Пьер Дэкс - Убийца нужен…
Воздух был напоен острым запахом грядущего реванша. Ждать оставалось недолго, как только европейская армия будет создана… Никто в этом не сомневался. Один из присутствующих многозначительно заметил, что генерал де Голль предал возлагавшиеся на него надежды. Словом, все шло отлично, и Даниель от души хохотал над анекдотами о Бидо, которых не понимал. Анекдоты эти рассказывал долговязый и белокурый малый, энергично именовавший г-на Бидо паяцем и соломенной циновкой. Джо великодушно пояснил, что в соломенные циновки заворачивают бутылки дорогого вина.
Даниель охотно посидел бы здесь подольше, но его тревожило состояние Джо. Даниель хотел добраться до дому в целости и сохранности, а сам он не водил машину уже много лет. С трудом он убедил Джо, что пора подниматься. Они встали, когда к Даниелю подошел грузный, седеющий человек.
— Лавердон? Моя фамилия Рагесс. Вы меня не знаете. Я подошел к вам потому, что при случае смогу быть вам полезным. Я из политического отдела Сюрте.
Даниель подскочил.
— Да-да, — сказал Рагесс, — и все же успокойтесь, ведь я не на службе. Я зашел сюда в память о брате, который погиб, сражаясь в бригаде Шарлемань.[5]
— Вот как, — с интересом сказал Даниель.
Рагесс был толстый дядя. Красные прожилки на круглых щеках придавали ему вид добродушного кутилы. Густые брови прикрывали зеленоватые, неопределенного цвета глаза. Холодный и жесткий взгляд Рагесса странно контрастировал с его любезностью. Он взял Даниеля за пуговицу с неподражаемой простотой провинциального политикана или профессионального занимателя денег. Он умел молчать. Даниель сразу ощутил это тяжелое молчание, словно вытягивавшее из него самые сокровенные мысли. Он вспомнил, что много пил, и решил подождать, пока Рагесс кончит свой молчаливый экзамен.
Наконец Рагесс сказал фамильярно, с оттенком иронии:
— Поставили на откорм? Трудновато, да? Говори, не бойся…
Даниель нехотя подтвердил.
— Подожди, пока возьмут Дьен-Бьен-Фу. После этого начнутся танцы, обещаю тебе. Но до тех пор — ни-ни!.. Понятно?
Рагесс повернулся на каблуках, точно и правда танцевал, и ушел, оставив Даниеля в замешательстве. Все та же песня: ждать. Боже мой, но он только этим и занимался. Восемь лет подряд.
* * *На следующее утро Даниель вдруг решил съездить на родину, в Кукурд. Великолепная машина, шофер (он так отругает Джо, что тот и капли в рот не возьмет!), полные карманы денег — плохо ли? Он докажет этим жалким захолустным буржуа, что Лавердон-сын чувствует себя прекрасно. Увидев Дору, он приказал ей привести себя в порядок и сопровождать его в поездке. Та подчинилась с такой готовностью, что Мун разинула рот от удивления.
Даниель ликовал. Чтобы придать экспедиции окончательный блеск, он не поленился позвонить в Кукурд и заказать комнаты в лучшей гостинице. Одну «для мсье Даниеля Лавердона» и вторую «для шофера мсье Даниеля Лавердона». Он повторял это с огромным, неизъяснимым наслаждением. «Да, лучшие комнаты. Самые лучшие. Разумеется, с ванной. И для шофера тоже с ванной, этот человек имеет обыкновение мыться…»
Дора слушала, смотрела на лицо Даниеля и помирала со смеху. Затем Даниель попробовал свою власть над Мун, предложив помочь ему в выборе новых рубашек. Здесь он встретил насмешливый отказ и отправился за рубашками один. Он закончил утро у маникюрши. Раз Бебе платит…
Сумерки сгущались, когда они подъехали к городку. Даниель разрешил всего одну остановку — в Пуге, и Джо смирился. Всю дорогу он держал скорость 95 километров в час и гордился этим, хоть и говорил, что машина идет без напряжения. Даниель хотел прокатиться по городу, но Дора запротестовала. Для этого следовало быть в полном порядке, а платье ее измялось в дороге. О лице и прическе и говорить нечего. Надо совсем отстать от жизни, как Даниель, чтобы не подумать об этом…
Даниель пожал плечами, неприятно удивленный ее тоном. Затем приказал Джо ехать в отель «Гранд-Экю». Даниеля поразило новое здание с большим современным баром. Раньше его не было. Даниель вышел из машины первым и тут же пожалел об этом. Лучше было подождать, пока выскочит Джо и откроет перед ним дверцу. Эффект пропал.
Он подал Доре руку и величественно проследовал к дверям отеля, с наслаждением ощущая на себе жадные взгляды зевак. За конторкой сидел незнакомый Даниелю лысый толстяк, страдающий одышкой.
— Мсье Лавердон и мадам. Вам звонили из Парижа.
— Это вы? — отвислые щеки толстяка дрогнули от изумления.
— Конечно, мы!
— Будьте любезны подождать… Одну минуточку…
Он убежал, пыхтя лавируя между кресел, обитых искусственной кожей, которыми был уставлен вестибюль.
— Не очень-то гладко он получился, твой фокус! — с торжеством заявила Дора.
— Не начинай, пожалуйста!.. — проворчал взбешенный Даниель. Дора отводила душу, барабаня пальцами по конторке, пока Даниель не остановил ее. Они ждали, фыркая от нетерпения. Наконец толстяк появился. Его сопровождал высокий мужчина в одежде повара. Он закричал издали:
— Мсье Лавердон? Извините, отец не понял вас по телефону. У нас нет свободных комнат.
— Не могли бы вы найти мне что-нибудь по соседству?
— Мсье не хуже меня знает, что здесь он не найдет ничего подходящего…
В деланно глупой роже повара Даниелю почудилась хитрая усмешка. Он сдержался и спросил:
— Вы здешний?
— Нет, мсье, мы переехали сюда из Лиона после Освобождения. Но нам много рассказывали о вас и вашем папаше…
— Быть может, поэтому у вас и нет комнат?
Эта прямая атака смутила повара. Даниель понял, что здесь заговор, мелкая провинциальная интрига. Его хотели унизить.
— Нет, мсье, комнаты с ванной…
Даниель отвесил ему пару оплеух первого сорта. Схватив за руку Дору, он бросился к «Фрегату». Джо невозмутимо сидел за рулем. Мотора он не выключал, точно предвидя неудачу. Они умчались, как смерч, раньше, чем зрители успели опомниться.
— Неплохое у вас чутье… — проворчал мсье Джо.
— Какого дьявола!.. — загремел Даниель.
— А такого, что сегодня вечером в этой гостинице состоится банкет. Банкет бывших бойцов Сопротивления. Они выступают против создания европейской армии. Вас только там и не хватало, мсье Лавердон… Вы неплохо выбрали время…
Дора хохотала до слез, как безумная. Какое-то свинское ржание. Даниель немедленно задал ей давно назревавшую трепку. Она кричала, пробовала сопротивляться, но Даниель схватил ее за кисти рук. Она встретилась с его взглядом и испугалась. Джо гоготал во все горло, выжимая скорость. Надо было проехать побольше до наступления темноты.
* * *Джо знал много отличных уголков. Иногда это была неприметная харчевня с ценами, отпугивавшими случайных посетителей. Иногда — шикарное заведение, где встречались лишь люди высшего света. Они проехали по маршруту Авиньон-Сен-Тропез — Канн — Монте-Карло, сделали крюк по Швейцарии и теперь через Бургундию возвращались домой. Даниель чувствовал себя вполне уверенно, он успел забыть неудачу в Кукурд. В тюрьме особенно тягостны были вечера, приходившие на смену полным унижений дням. Мечты терзали Даниеля. Теперь эти мечты осуществились: у него было все — девочка, машина (да еще с шофером!) и куча денег. Впрочем, все это он заслужил.
В городке Бон они наведались в погребок, принадлежавший отставному легионеру, а затем Джо свернул на Отэн. Проехав несколько километров по холмистой местности, они заглянули к приятелю Бебе, местному землевладельцу. Их встретил сухонький человечек, подтянутый, как полковой адъютант. Держался он холодно и надменно, подчеркнуто именуя Даниеля «секретарем господина Ревельона».
Это было странное место. На склоне холма размещалась большая ферма. Ниже на восток и юг уходили виноградники, а на противоположном склоне раскинулись поля. В неглубокой впадине краснели крыши деревенских домов и высилась колокольня. Над всем этим, на вершине холма возвышался замок изысканной архитектуры, построенный, видимо, в XVIII веке. Воздух был насыщен запахом молодого вина.
— Неподалеку отсюда, в долине, празднество. И конкурс земледельческих машин. Приз получил я. — Человечек говорил медленно, отрывистым голосом военного. — Мои люди веселятся. Вино здесь дешевое.
К ним почтительно приблизился высокий, светловолосый парень с очень белой кожей и бледно-голубыми глазами.
— Мсье Лэнгар, я насчет приза…
— Получите награду, — отрезал Лэнгар. — Три тысячи.
— Но, мсье Лэнгар, я выиграл состязание на тракторах. И я готовил и украшал повозки, мсье Лэнгар…
— Машины принадлежат мне. И ты тоже.
— Жена надеялась…
— На что? На все шестьдесят тысяч? Забудь о них. А если ты недоволен…
Лэнгар сделал быстрое движение кончиками пальцев, словно что-то отбрасывал. Парень отошел, ссутулившись.
