Лев Гурский - Убить президента
Глава 39
ГЛАВНЫЙ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ПАВЛИК
Эти козлы просто издеваются надо мной! Пока я сижу и ломаю голову, как спасти нашего дорогого Президента от завтрашней опасности, на ТВ не находят ничего лучшего, как показывать кино про покушение на Президента. Правда, на американского. Но хрен редьки не слаще. Сперва я даже потянулся к правительственной связи, чтобы наорать на любое останкинское начальство, которое попадется под руку. Правда, вовремя одумался. Интересно, что я им скажу? Не показывайте фильм про американское покушение, потому что и нашего Президента кто-то собирается завтра грохнуть? Идиотизм. Вот тогда все сразу поймут, что главный сокол Павел Семенович точно дурак, дурак со справкой.
Поэтому вместо телефона я взял в руки пульт и переключил каналы. Пусть они смотрят, я-то зато смотреть не буду. По МТВ шли клипы – из программы «Ночная жизнь Москвы». Хоть эти картинки не раздражают, решил я, под них можно спокойно поразмыслить о завтрашнем дне.
Разберем все не торопясь, как нас учили в моей драной школе милиции. Во-первых, никакого теракта завтра может вообще не состояться. Есть шанс, что покойный фискал ошибся и нас напрасно перебаламутил. В конце концов, раньше никаких покушений не было, и совершенно непонятно, отчего бы им быть раньше? Из-за цен? Но ведь и при предыдущем нашем цены росли дай Боже. И ничего, все обходилось. А наш, между прочим, еще и ста дней своих в новой должности не провел… Кстати, когда там будет сто дней? Я скосил глаза на настенный календарь. Ну вот, уже на следующей неделе. Надо бы не забыть поздравить, шефу будет приятно. Что бы ему только подарить? Где-то я видел у нас том «Краткого курса истории КПСС» с пометками самого Сталина. Шеф последнее время неровно дышит к вождю. Имеет право, раз сидит в его кабинете. Я вот к генералу Власику, главному сталинскому телохранителю, тоже стал относиться по-другому. Пару фильмов даже посмотрел из его архива. Учебных, конечно. Толковый был мужик, знал, как вождя беречь. Я раньше думал, просто был холуй, вроде Поскребышева. Ан нет, граждане, не холуй. Любил он товарища Сталина, вот так. Потому и слетел со всех постов, когда великий вождь приказал долго жить. И я не заживусь, если что, не дай Бог, случится…
Брр. Даже думать про это страшно. Не будем думать. Тем более не очень и умеем.
Я рассеянно взглянул на экран. Клипы сменились рекламными заставками. Сейчас покажут какое-нибудь роскошное заведение, где простые честные россияне проводят время, не думая ни про какие покушения.
Ладно. Рассмотрим, что во-вторых. ВДНХ и Сокольники можно смело отметать. Допустим, террорист будет в Большом. Но мы и здесь не лыком шиты. Завтра с утра запущу в театр своих соколов, пусть каждую былинку проверят. Саперов возьмем, химиков – нет ли каких ядов? Ни одна мышь без спроса не прошмыгнет. Кстати, захватить двух парней из бригады дератизации. Пусть проверят заодно насчет мышей и крыс. Не то что не боюсь, будто какая-нибудь крыса-террористка вопьется нашему Президенту в щиколотку. Но будет очень неудобно, если вдруг несанкционированный мышонок, испугавшись шума, пробежит поблизости. У Большого дренажная система не в порядке, подвалы заливает… Я мысленно усмехнулся, припомнив, как в гостинице «Россия» в номере у шефа завелась крыска. Шуму было на весь квартал. Правда, шеф уже тогда проявил свой характер и вынудил в конце концов закрыть «Россию» на капитальный ремонт.
В общем, с грызунами, большими и маленькими, проблем быть не должно. Да и человек, ежели что, никуда от нас не денется. Соколы наши уже приучены охотиться на человека. Я и сам буду в первых рядах и, если что, не промахнусь. Мой «Макаров» пристрелян и бьет хорошо, кучно.
Что же тебя беспокоит, Павлик? – спросил я сам себя и понял, что не возможный завтрашний теракт. С этим мы как-нибудь разберемся. А вот с генералом Дроздовым как разбираться?
Я взглянул на экран. По-прежнему шла реклама. Мальчик бегал за девочкой и рекламировал мороженое «Кактус». Дядя бегал за тетей и рекламировал противозачаточные средства фирмы «Звягинцев и сын». Потом демонстрировали самого господина Звягинцева, без сына. Тот стоял на фоне конвейера, по которому ползли кружочки в серебристых упаковках. Звягинцев-старший призывал кого-нибудь трахнуть именно в его изделиях… Не-ет, давно пора взяться за эту чертову рекламу. Вот разъедутся иностранцы, я наберусь смелости и поговорю с шефом. Даже мои соколы – и те жалуются. Одно сплошное растление русского народа. А ведь перед выборами обещаны, между прочим, соборность и державность…
На слове «державность» я вновь подумал о генерале Дроздове. Может быть, Президент так пошутил, сказав, что генерал догадывается. А может, и правда. Завтра Мосин пошлет соколов из наружки на кладбище. Пусть поглядят, кто выразит генералу свои соболезнования. И с кем генерал будет разговаривать. Армейскую разведку на это дело он не задействует, точно. Щепетилен генерал, личное с общественным не путает. Кремень-мужик. Потому и страшновато… Хотя если сам начнет копать, мы его все-таки окоротим. Как – пока не знаю, авось до этого дело не дойдет. Я поднял глаза на телеэкран и обомлел.
Прямо на меня с экрана смотрел не кто иной, как мой Мосин. Эфир явно был прямой, поскольку эту нашлепку на щеке Мосин не смог сделать раньше, чем пообщался сегодня со мной. Дело происходило в казино, чуть ли не в «Вишенке». Ах ты, сукин сын! Тебе же ясно было сказано: никуда не ходить, готовиться к завтрашнему! Нет, поиграть стервецу захотелось. Ну, попадется он мне завтра – уйдет от меня еще с десятью нашлепками на голове. Если вообще с головой.
Я стукнул кулаком по ручке кресла. Вот так и узнаешь из телевизора, как твои подчиненные выполняют твои приказы. Вот и…
В это мгновение я обалдел уже совершенно. Если бы у меня под рукой была булавка, я бы немедленно ткнул себя острием.
Потому что камера переместилась с мосинской физиономии на лицо ведущего программы. И я увидел вместо моего любимого Димы Игрунова совершенно постороннюю, но очень-очень знакомую морду…
Полковников! Черт меня побери, Аркашка Полковников!!!
Я почувствовал, что кричу. Или нет: я молчал. Орали с телеэкрана.
Taken: , 1Глава 40
ВАЛЕРИЯ
Мне стало противно, и я выключила телевизор. Лучше бы и не включала. Захотелось, видите ли, старушке последний раз бросить взгляд на ночную жизнь Москвы.
Ну, вот и бросила. Насладилась. Досадно будет, если эти номенклатурные фейсы, сидевшие вокруг рулетки, окажутся в числе последних моих воспоминаний. Завтра ведь неизвестно как обернется. Да и к тому же, если мне улыбнется удача, Служба Безопасности наверняка постарается меня прикончить. В отместку за горячо любимого. Но это пожалуйста, за это пострадать не жалко. Жалко не пострадать.
Если честно, я выключила телевизор не только из-за этих мордатых прожигателей жизни и проедателей денег. Тут я плюралистка. Раз у нас свобода, пусть себе прожигают и проедают.
Я выключила телевизор, когда убедилась, что на экране в роли ведущего этой пошлейшей программы – сам Аркадий Полковников собственной персоной.
Это было горше всего. Журналистика, конечно, есть вторая древнейшая профессия, и к ведущим таких всевозможных телешоу – вроде Димочки Игрунова – я отношусь с брезгливым сочувствием: кушать-то ведь надо.
Но когда за это дело берется мастер такого класса, как Полковников, – это уже симптом. Симптом того, что я была трижды права и наша гласность кончается.
Самого Полковникова я винить права не имею. Когда сегодня вместо его программы стали неожиданно показывать американский фильм, я поняла, что программа «Лицом к лицу» приказала долго жить. Этот Господин, наш, с позволения сказать, всенародный президент, тихо гнет свою линию. Потихоньку закрывает газеты, убирает из эфира самые острые телепрограммы. Скоро от нашей гласности может остаться одна только пустая оболочка, а от свободы слова – одна только «Свободная газета» Витюши Морозова, нашего русского Коцебу…
Некоторые – и среди них даже отдельные мои бывшие соратники – называют меня фанатичкой Лерой. Я не обижаюсь, но это несправедливо. Я не фанатичка, потому что мои поступки проистекают не из идеи в чистом виде. Я всегда проверяю идею фактами реальной жизни и, лишь убедившись, берусь за дело. Я умею делать выводы даже из малозаметных фактов.
Программа, которую я только что посмотрела, – это факт.
То, что происходит с нашим ТВ, – это реальность.
Вот вам одно из доказательств того, что я права.
Завтра я предъявлю Этому Господину счет.
Taken: , 1Глава 41
ПРЕЗИДЕНТ
Телевизор лучше смотреть без звука. Картинка успокаивает. Лица на экране кажутся умными и одухотворенными. А включишь звук – непременно окажется, что они несут какую-нибудь ахинею.
Может, взять и отменить звук на ТВ президентским указом? Оставить только изображение и титры. Было ведь когда-то кино немым, и было оно Великим Немым. А как только заговорило, так сразу начало пороть чушь. Товарищ Сталин любил звуковое кино только потому, что мог отменить любую кинокартину. И те, что ему не нравились, – отменял. Вместе с режиссерами и исполнителями главных ролей. И все было в порядке. Фильмы, которые нравились ему, нравились народу.
