Пьер Дэкс - Убийца нужен…
Бебе ринулся на Даниеля.
— Ты мог в это поверить?
— В таких случаях снимают пиджак…
Даниель встал со стула.
— Классическая борьба или джиу-джитсу? — усмехнулся Бебе. Он знал, что у Даниеля пропала охота драться.
— Даю тебе честное слово: таких шуток я не потерплю!
Мускулы лица Бебе напряглись от ярости. Он был теперь похож на немца, сероглазого, темноволосого немца с окаменевшим от бешенства лицом. Ростом почти с Даниеля, с отлично развитыми мышцами, он был опасным противником. Словам Бебе Даниель не поверил, но физическая сила приятеля внушала ему уважение. Запинаясь, он рассказал, что случилось, и закончил усталым, почти равнодушным тоном:
— …а когда я вернулся из жандармерии, Дора исчезла…
— И ты пошел на улицу Мальфер?
— Да. Там никого не было.
— Ясно. Хочешь знать правду? Это твой дружок Джо продал тебя полиции. Для этого он и повез вас кататься. Для этого дал тебе пистолет. Хранение огнестрельного оружия — еще не самое страшное: у каждого пистолета есть номер, а пистолет Джо, вероятно, наделал хороших дел. А потом Джо увез Дору или просто напугал ее и заставил исчезнуть.
— Он сказал мне, что ездил все утро.
— Когда ты вернулся из жандармерии?
— Около половины девятого.
— А когда уехала Дора?
— Мне сказали, минут за сорок до меня.
— И больше ты ни о чем не спрашивал?
Даниель уныло покачал головой. Филипп подошел к телефону и позвонил в харчевню «Двух Зайцев». Его не соединяли довольно долго. Затем он сделал знак Даниелю и взял трубку так, чтобы было слышно обоим:
— Говорит мсье Лавердон, — сказал Бебе. — Вы меня помните? Я хотел бы знать, как уехала от вас моя приятельница. Автобусом? Ах! За ней приехал шофер… Тот самый шофер на той самой машине… Благодарю. Вы оказали мне услугу… Большую услугу.
VIII
Даниель вышел от Бебе опустошенным. Он казался себе пустым и ненужным, как костюм, сброшенный с плеч. Вся эта история была нелепой и непонятной. Он не хотел разрыва и ничего не сделал для того, чтобы он произошел. Но теперь ничего не поправишь. Память отодвинула его в прошлое. Двенадцать лет назад он был юным лицеистом, неумелым и робким игроком, спускавшим папашины деньги. Он был скрытен и чванлив. Восхождение своего семейства по социальной лестнице он отмечал безобразными выходками против одноклассников. Он завидовал положению других, завидовал крупным состояниям, он непременно хотел усесться покрепче, доказать, что он тоже принадлежит к сливкам общества. Искренней уверенности в этом ему недоставало всегда. Оплачивать кутежи, заказывать шампанское в борделях и иметь собственный столик в любом модном кабаке Виши — это еще не все. Надо было научиться воспринимать это как нечто привычное, само собой разумеющееся. Он хорошо помнил, с каким презрением относились к нему тогда. Он был выскочкой, нуворишем, которого «накалывали», заставляли расплачиваться за незаконно полученные права. Вступив в дарнановскую милицию, он приобрел те привилегии благородных, о которых говорил Бебе. Он упивался своей властью, своей безнаказанностью. Он двигался по хорошо смазанным колеям породившего его ублюдочного государства, он стал избранным, аристократом — и за это стоило биться, стоило умереть. Он бился б и умер за себя, за свой успех. Теперь прежнее свалилось с него, как старая кожа, рассеялось, как призрачный ореол. У него больше ничего не осталось. Ему было тридцать лет.
Прошлое больше не связывало его с Бебе. Теперь он не понимал Даниеля, а его блестящий успех, его автомобили, его особняк на авеню Фридланд — все это причиняло Даниелю острую боль. Бебе его презирал. Он, Лавердон, герой, был вынужден обращаться за помощью к плутократу и быть довольным, если ему эту помощь оказывали.
Лишь коренная чистка могла поставить все на свои места, восстановить прежний, упорядоченный мир. Тот мир, в котором Даниель Лавердон будет облечен всей полнотой власти, правом распоряжаться жизнью и смертью.
То, что он пережил за один день, было выше его сил. Его, как мальчишку, обманул этот мерзавец Джо. Эта шлюха Дора попросту его обокрала. Недурно он выглядел теперь, Бебе было над чем посмеяться от души. Да еще этот «задний пояс» у входа в зал, неожиданный прием, бросивший его, побежденного и беспомощного, к ногам Бебе. Он действительно больше ни к черту не годился. Это был предел унижения. Никогда еще, ни во время войны, ни в каторжной тюрьме, он не был так одинок. Даже в худшие времена он был преступником, приговоренным к смерти, но заслуживающим уважения; вечником, которому кланяются; старостой участка, с которым лучше не ссориться. Сейчас он был ничем. Джо, наверное, смеется над ним. Даниель представил себе Джо, облизывающегося от удовольствия, пока он испивал чашу позора у Бебе.
Прежде всего надо взять напрокат малолитражку. Бебе предложил ему свою помощь, чтобы он мог расплатиться со всеми долгами и, кстати, свести счеты с Джо. Даниель обещал себе задать Джо такую трепку… Эта мысль развеселила Даниеля. Только так можно доказать свое превосходство, превосходство солдата и мужчины, превосходство того, кто бьет, над тем, кого бьют. Даниель сумеет заставить себя уважать. Конечно, довольно утомительно все время заставлять и доказывать. Но, сведя счеты с Джо, он получит возможность работать на себя. Бебе не собирался, видимо, отказывать ему в деньгах. У него будут свои подчиненные, свои лакеи, свои мальчики на побегушках. Кроме того, можно будет повидаться с Лэнгаром. Маневрируя между ними, легче будет сохранить независимость. Во всяком случае, мсье Джо недолго осталось смеяться.
* * *Жозефу Картье никак не удавалось вырваться из Парижа. Как только Даниель вошел к Бебе, Джо уехал, уверенный, что дальнейшее он узнает завтра из газет. Ему надо было ехать в Ман, к приятелю, которому он поручил Дору, но сначала необходимо было отпраздновать одержанную победу. Наконец-то жизнь улыбнулась ему. Наконец-то на него работали другие. Он отогнал машину в гараж и распорядился сделать профилактику, вымыть ее и переменить в ней масло. Сегодняшний день оказался свободным, он может провести его в свое удовольствие.
Джо, посвистывая, вышел из гаража и наткнулся на старьевщика, своего давнишнего приятеля. Матье наливал воду в радиатор малолитражки выпуска 1921 года, которую он переделал в грузовичок. Джо нуждался в благоговейном слушателе и потому обрадовался Матье.
— Бросай работу! — скомандовал Джо. — Бросай и идем: я тебе залью твой радиатор!
Тот захохотал так, точно услышал шутку, самую остроумную со дня сотворения мира. Это был низкорослый человек, не крупнее Джо, но жилистый и крепкий. Он был устрашающе худ. Когда он смеялся, его желтое, морщинистое лицо сливалось с голым черепом. В квартале он был известен под прозвищем Матье Мертвая Голова.
— Мне надо отвезти эту штуку домой, — умоляюще сказал Матье. — А то, знаешь, моя хозяйка…
— Боишься, что твои ребята тебя отлупят?
— А что, мой старшенький для своих десяти лет здоровенный парень…
— Бросай и пошли!
Матье застонал еще жалобнее.
— Редкий случай, старина… Переносная печка, настоящая саламандра — и всего за тысячу монет…
Джо взял его за руку, но Матье начал энергично сопротивляться.
— Дай я хоть поставлю машину, Джо… А то я себя знаю…
Этот аргумент подействовал на Джо. Он тоже знал себя. Но сейчас ни за что нельзя было отпускать Матье домой: Джо хорошо знал его хозяйку, стокилограммовую даму с отлично подвешенным языком. Голос у нее был, как паровая сирена, и она так умела кричать о своих несчастных детях, что даже Джо иногда случалось расчувствоваться. Сегодня она обязательно испортила бы им все удовольствие. С королевской щедростью Джо велел Матье пристроить за его счет машину в гараж. Затем он распорядился, чтобы эту старую калошу подвергли пульверизационной смазке. Механик гаража разинул рот. Затем они под руку отправились в самый дальний кабак. Разумнее было начинать оттуда, постепенно приближаясь к дому. В сумерках по этим паршивым мостовым совершенно невозможно ходить… Матье не возражал, он был со всем согласен. Он тоже знал Джо, как самого себя.
* * *Прежде всего Даниель отправился в гараж. «Фрегат» стоял на своем месте, стало быть, и мсье Джо обретался неподалеку. Даниель зашел в угловой кабачок и узнал, что мсье Джо был здесь четверть часа назад и ушел вдвоем с товарищем, неким Матье. Куда они направились?
— В кровать, вероятно, — с усмешкой сказала хозяйка. — Она им была просто необходима…
Даниель выпил коньяку и вышел с огорченным видом человека, которому пришлось перенести на завтра неотложное дело.
В малолитражке его ожидал Бебе. Они объехали квартал, заглянули в ярко освещенное кафе и обнаружили обоих приятелей за стойкой — они уже выглядели достаточно живописно. Даниель хотел атаковать немедленно, но Бебе удержал его. Умнее было подождать, пока приятели выйдут. Можно поехать за ними и подобрать более подходящее место для разговора. Сидя в засаде, Даниель заново открыл полузабытое удовольствие, чувствуя приятное возбуждение, наслаждаясь холодным воздухом и молчанием. Сердце билось сильно, но не от волнения, а от радости. Ровно месяц назад он вышел из тюрьмы, и только теперь представилась возможность развернуться.
