Андрей Завадский - Вечер потрясения
Очередная фигурка впереди повалилась на пол, нелепо вскинув руки и волчком завертевшись вокруг своей оси. Вареников радостно взревел, и упустил тот миг, когда к нему по полу покатился гладкий шар ручной гранаты.
– М-мать! – выдохнул Анатолий Вареников, отшатываясь назад.
Черный с белыми надписями на чужом языке по бокам сгусток смерти остановился шагах в пяти, и генерал, вложив в этот бросок все силы, отскочил назад как раз в тот миг, когда грянул взрыв, заливая весь мир пламенем.
Командир десантной роты яростно тряс головой, пытаясь прогнать звон в ушах. Переда глазами вспыхивали сверхновыми звездами яркие пятна, застившие взор, по верхней губе струилась соленая кровь, голова гудела, но руки по-прежнему крепко сжимали оружие.
– Какого дьявола?! Кто бросил гранату? Отвечать!!!
Вырвавшихся вперед десантников посбивало с ног, и сейчас они поднимались, пошатываясь, пытаясь отыскать в темноте потерянное оружие. В довольно узкой трубе тоннеля взрыв всего одной гранаты М67, всего сто восемьдесят четыре грамма взрывчатки, произвел чудовищный эффект. Легкие осколки быстро потеряли скорость и убойную силу, но ударная волна прокатилась на десятки ярдов, так что разом едва не целый взвод получил контузии.
– Кретины! Гребаные идиоты! – не переставая ругаться, майор упорно шел вперед, переступая через тела русских солдат: – О, Господи, мальчишки, ведь это же мальчишки!
На офицера смотрели юные лица, застывшие в гримасе боли. смерть застигла принявших неравный бой русских солдат в самых неожиданных позах. Двое бойцов полусидели, прислонившись спинами к стене тоннеля и склонив головы на грудь, точно устали и решили немного передохнуть. Посреди тоннеля распластался пулеметчик, из-под сочащегося кровью тела которого был виден ствол легкого пулемета РПК-74, словно боец собою пытался защитить оружие.
Жалкая горстка, ничтожный заслон смог сделать многое, выиграв время достаточное, чтобы впереди им могли приготовить славную встречу. Майор с горечью вздохнул – эти дети, восемнадцатилетние юнцы, которых не делали грознее с виду ни камуфляж, ни оружие, погибнув, смогли захватить с собой дюжину его бойцов, настоящих профессионалов, задержав движение всей роты, заставив понять, что враг еще силен и готов сражаться.
– Фанатики, – презрительно бросил, точно выплюнул, пробегавший мастер-сержант, взглянув на трупы русских солдат. – Безумцы! Они уже проиграли войну, глупцы, но им все равно не терпится сдохнуть!
– Не безумцы, сержант – патриоты, – жестко произнес командир десантников. – Настоящие патриоты. И, черт возьми, великолепные солдаты! Они получили приказ и исполнили его, хотя могли сложить оружие и тогда остались бы живы. Если так будет драться каждый русский из тех, что ждут нас впереди, эта война не закончится еще очень долго!
Рота, понесшая потери, продолжала двигаться вперед, и грохот шагов эхом метался в тесноте туннеля. Еще один русский привлек внимание майора – крепкий мужчина едва заметно пошевелился, как раз когда офицер пробегал мимо. В свете фонаря золотом блеснули погоны и шитье на воротнике, и майор понял, что перед ним не простой солдат. Никакого камуфляжа нет и в помине – тяжелый бронежилет этот русский надел поверх кителя, но оружие, десантный "калашников" со складным прикладом, было при нем.
– Чертов русский! Еще жив?!
Командир роты покосился на десантника, нервно теребившего винтовку М16А2, и выжидающе уставившегося на майора. Русский генерал, непонятно что забывший здесь, действительно был еще жив, но это ненадолго – граната взорвалась слишком близко, осколки буквально изрубили все, что не было защищено титановой "кирасой" бронежилета. Враг, лежавший в луже собственной крови, слабо шевелился, и, вдруг открыв глаза, рванулся к автомату. Его рука коснулась оружия, но пальцы, запачканные в крови, лишь скользнули по цевью, а второго шанса американский майор уже не дал.
Автоматический карабин содрогнулся, три выстрела слились в один. Майор стрелял в упор, вогнав все три пули в грудь поверженного врага, и никакой титан не мог спасти обреченного – с расстояния четырех футов от огня не было иной защиты, кроме, разве что, танковой брони.
– Падаль! – Майор бесстрастно взглянул на мертвеца, и, обернувшись к своим бойцам, скомандовал: – Подтянуться! Оружие к бою! Пулеметчики – в голову колонны! Вперед, парни, вперед!
Командир десантной роты не чувствовал ни гнева, ни сожаления, добив раненого – он просто закрепил свою победу, заодно избавив умирающего от лишних страданий – оказывать русскому медицинскую помощь никто и не думал. Но для окончательной победы предстояло сделать еще многое, и потому майор гнал своих людей вперед, в самое сердце подземного города, туда, где могла находиться цель их безумного рейда.
Туннель вел прямо, стрелой пронзая толщу грунта. Никто не пытался задержать десантников – уничтоженный заслон, всего то отделение, был единственным, но десантник не расслаблялись, держа оружие на боевом взводе, готовые обрушить на противника лавину огня в любой миг. Впереди забрезжил свет, и солдаты увидели перрон станции, над которым слабо светились несколько ламп.
– Второй взвод – вперед, – приказал майор, передергивая затвор карабина и слыша, как со звоном покатился по бетону выброшенный патрон. – Первый и третий взводы – огневое прикрытие! Атака!!!
Десантники, точно подброшенные пружинами, метнулись вперед, взлетая на бетонный настил узкого перрона, но в лица им ударил шквал огня, сбрасывая карабкавшихся наверх американцев. Трещали автоматы, грозно ухали пулеметы, струи свинцового дождя сбивали людей с ног, чтобы те уже не могли вновь встать, но остановить почуявших запах добычи бойцов Восемьдесят второй, привыкших к сложным задачам, научившихся, когда нужно, не замечать собственных потерь, это уже не могло. Десантники, открыв в ответ шквальный огонь из всех стволов, рвались вперед, заставляя противника отступать.
– Не останавливаться, – командир роты, точно обезумевший, гнал вперед своих людей, видя, как они гибнут, один за другим, но видя так же, что враг отступает, огрызаясь автоматным огнем и будучи не в силах сдержать такой натиск. – Вперед, живее! Убивать всех, кто встанет на нашем пути!
Майор сам стрелял, не жалея патронов. Карабин М4А1 в его руках бился, словно раненая птица, выплевывая разогнанные пороховым зарядом до двух с половиной тысяч футов в секунду свинцовые конусы, впивавшиеся в плоть вражеских солдат, рикошетом отлетавшие от титана бронежилетов, оставлявшие глубокие вмятины в стальных касках.
Сбившись в плотный кулак, пред которым катился огненный вал, взвод рвался вперед сквозь сплетение коридоров, анфилады погруженных в полумрак залов и служебных помещений, стены которых были опутаны змеившимися трубопроводами. Десантники могли оценить всю монументальность этого подземного города, раскинувшегося, кажется, на целые мили, пронзив толщу земли множеством туннелей, похожих на мифический лабиринт Минотавра. И незваных гостей здесь поджидала опасность, по сравнению с которой чудище из древних легенд казалось не более страшным, чем милый домашний пудель.
– К стене, в укрытие, – майор едва успел отскочить с линии огня, когда из тьмы коридора грянули выстрелы, и вокруг засвистели пули. Один из его бойцов рухнул, как подкошенный, второй, обронив оружие, заметался из стороны в сторону, заливая все кровью из оторванной руки, и обозленный командир приказал: – Гранату!
Во тьму, озарявшуюся вспышками выстрелов, выплевывавшую из себя сверкающие росчерки трассеров, покатилось сразу три ручных гранаты, и мощный взрыв, заставил десантников попадать с ног, закрывая головы руками. Придя в себя, майор первым кинулся вперед, увидев на бетонном полу три окровавленных, иссеченных осколками трупа, трех мальчишек, не посмевших не выполнить приказ и погибших здесь, по сути, безо всякого смысла – сдержать почуявших близость добычи десантников такой заслон был не способен.
– Вперед, вперед! Пошли, парни!!!
В главный коридор из какого-то бокового ответвления выскочил упитанный мужик в новеньком камуфляже, слишком грузный для настоящего бойца. Русский замер, увидев бегущих на него десантников, но тотчас выхватил из кобуры пистолет, дрожащими руками пытаясь передернуть затвор.
– Не стрелять, – приказал майор, в этом неловком тыловике увидев свой шанс. – Взять живым!
Русский, на полевых погонах которого чернели две маленькие звездочки, вскинул свой "Макаров", но спустить курок не успел – один из десантников ударом приклада сбил его с ног, наступив на запястье и заставив выпустить из рук оружие. Русский, распластавшийся на холодном полу, затравленно смотрел на склонившихся над ним американцев, на стволы их винтовок, нацеленные ему в грудь.
– Ублюдок, – фыркнул командир десантников, заставив своих людей расступиться. – Но все же он не побежал, хотя бы пытался сражаться с нами! – И, переходя на русский, с трудом подбирая слова, коверкая их до неузнаваемости, произнес, обращаясь к пленнику: – Ты знаешь, где находится Аркадий Самойлов? Он здесь? Знаешь, где точно? Отвечай быстро, и останешься жить!
