Андрей Завадский - Вечер потрясения
Ответом пилоту было молчание, а силуэт американского "Локхида" все увеличивался в размерах. Противник держался на предельно малой высоте, и русский летчик, выключивший бортовой радар, чтобы не выдать себя прежде времени, едва смог увидеть цель. Огромный четырехмоторный С-130 шел прямым курсом на Москву, и оставалось только гадать, что нужно в этом аду беззащитному транспортнику.
– Земля, я Ноль-пятнадцать, атакую!
Скорость истребителя была сброшена до минимума, чтобы машина все время могла оставаться На индикаторе на лобовом стекле "Сухого" вспыхнула метка захвата цели, и ракета Р-73 класса "воздух-воздух" сорвалась с подкрыльного пилона, преодолев за несколько секунд разделявшие два самолета километры. Русский пилот бил наверняка, с малой дистанции, чтобы не дать противнику ни одного шанса. Ракета, привлеченная струей выхлопных газов, вырывавшихся из крайнего правого двигателя, взорвалась в паре метров от цели, и гондола турбины вспыхнула, так что "Локхид", неловко пошатнувшись, завалился на правый борт, сразу потеряв не меньше сотни метров высоты.
– Ублюдки, я вас достану! – усмехнулся пилот. На подвеске еще оставалась еще одна ракета Р-73 и достаточно тридцатимиллиметровых снарядов для встроенной пушки, чтобы нарезать пузатый фюзеляж "Геркулеса" тонкими ломтиками, точно батон колбасы.
Вновь звучит сигнал захвата цели, и управляемая ракета "воздух-воздух" срывается с пилона, но одновременно американский транспортник выбросив во все стороны гроздья тепловых ракет-ловушек, нырнул к самой земле, выходя из-под огня.
Пилот С-130Н до боли в сведенных судорогой мышцах тянул на себя штурвал, пытаясь удержать в воздухе потерявший сразу четверть своей мощности "Локхид". Надсадно выли три уцелевшие турбины, выйдя на запредельные обороты, а из грузового отсека доносился ощутимый запах страха – шестьдесят парашютистов из Восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии беспомощно ожидали, когда же русский пилот очередным выстрелом оборвет все их жизни разом.
– А, черт, – командир экипажа чувствовал, как выворачивается из внезапно вспотевших ладоней рычаг управления, а вместе с ним выскальзывает и шанс живыми достигнуть земли. – Не удержу! Где гребаный эскорт? Этот русский нас прикончит!
Противник подкрался вплотную, ничем не выдав себя до самой атаки, и только чудом "Локхид" еще держался. Автоматы AN/ALQ-157 выстреливали ложные цели, причудливым фейерверком повисавшие за кормой пытавшегося уйти от возмездия транспортника.
– Мэйдэй, мэйдэй, – в эфир рвался панический призыв радиста, кожей чувствовавшего, как на его затылок легло перекрестье прицела русского истребителя, выполнявшего новый – последний – заход на обреченную жертву, не способную дать отпор. – Атакованы русскими истребителями в квадрате Зулу-три. Прикройте нас, кто-нибудь!
Все решали минуты, утекавшие, как песок сквозь пальцы. Командир эскадрильи истребителей F-22A "Раптор", услышав призыв о помощи, вышел из боя, на форсаже рванув на выручку к обреченному "Геркулесу". Во внутренних отсеках по бортам самолета еще оставались две ракеты "Сайдвиндер", и летчик без колебаний бросился в бой, набрасываясь сверху-сзади на "Фланкер", пилот которого не видел ничего вокруг себя, будучи полностью увлечен расстрелом беспомощной жертвы.
Они ударили одновременно – русский летчик до упора вдавил гашетку пушки, выпуская одной длинной очередью половину боекомплекта и видя, как снаряды врезаются в борт С-130Н, вырывая клочья обшивки. И в этот же миг американский летчик нажал кнопку пуска, и обе ракеты AIM-9X метнулись к цели, вонзаясь в пышущие жаром сопла турбин АЛ-31Ф.
"Геркулес", полыхая, мчался к земле, словно комета. Очередь, выпущенная русским истребителем, угодила в баки, зацепив также кабину. Снаряды разрывали в клочья тела американских пилотов, даруя им быструю гибель. Лишь один человек не умер сразу – командир экипажа видел всюду своих товарищей, чьей кровью были обильно забрызганы переборки, и видел, как неумолимо надвигается земля. В последние секунды летчик рассмотрел внизу какие-то строения, мелькнул, унесшись назад и влево, бетонированный квадрат вертолетной площадки, и прямо по курсу возник роскошный особняк, настоящий дворец. И именно на него обрушился комок объятого пламенем металла.
– Я ноль-пятнадцатый! – Голос русского летчика звенел от восторга – он одержал настоящую победу, защищая небо над столицей своей родины, он показал всем, что он – боец, мужчина. – Цель поражена! Воздушная цель уничтожена!
Пилот "Сухого" не успел насладиться триумфом, тем более не успел понять, что разом забрал шесть дюжин чужих жизней. "Сайдвиндер", возникший словно из пустоты, "ужалил" Су-27 в корму, снеся хвостовую часть машины потоком осколков. Взрыв перевернул истребитель, ломая оказавшиеся неожиданно хрупкими плоскости, и охваченный огнем комок искореженного металла рухнул на землю совсем близко от полыхавшего "Геркулеса".
– Цель уничтожена, – доложил пилот "Раптора", набирая высоту. – Вижу на земле "Геркулес".
Кажется, этот "Фланкер" был последним русским истребителем, пытавшимся сдержать рвущуюся к Москве воздушную армаду. Небо очистилось, и теперь ничто уже не мешало американским генералам поставить жирную точку в этой стремительной войне.
Пара истребителей F-16C "Файтинг Фалкон" появилась над летным полем аэропорта Внуково настолько неожиданно, что на земле никто и ничего не понял до той самой секунды, пока вокруг не стали рваться бомбы. Самолеты, подошедшие к цели на предельно малой высоте, проскользнув под лучами радаров, что плели в воздухе настоящую ловчую сеть, с ревом промчались над испещренной полустершимися белым полосами разметки бетонкой, и из под крыльев их к земле с воем устремилась смерть.
– Какого хрена? – Старший сержант Колобов, услышав гул турбин, вскинул голову, и замер, увидев, как прямо на него, крыло в крыло, мчатся, стелясь над самой землей, распластанные силуэты реактивных истребителей из-под фюзеляжей которых щерились, словно акульи пасти, бездонные провалы воздухозаборников. – Американцы! Воздух!!!
– Воздушная тревога, – подхватил старшина Шумилов, от АКМС которого сейчас не было никакого прока, первым бросившись с открытого места к ближайшему ангару, даже не думая, что именно это укрытие для самолетов и может стать важнейшей целью атаки. – Все в укрытие! Бегом!!!
Все произошло настолько быстро, что Александ Колобов успел пробежать не больше десяти метров. Прямо над головой, в сотне метров от земли, не более, пронесся, обдав милиционера воздушной волной, сбив его с ног, американский "Файтинг Фалкон", и сержант видел, как от самолета отделились продолговатые предметы, которые не могли быть ничем иным, кроме авиабомб. Они летели к земле, расправив короткие перья стабилизаторов, и, преодолев примерно половину пути, вдруг рассыпались сотнями крохотных черных точек, едва различимых невооруженным взглядом. Каждая из сброшенных на летное поле Внуково бомбовых кассет CBU-87 CEM несла в своем бочкообразном корпусе по двести две малокалиберные кумулятивно-осколочные бомбы, плотным ковром покрывшие территорию в несколько десятков тысяч квадратных метров.
Бомбочки сдетонировали почти одновременно, едва достигнув земли. Огненный шквал прокатился по аэродрому, поглощая все на своем пути. Пламя слизнуло остовы сгоревших еще при первом ударе самолетов, так и не убранных с летного поля, только отбуксированных на самый его край, легко смахнуло тягачи, топливозаправщики и пожарные машины, алевшие своими бортами в сером сумраке начинавшегося дня. Людей отрывало от земли, причудливо швыряя взрывной волной, пришедшей, кажется, разом со всех сторон. Сержант Колобов почувствовал, что куда-то летит, и что тело стало вдруг легче пушинки, затем навстречу ему метнулась охваченная огнем земля, и сознание покинуло милиционера, против своей воли оказавшегося в гуще войны.
– Санек, жив? – Колобов очнулся от нескольких мощных шлепков по щекам – склонившийся над впавшим в беспамятство сержантом старшина Шумилов не нашел ничего лучшего, чем отвесить своему бойцу пару пощечин, приводя того в чувство. – Подъем, сержант!
– Что со мной! Я ранен?
– Оглушило, – отмахнулся Шумилов, поднимаясь с корточек и придерживая висевший за спиной АКМС. – Ерунда, браток! Давай, давай, поднимайся! Все только начинается!
– Твою мать, – кое-как встав на ноги, сержант не смог сдержать брани – перед глазами все вдруг поплыло, в носу что-то захлюпало, и Колобов, утершись, увидел а ладони кровь: – О, черт!
Пока старший сержант приходил в себя, американские самолеты, безнаказанно отбомбившиеся по цели, были уже далеко, километрах в трех, готовясь совершить новый заход. Но на земле не желали отпускать их так просто, играя роль беззащитных мишеней для чужих бомб.
– Расчет, к бою, – командир зенитно-ракетного взвода, приданного сводному отряду у милиции, уже отдавал распоряжения, собрав своих бойцов. – По самолетам противника – огонь!
