Гордон Стивенс - Проклятие Кеннеди
— Спросите Паоло, как звали первую собаку его бабушки.
На линии наступила тишина.
После семи прошло тридцать секунд. Началась гроза: молнии раздирали небо, первые крупные капли дождя внезапно сменились буйным ливнем. Как справилась Франческа, думал Хазлам, удалось ли ей противостоять похитителям? Десять минут спустя перед домом с визгом затормозила БМВ, две фигуры вбежали внутрь. Дверь открылась, и он нашел взглядом ее лицо.
Я сделала это, говорили ее глаза и все ее движения. Мне было страшно, но я не забыла о памятке и сделала все как надо.
— Франческа держалась молодцом. — Марко взял на себя первые слова, Марко помог Франческе снять плащ. — Они позвонили вовремя. Франческа сказала им, что ей нужно убедиться, что Паоло жив. — Он подошел к столу и вставил в магнитофон кассету. — Они пытались сбить ее с толку, перевести разговор на выкуп, но Франческа настаивала на том, чтобы они получили от Паоло ответ на ее вопрос.
Они сели и прослушали запись; на Франческу вдруг снова накатил страх, точно разбуженный звуком ее собственного голоса.
— Вы все сделали хорошо. Так, как мы и хотели. — Хазлам вернул запись к началу. — Завтра вечером они позвонят и передадут ответ. Потом вновь начнут давить, требовать денег. Наша задача — подготовить вас к этому.
— Они по-прежнему будут требовать семь миллиардов? — Это был Умберто.
— Да.
— Значит, завтра мы должны будем им ответить?
— Нет.
Какого черта? Об этом говорили взмах его рук, свирепый взгляд.
— Завтра связной похитителей повторит свое первое требование, но и мы, и они знают, что это лишь стартовая цена. Связной и главарь занимаются этим не в первый раз, так что они дадут Франческе время подумать. Кроме того, они объяснят Франческе, что́ она должна будет сделать, чтобы оповестить их о принятии решения.
— Они не будут звонить снова? — спросил Росси.
— Нет, пока мы не попросим их об этом, — ответил Хазлам.
О Господи, подумал Росси.
— Так что же они сделают? — Это был Умберто.
— Возможно, продиктуют текст объявления, которое надо будет поместить в «Коррьере делла сера». — Это была одна из крупнейших ежедневных газет Милана. — Его публикация будет означать, что решение принято и мы ждем их звонка.
— И какую сумму мы предложим?
Они не слушают его, подумал Хазлам; они не принимают к сведению ни единой его рекомендации. Дай им время, говорила какая-то его часть, потому что в конце концов они поймут. Но он был почти уверен, что и в конце они будут игнорировать его.
— На завтрашний день главное — получить доказательство того, что Паоло жив. Они повторят свое требование, но она запнется, скажет, что это слишком много, что она не может раздобыть столько денег. Тогда они передадут ей текст газетного объявления.
Они еще раз прослушали пленку и перешли к составлению памятки.
* * *Витали позвонил связному в восемь; на улице после грозы все дышало свежестью.
— Как она себя вела?
— Сначала растерялась, потом собралась с духом.
Муссолини включил запись.
— В то же время завтра, — сказал Витали, — то же требование. Потом продиктуй ей текст объявления.
Часом позже он позвонил наблюдателю.
Хорошо, что он поставил «альфу» на Виа-Вентура сегодня после обеда, подумал Паскале, хорошо, что удалось переждать в машине этот потоп. «Сааб» и БМВ снова стояли у дома, сказал он главарю, «мерседес» высадил пассажира и уехал. БМВ уехала без пятнадцати семь — в ней были мужчина и женщина, — затем, через полчаса, вернулась на прежнее место. Около девяти «сааб» и БМВ исчезли совсем, примерно тогда же подобрал своего человека и «мерседес».
«Мерседес» числился на БКИ. «Банка дель Коммерчио Интернационале» — в этом Витали убедился еще утром.
— Что-нибудь еще?
Потому что это явно не все.
— Сразу после шести подъехало такси, оттуда вышел мужчина. Примерно в полдевятого другое такси забрало кого-то, возможно, его же.
Консультант, догадался Витали. Любопытно, что он уехал раньше остальных. Может быть, это важно, а может, и нет.
— Хорошо. Завтра действуем по тому же плану.
* * *Ночь была темной, мрачные образы кружили над ней, как стервятники. От нее словно остался почти один скелет. Она словно стала слабой, усталой и невесомой, плоть приникла к ее костям, пустые, бесполезные груди легли на ребра, как кожаные кошельки. Где-то над нею, в вакууме, были Умберто и этот банкир Росси — она слышала их голоса, отдающиеся эхом, — потом они спускались и клевали ее тело.
Она чувствовала себя одинокой и испуганной. Боже, как ей нужно было поговорить с кем-нибудь, услышать от кого-нибудь, как вернуть Паоло домой, услышать, что все будет в порядке. Боже, как она хотела рассказать кому-нибудь о своем одиночестве, своей неуверенности и своих страхах. Ей просто нужен был хоть кто-нибудь.
Позвони девочкам, подумала она.
Позвони Умберто.
Позвони Марко.
Позвони Хазламу — ведь, несмотря ни на что, Хазлам единственный, кто понимает.
Не надо звонить Хазламу, решила она, потому что иначе Хазлам сочтет ее слабой. А ведь именно Хазлам, сукин сын, посоветовал ей относиться ко всему этому как к бизнесу.
На следующее утро она встала в полседьмого и была на работе в восемь. К вечеру она заставила себя задержаться в офисе, пробыть там дольше обычного. Когда они с Марко приехали в квартиру со свободным телефоном, на полу гостиной уже лежал ковер, в центре стояли стол и стулья, а у стены — кресла. В кухне появилась кофеварка. Телефон и записывающее устройство были на столе.
— Спасибо, Марко. — Она села и положила перед собой памятку.
— Я сделал это по совету Хазлама. — Марко прошел на кухню, сварил кофе и поставил перед ней чашечку.
Она улыбнулась в знак благодарности и стала перечитывать написанные Хазламом инструкции.
ОТВЕТ
Докажите, что Паоло жив. Дайте ответ на мой вопрос.
В СЛУЧАЕ ЗАМИНКИ
Повторить вопрос. Кличка первой бабушкиной собаки.
ДЕНЬГИ
Слишком много.
ЕСЛИ СТАНУТ ДАВИТЬ
Больше, чем я могу достать.
Однако Умберто внес свои поправки, поэтому два последних раздела выглядели теперь так:
Это слишком много, но я попытаюсь.
Марко был справа от нее, достаточно близко, чтобы помогать своим присутствием, но достаточно далеко, чтобы не отвлекать ее. И все равно, звонок телефона поверг в шок их обоих.
— Франческа, это Муссолини.
Она посмотрела на памятку, пытаясь вспомнить, называл ли он ее раньше по имени, упоминал ли свое собственное имя.
— Вы говорили с Паоло? — спросила она. — Получили ответ на мой вопрос?
— Если хочешь, чтобы он вернулся, плати семь миллиардов. Слышишь, Франческа? Семь миллиардов.
Она почувствовала, что вот-вот поддастся панике, и глянула на памятку. Слава Богу, здесь есть то, что поможет ей и направит ее.
— Докажите, что Паоло жив. Дайте мне ответ.
— Пса звали Тиберий, — сказал Муссолини.
Марко был в наушниках. Она посмотрела на него, увидела его кивок, поняла, что все хорошо, что Паоло жив. Спасибо, чуть не сказала она вслух. Спасибо, Марко, спасибо, Муссолини.
— Семь миллиардов, Франческа.
Она снова поглядела на памятку и прочла слова.
— Это слишком много, но я попытаюсь.
— Когда решишь, помести в автомобильном разделе «Коррьере делла сера» объявление: «Куплю „масерати“ 1947 года в хорошем состоянии». Дай номер абонементного ящика, но не пиши своего настоящего адреса. Я позвоню вечером того дня, когда выйдет это объявление.
Паоло жив, стучало в ее мозгу — какое облегчение! Она повернулась к Марко и принялась говорить что-то, затем умолкла. Он помог ей встать, проводил в ванную; потом вернулся в гостиную, вынул кассету и вставил новую. Из ванной донеслись звуки: Франческу рвало.
Двадцать минут спустя, согласно записям наблюдателя Паскале, они прибыли обратно на Виа-Вентура. БМВ быстро подкатила к дому Бенини, мужчина и женщина выпрыгнули из нее и почти бегом бросились внутрь.
— Тиберий, — выдохнула Франческа, даже не успев сесть. — Они дали правильный ответ. Паоло в порядке.
Умберто щелкнул пальцами, веля Марко дать ему кассету, потом вставил ее в магнитофон и включил его.
Она на грани срыва, вдруг поняла Франческа: она сделала все, на что была способна, и теперь ее тело и разум вот-вот выйдут из повиновения.
— Пожалуйста, дайте мне выпить, — это был шепот, почти неслышный.
Умберто резко повернулся и сверкнул глазами, взмахнул рукой, призывая невестку к тишине.
— Простите, но я сейчас упаду в обморок.
— Тихо, — огрызнулся Умберто и сосредоточился на записи.
Хазлам встал, сделал два шага вдоль стола, перегнулся через плечо Умберто и нажал на кнопку «стоп».
