдавая свой пистолет мальчишке, Даниель сказал ворчливо:
— Только попугаешь, понятно?
Комната, в которой находилось тайное бюро Бебе, была не заперта. Специалист внимательно осмотрел несгораемый шкаф и заявил, что десяти минут ему достаточно. Он принялся за работу.
Лишь теперь Даниель услышал тиканье бесчисленных часов. Это тиканье коллекции Гаво в ночной тишине напоминало погребальный стук костей. Даниель пожал плечами и принялся рыться в письменном столе Бебе. Все ящики были выдвинуты и пусты. Шкафчик с картотеками также. Неужели они пришли слишком поздно? Вспотевший специалист распрямился.
— В порядке. Секундочку…
Лязгнул металл, и дверца открылась. Но тут в соседней комнате раздался звук, заставивший их вздрогнуть.
— Черт побери! — буркнул специалист.
Несгораемый шкаф был пуст. Часы продолжали тикать. Даниель направил фонарь на дверь: на пороге стоял бледный Максим и громко стучал зубами. Свет фонаря упал на его руки, выпачканные в крови.
Даниель прыгнул и схватил юношу за горло.
— Что ты сделал?
— Он шевелился. Я его ударил!
— Чем?
— У меня был нож…
Даниель бросился в соседнюю комнату, специалист за ним. Старик лежал теперь на животе, в затылке у него торчала рукоятка кинжала. Это был маленький кинжал с широкой перекладиной, — любимое оружие парижских хулиганов. Даниель схватил валявшуюся на стуле тряпку, свернул ее жгутом, подцепил кинжал и осторожно вытащил лезвие. Он выпрямился и оглянулся, услышав, как кто-то мучительно икает. Максим стоял опустив голову, опершись о стену обеими руками. Его рвало. Даниель и специалист посмотрели друг на друга. Теперь придется ликвидировать этого дурачка, который своими грязными руками расписался на всех стенах.
— Только не здесь, — поспешно сказал Даниель.
— Зачем ты дал ему пистолет?
Даниель пожал плечами.
— Он был на предохранителе, откуда я мог знать…
На крючке висел поношенный плащ Гаво. Они завернули в него Максима и вывели, как пьяного, поддерживая с двух сторон.
Даниель высадил специалиста возле церкви Святой Троицы. Никто не сказал ни слова, кроме Даниеля, который объяснил свое дурное настроение, пробормотав:
— Все выгребли, свиньи…
Лиз такая информация не устраивала, и она обратилась к Максиму. Только теперь она заметила, что Максим дрожит, как лист.
— Что ты с ним сделал, Даниель?
— Ничего. Он сопляк, и сам это знает.
— Ты тоже это знал. Сам мне говорил.
— Оставишь ты нас в покое в конце концов?
Лиз замолкла. Она надеялась, что в этой вылазке будет нечто интересное, возбуждающее, а все оказалось очень скучным и скверным, как утро после невеселой попойки.
Даниель резко затормозил машину.
— Сходи, Лиз.
Лиз огляделась: улица была пустынна, и она впервые ощутила страх.
— Вылезай. Ты не заблудишься, Пале-Рояль в двух шагах. А ты, Максим, садись ко мне.
Лиз открыла дверцу и заколебалась.
— Сходи! Так будет лучше! — жестко повторил Даниель.
Она послушалась. Максим покорно сел впереди, рядом с Даниелем. Оказавшись на тротуаре, Лиз почувствовала угрызение совести и бросилась к машине. Стекла были подняты. Охваченная паническим ужасом, она закричала:
— Даниель, ты не посмеешь…
Машина сорвалась с места и умчалась, как смерч. Лиз медленно шла. Она понимала, что разрыв с Даниелем произошел, но ею все еще владел страх. Лиз решила вернуться в тот кабачок у Сен-Жермен-де-Пре, где она засела после того, как Даниель предложил ей участвовать в операции. Там она сможет дождаться конца ночи.
* * *Даниель давно уже наметил подходящее местечко. В Булонском лесу, по ту сторону каскада… Он посмотрел на Максима. Мальчишка был еле жив. Поскольку машину все равно было приказано бросить, Даниель решил ее использовать для инсценированного самоубийства. Все подумают, что Максим украл машину. А все, что можно было сделать на ней, естественно, ляжет на его плечи…
— Ты знаешь, недоносок, что подписал себе смертный приговор?
— Знаю, — простонал Максим. — Я несчастливый, мне всегда не везет.
— Тебя сцапают непременно. И если тебя не укоротят на голову, ты получишь пожизненную каторгу. Всю жизнь просидишь в тюрьме.
Они замолчали, и молчание длилось бесконечно.
— Дайте мне сигарету, мсье Даниель.
Даниель замедлил ход машины и вытащил портсигар, который носил специально для друзей.
— Но спичек у меня нет. Я не курю.
— У меня есть, — пролепетал Максим.
Они выехали на площадь Этуаль, и Даниель свернул на авеню Дю-Буа.
— Вы меня ликвидируете, да?
