Адриан Д'Аже - Судный день
О’Коннор остановился, припоминая свой разговор с Уайли, который происходил в Лэнгли. «Выясните все, что можно, об этой сучке Вайцман, а потом заставьте ее навсегда замолчать!» И снова возникал тот же вопрос, требующий ответа… зачем? «Вы, О’Коннор, ступаете на чертовски тонкий лед».
Впервые за свою долгую карьеру Куртис О’Коннор не подчинился приказу в ситуации, описанной как «явная и действующая опасность», приказу, который мог отменить только президент. О’Коннор очень сомневался, что президент имеет хотя бы малейшее понятие о том, что затевают вице-президент, Уайли и другие горячие головы из Пентагона. Он положил «аспириновую рулетку» обратно в свой пакетик и сунул его в портфель. ЦРУ сейчас было не тем агентством, куда он пришел двадцать лет назад, и он подчинится их приказу не раньше, чем узнает, почему Вашингтон хочет убить эту женщину.
26
Ватикан, Рим
Префект Конгрегации доктрины веры кардинал Сальваторе Феличи работал за громадным письменным столом в своем роскошном кабинете во Дворце святой инквизиции. Этот желтовато-серый дворец до сих пор носил свое зловещее имя. Отец Феличи, Альберто, был доверенным советником Папы Пия XII, и кардинал подхватил семейную традицию служения святой Церкви.
Кардинал Феличи был высок и хорошо сложен, он гордился своими прекрасными черными волосами с легкой проседью, которые были зачесаны назад под его пурпурной zucchetto — отличительной круглой шапочкой членов коллегии кардиналов. У него было вытянутое прямоугольное лицо с большим орлиным носом. Его пронизывающие серые глаза с темными кругами под ними были прикрыты, но от их зоркого, как у сокола, взгляда не могла укрыться ни одна мелочь. Ярость его нарастала по мере того, как он читал статью гватемальского археолога доктора Вайцман, которую ему услужливо переслал папский нунций в Гватемале. Красная ручка Феличи зависла наготове, пока он вникал в утверждения автора о существовании утерянного Кодекса и пытался расшифровать связанные стрелками знаки на рисунке календаря майя, который приводила Алета.
В отличие от наших линейных календарей, календари майя, как видно из рисунка, измеряли время короткими и длинными циклами, что давало им возможность предсказывать основные повторяющиеся события. Календари майя короткого и длинного счета пересекались, словно шестеренки в коробке передач. Большое колесо, Хааб, основывалось на циклах Земли, включая восемнадцать месяцев по двадцать дней в каждом, что давало 360 дней. Короткий девятнадцатый месяц состоял из пяти дней, что вместе составляло уже 365 дней. Маленькое колесо, священный Цолькин, основывалось на циклах звездного скопления Плеяды в созвездии Тельца, четко видимого на ночном небе планеты Земля. На 21 декабря 2012 года приходится редкое, происходящее один раз каждые 26 000 лет зацепление шестеренок календаря, который может давать предсказания на четыре, 4000 или 40 000 дней.
Мы живем в эпоху конца времени по календарю майя, конца времени, которое точно диктуется движением планет. Большой 26 000-летний цикл — точнее, цикл из 25 625 лет — состоит из пяти более мелких циклов продолжительностью по 5125 лет каждый, и майя вычислили, что наше Солнце, которое они называли Кинич-Ахау, один раз за каждый такой малый цикл проходит через центр нашей галактики.
Доказательств точности предсказаний майя существует множество. Более тысячи лет назад они предсказали солнечное затмение 11 августа 1999 года с точностью до секунды, — оно состоялось в 11:03:07 по единому всемирному времени, — затмение, которое было самым наблюдаемым в истории и первым, наблюдавшимся на территории Объединенного Королевства, начиная с 1927 года.
Сейчас мы находимся в пятом цикле нашего Солнца. Восстановленные в Гватемале стелы майя говорят, что четыре предыдущих цивилизации были полностью уничтожены в результате сокрушительных апокалипсисов, вызванных совпадением положения Солнца с осью, исходящей из центра галактики. Могучая энергия из центра вызывает вспышки звезд невообразимой мощности, что сопровождается сменой полюсов собственного магнитного поля Солнца. В таком случае, что же мы можем поделать со всем этим? Кодекс древних майя содержит ключ к спасению человечества, но старейшины потомков древнего народа продолжают хранить молчание о его местонахождении.
Пересекающиеся календари майя, позволяющие предсказывать события в будущем
На полях статьи в «Археологе майя» Феличи своей тонкой рукой, похожей на лапу паука, написал: «Языческие практики майя всегда представляли угрозу истинной вере. Их библиотеки были сожжены не зря. Если Кодекс майя существует, он обязательно должен быть найден и спрятан в секретном архиве. Вайцман ищет его, и за ней необходимо следить».
* * *Феличи положил журнал обратно в лоток для поступающих документов и взглянул на стоявшую на видном месте на книжной полке репродукцию портрета Томаса де Торквемады, человека, постоянно вызывавшего в нем восхищение. Торквемада, великий испанский инквизитор, всегда непреклонно стоял на страже веры.
Феличи встал из-за своего письменного стола и, утопая туфлями из мягкой итальянской кожи в ворсе толстого пурпурного ковра, прошел к противоположной стене, где в обстановке доминировала бесценная картина Леонардо да Винчи «Святой Иероним», написанная маслом по дереву и взятая из запасников Ватиканской пинакотеки. Иероним был самым любимым святым Сальваторе Феличи. В 393 году нашей эры Иероним объявил половые сношения порочными, и Феличи тоже считал, что, помимо непосредственной функции воспроизведения рода, супружеские пары вообще должны воздерживаться от сексуальной активности. Он отодвинул картину в сторону, набрал код стенного сейфа, вытащил из него темно-красную папку со своим фамильным гербом, тисненным золотом, вернул картину на прежнее место и снова сел за стол. В этой папке находились копии документов ЦРУ по доктору Вайцман, которые Говард Уайли на прошлой неделе переслал ему с дипломатической почтой. В ней также были регулярные доклады папского нунция из Гватемала-сити, во многих из которых отмечалось повышение активности левых сил в правительствах американских государств, выступавших против римской Церкви.
Феличи откинулся на спинку роскошного кресла из мягкой красной кожи. Глубоко задумавшись, он смотрел через окно палаццо на трехсотлетнюю колоннаду Бернини по другую сторону площади собора Святого Петра. Дворец святой инквизиции, рядом с Порта Кавальери, древними воротами в стенах Ватикана, был построен в 1571 году Папой Пием V в качестве помещения для того, что позже стало называться Высшей священной конгрегацией римской и всеобщей инквизиции. В шестнадцатом веке святая Церковь потворствовала пыткам, широко применявшимся инквизицией. Для тех, кто не хотел мириться с католической верой, предусматривалось сожжение на костре — политика, которая превратила инквизицию Ватикана в одну из самых пугающих сил в Европе. Современному аналогу инквизиции в рамках Церкви было дано более мягкое название — Конгрегация доктрины веры, но находилось все это в том же здании, на том же месте и по-прежнему занималось разоблачением ереси. Как писала Алета в своей статье, над современной инквизицией более двадцати четырех лет возвышалась фигура кардинала Йозефа Ратцингера, получившего прозвище «Господень ротвейлер», прежде чем в 2005 году он был избран Папой и стал Бенедиктом XVI. Именно по этому пути и намеревался пройти кардинал Сальваторе Феличи. В свои шестьдесят два, с точки зрения перспектив избрания, будущий претендент на папство и ключи святого Петра был все еще молод; но только он один знал, что, если на поверхность каким-либо образом всплывет его прошлое, с его карьерой будет покончено.
Он нервно теребил в пальцах массивный золотой нагрудный крест, который висел на тяжелой золотой цепочке поверх его пурпурной шелковой перевязи. Цепочка была прикреплена к одной из тридцати трех шелковых пуговиц на сутане, каждая из которых символизировала один год жизни Христа. Необычный крест, инкрустированный большим рубином, окруженным двенадцатью крупными бриллиантами, появился у его отца во время войны. Феличи переключил свое внимание на угрозы позициям Церкви в Латинской Америке. Причем угрозы эти исходили не только от недавно избранных правительств, но и от резких высказываний известных ученых, среди которых первой в его списке стояла доктор Алета Вайцман. Он открыл ее досье, полученное из ЦРУ, но был прерван мягким стуком в массивную дверь кабинета. Вошедший личный секретарь Феличи, отец Кордона, прикрыл за собой дверь.
— Делегация ЦРУ уже в пути, ваше преосвященство. Управляющий делами его святейшества уже встретил их, и через двадцать минут они прибудут к Арке Колоколов, откуда их с эскортом проведут в личную библиотеку его святейшества.
