Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...
— И не думал. — Медведев бросил взгляд на часы. Чёрт, почти одиннадцать. Хоть бы выспаться.
— Так вот. Зная о вашей страсти к самостоятельности и инициативе, я и решил нанести вам визит. Понимаю, сразу вы мне ответ не дадите. К тому же, я вас не тороплю. — Старовицкий раскрыл портмоне и вынул из него визитку в золотом тиснении. — Здесь все мои телефоны. Как только примите решение, прошу, сообщить. И ещё об одном прошу, сообщить как можно скорее.
Медведев повертел дорогой картон в руке, и вложил его в нагрудный карман пиджака:
— Хорошо. Я подумаю.
Полковник уже, было, занёс ногу над полом машины, чтобы покинуть её, как тут же вновь повернулся к собеседнику:
— А вы не боитесь, что вам могут шею свернуть те, кто сделал ставку на Яценко?
Старовицкий вновь улыбнулся:
— Естественно, боюсь. Только всех бояться, денег не иметь.
* * *Ивано — Франковск, областной центр Западной Украины, встретил премьера мелким дождём.
— Куда поедем? — без всякого приветствия, спросил Яценко, покинув железнодорожный вокзал, и теперь стоя перед стандартным, маршрутным автобусом, который приготовили для его поездки по городу.
— К центральной площади. Трибуна установлена. Народ собрался. — отчитывался глава областной администрации, которого премьер видел всего два дня назад, и которого лично проинструктировал о предстоящей поездке.
— Собирал то хоть не силой?
— Ну, что вы? — голова облисполкома даже и не подумал обидеться. — Ни в коем случае.
— Смотри, — погрозил премьер пальцем, — в твоих интересах не брехать мне. На чём будем ехать?
— Как вы и приказали: никаких дорогих машин. Автобус.
— Ну, так вези.
* * *Студент химико-биологического факультета Ивано-Франковского национального университета Степан Ткаченко, перед тем, как идти на площадь, выполнил просьбу матери: купил по дороге два килограмма помидор. Конечно, таскаться с таким грузом на митинг особого желания не было, но после всей политической лабуды, на которую их загнал деканат, возвращаться назад, на рынок, не имелось никакого желания. К тому же, теплилась надежда на то, что долго стоять не придётся, а то, может, и сбежать удастся.
Декан, проходя мимо студента, кивнул овощи:
— Ты бы ещё «онопенку» с собой прихватил. — покачал головой, — Встань во второй ряд, — и пошёл дальше. «Онопенками», в честь первого президента «незалежной Украины», в народе прозвали небольшие ручные тележки, с помощью которых сельское население доставляло свою продукцию на местные рынки.
В студенческой массе прошёл гул: по дороге ехал довольно необычный кортеж. Впереди милицейские машины с сиренами, а за ними… автобус. Обыкновенный рейсовый автобус «Лаз». Среди стоящих студентов пронёсся смех: обнищало правительство. Кто-то с задних рядов свистнул. Передние вызов подхватили и понеслось.
* * *Яценко посмотрел за окно:
— Долго ещё ехать?
— Да нет. — Резниченко выглянул в окно автобуса. — Через два — три квартала будем на месте.
— Ты посмотри, — Владимир Николаевич удовлетворённо похлопал главу администрации по плечу, — молодец. Сколько народа то. Даже подъём энергии ощущается необыкновенный. Вот в чём я солидарен с Козаченко, так с тем, что нужно с народом общаться, открыто, на площади, а не через телевизор. Экран убивает силу слова. А прямой контакт, наоборот, усиливает.
Премьер встал рядом с водителем и с удовольствием принялся смотреть на небольшие улицы областного центра.
* * *Однокурсник Степана, Игорь Корнелюк, стоял в первых рядах встречающих. Вчера он получил последние инструкции: бросить завёрнутый в бумагу камень в грудь премьер-министра, и, не обращая внимания на то, что будет происходить дальше, сделать попытку бегства, однако не сопротивляться при задержании. Теперь камень лежал в правом кармане куртки. Руки дрожали: всё-таки, как ни крути, как не верти, а покушение, пусть и не настоящее, но на одного из руководителей государства. Ладони предательски вспотели. Ещё этот мелкий дождь, зонтики… Правда грела мысль о том, что ему пообещал сам глава области, но, как говорится, бабушка на двое сказала. Дай Бог, чтобы выполнил своё обещание.
Дождь усилился. Девчонки вскрикнули и принялись открывать зонты. Корнелюк приподнял ворот куртки: и не такой уж холодный дождь, чтобы так визжать. А может от удовольствия кричат? Или к себе внимание желают привлечь?
Именно зонтики помешали Корнелюку вовремя увидеть подъехавший автобус.
* * *Степан Ткаченко, в тот момент, решил, что самый час «делать ноги» с этого праздника, но на пути выросла непредвиденная преграда в виде декана:
— Ткаченко, и не вздумайте. — декан угрожающе покачал головой, — Стоять до последнего. Замечу побег — два балла обеспеченно. Как говорил Суворов: тяжело в учении, легко в армии.
Степан с досадой на лице развернулся к дороге. Мимо проскочили легковые автомобили милиции. Одна из них, та, что проехала вдоль бордюра, обрызгала брюки студента грязью.
— Во, б… — выругался Степан.
Декан, услышав маты, показал кулак. Студент еле сдержался, чтобы не выругаться снова.
Напротив Степана остановился автобус. Двери окрылись. Первым вышел какой-то незнакомый мужик в дорогом костюме. За ним ещё один. Третьим по лестнице опустился на землю премьер.
* * *Корнелюк протиснулся сквозь толпу. Чёртовы зонты, ничего не видно. Сунув руку в карман, Игорь нащупал камень. Главное, чтобы теперь не помешали размахнуться и метнуть орудие пролетариата в премьер-министра Яценко.
* * *Степан даже не сообразил, как это произошло. Он быстро вынул из пакета помидор и, как студент после рассказывал на допросе, вовсе не думая о последствиях, швырнул большой сочный плод в премьер-министра. Овощ попал в грудь, оставив на лацкане пиджака кроваво — красное пятно. Яценко опустил голову, взглянул на него, и, неожиданно для всех, начал заваливаться на спину. Из груди главы кабинета министров дыхание стало вырываться тяжело и прерывисто. Премьера подхватили под руки, подняли назад в автобус, быстро уложили на заднее сиденье, и под сирену милицейской машины, и увезли в больницу. Толпа отхлынула от края дороги, и бросилась в рассыпную кто куда.
Однако, Степан ничего этого не видел. Трое из охраны премьера моментально заломили ему руки за спину, скрепив их наручниками, и затащили на заднее сиденье милицейской машины. Помидоры, выпавшие из ослабевших рук, раскатились под ноги суетящейся вокруг автобуса милиции..
— Что произошло? — доносилось то тут, то там.
Журналисты среагировали моментально.
— Юрий Сергеевич, — началась осада руководителя предвыборной кампании премьер-министра Резниченко, — Вы нам можете пояснить, что случилось?
Резниченко выдержал паузу, выжидая, чтобы все были готовы принять официальную версию событий, и, лишь убедившись, что все его слышат, произнёс:
— Произошло непредвиденное. На Владимира Николаевича, судя по всему, произошло нападение. Неизвестный, кто, милиция сейчас выясняет, бросил в премьер-министра камень. Удар вышел очень чувствительный. Владимир Николаевич отправлен в больницу.
— Это связано с его предвыборной кампанией? — раздались выкрики.
— Я бы таких скоропалительных выводов не делал. К сожалению, все воспринимают Владимира Николаевича только как премьер-министра. Но все забывают, что он является кандидатом в президенты Украины. Именно по этой, второй, причине он и решил посетить Ивано — Франковск. К сожалению, визит, как вы видите, прерван.
— Продолжит Владимир Николаевич поездку дальше?
— Думаю, да. По крайней мере, я буду на этом настаивать. Извините, мне нужно ехать в больницу. Дальнейшую информацию мы вам предложим в самом ближайшем будущем.
Резниченко покинул журналистов и подозвал к себе Романа Здольника, народного депутата, доверенного лица Яценко, который стоял несколько в стороне и вот уже минуты две как делал тому какие-то знаки пальцами рук.
— Ну, что ещё? — Резниченко нервно вытер пот со лба.
— У нас проблема. — Здольник говорил почти шёпотом.
— Какая?
— Камня нет.
— То есть, как нет?
— Вот так. — депутат показал раскрытую ладонь с разбитым плодом. — Есть помидор. И его бросил не наш человек.
— Как не наш? — чуть не выкрикнул Резниченко.
— Не знаю. — тоже чуть не сорвался Здольник. — Наш не успел. Тот бросил раньше него. И помидором, а не камнем.
— Чёрт. — Резниченко оглянулся по сторонам, — Подложи камень.
— Пытался. Поздно. Репортёры всё засняли.
— Твою мать… — выматерился Резниченко, — А с чего тогда наш «боров» свалился?
Здольнику не понравилось, как Резниченко назвал премьера, но смолчал: время не то, чтобы спорить.