Николай Черкашин - Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]
— Вам можно верить, сэр? — встрепенулась бывшая актриса.
— Рискни. Если бы я хотел нагадить, ты щебетала бы у меня в кабинете.
— Сэр, я рассчитываю на вашу порядочность.
Капитан согласно кивнул, достал из кармана чистый лист бумаги, положил сверху авторучку.
— Укажи все, что он тебе подарил, и оцени в долларах. Учти, завтра все проверю в магазинах.
Девушка быстро набросала колонку цифр, придвинула лист и авторучку капитану.
— Здесь все, вплоть до ночной пижамы.
Капитан мельком взглянул на лист, тихонько присвистнул.
— Капрал впрямь набит деньгами. Уж не аравийский ли он шейх, нагрянувший к нам инкогнито? Сюзи, он тебе случайно не проговорился?
Бывшая актриса надула губы:
— Меня не интересуют чужие секреты. Главное; Шнайдер не скупился. А какая женщина не любит красивых вещей?
— К тому же дорогих и достающихся почти Даром. Не так ли?
— Сэр, я не проститутка, — с достоинством заявила мисс Керри. — Я не беру за это денег, но если мужчина тобой доволен и делает подарок, глупо отказываться.
— Точно, Сюзи, нельзя обижать дарителей.
— Это все, капитан? — поинтересовалась девушка.
— Конечно. Может, тебе так понравилось с нами, что не хочется уходить?
— Я свободна?
— Если желаешь. Учти, мы будем хлопать тебе громче всех.
Мисс Керри уходит так же, как пришла: горделивой походкой, улыбаясь и помахивая рукой, рассылая знакомым воздушные поцелуи. Я смотрел на нее, а перед глазами вставало другое лицо: прыщавое, с тяжелым бульдожьим подбородком, прилипшими ко лбу редкими волосами, с ничего не выражающим пустым взглядом. Она и капрал Шнайдер!
— Счетовод, подбей-ка бабки.
Капитан придвинул ко мне исписанный почерком Сюзанн лист, сунул авторучку. Сумма показалась настолько неправдоподобной, что я дважды ее пересчитал, прежде чем огласить.
— Твое мнение? Крез, да и только, — съязвил капитан.
— За месяц ухнул семьдесят годовых окладов с «гробовыми», надбавками, компенсациями, пособиями.
— Неплохо гульнул капрал, по-генеральски. Но откуда такие деньги?
Я пожал плечами:
— По службе капрал не имел отношения к материальным ценностям. За последние полтора месяца во всем штате не зарегистрировано ни единого крупного грабежа. Денег он в батальоне не занимал, со стороны не получал.
Капитан потер кончик носа:
— Вот это и интересно. Ничего, завтра наведаемся с тобой еще в одно злачное местечко, где любил бывать другой покойничек, приятель Шнайдера, и побеседуем там кое с кем. Думаю, после этого многое прояснится. А сейчас… Как относишься к тому, чтобы полюбоваться нашей красавицей на сцене? Надеюсь, она кое-что может не только в постели…
Большое полуподвальное помещение с блестящим, под мрамор полом, с никогда не гаснущим «дневным» светом, готовое принять посетителя в любое время дня и ночи. Для желающих посидеть — десятка три столиков с белоснежными скатертями и хорошенькими молоденькими официантками. Для заскочивших на минуту — рядом с входной дверью уютный бар с длинной стойкой, где можно наскоро пропустить стаканчик.
Было около десяти утра. Столики пустовали, зато в баре посетителей скопилось хоть отбавляй. Мы с капитаном протиснулись к стойке, помощник бармена моментально и без лишних вопросов поставил перед нами два стакана с виски. Капитан посмотрел свой на свет, понюхал содержимое. Затем, даже не взглянув на обслуживавшего нас парня, бросил:
— Еще по двойной и на минутку Боба.
Бобом оказался сам бармен, важно восседающий за служебным столиком у входа в зал. Едва помощник прошептал ему что-то на ухо и указал на нас, он вскочил и засеменил в наш угол.
— Привет, старина, — приветствовал его капитан. — Как поживаешь?
— Неплохо, сэр. А у вас, вижу, к старому Бобу вопросы, коли решили навестить его.
— Угадал, старина. Небось догадываешься, почему я здесь?
Бармен хитро прищурился:
— Это нетрудно сделать. История убийства ваших парней, героев Вьетнама, не сходит со страниц газет. Если учесть, что один из них частенько у меня засиживался, неудивительно, что вам самому захотелось побывать здесь.
— Как он проводил время?
— Пил, сэр. Только пил, как свинья. Вначале напивался сам, потом угощал всех подряд.
— Дорогое удовольствие.
— Недешевое, — усмехнулся бармен. — Похоже, «беретам» платят, как генералам?
Однако капитан пришел задавать вопросы, а не отвечать на них.
— Сколько же он пропил у тебя? Мне нужна точная сумма, так что постарайся припомнить хорошенько.
На вытянутом, как тыква, лице бармена появилось выражение обиды.
— Старый Боб и без напоминаний все хорошо помнит. Если клиент побывал у меня за стойкой хоть раз, я о нем уже ничего не забуду. Посетитель только открывает дверь, а Боб уже знает, что тот сегодня будет пить и сколько, имеются ли у него в кармане деньги и какое настроение, уйдет ли он из бара сам или его придется выталкивать коленом под зад.
— Так сколько? — повторил капитан.
— Пьянь! Сразу заказывал бутылку виски и вручал мне сто долларов. Боб, говорил он, сегодня я угощаю всех за своим столиком. Оставь из. этих денег мне на такси и две рюмки напоследок, остальные у меня лишние. И к десяти вечера напивался так, что засыпал за столиком. В полночь я впихивал его в такси и отправлял в казарму. Так повторялось каждый раз, посещал он нас регулярно, три раза в неделю. Вот и считайте, сэр, сколько монет он здесь оставил.
— Кругленькая сумма. И еще, Боб…
Капитан склонился над стойкой, поманил пальцем бармена. Оба очутились чуть ли не лицом к лицу. Говорили тихо, слышать их мог лишь я.
— Послушай, Боб, а туда он не похаживал? — шепнул капитан, кивнув на едва приметную боковую дверь.
Бармен испуганно втянул голову в плечи, переступил с ноги на ногу:
— Сэр, я всего лишь бармен.
— И все-таки?
— Этим делом занимается сам хозяин.
— Я жду, Боб, — в голосе капитана прорезались металлические нотки.
Бармен подозрительно огляделся, чуть заметно кивнул.
— Я так и думал, — весело заметил капитан. — Ну и как были его успехи на этом поприще?
— Не знаю, сэр. В этом бизнесе хозяин свидетелей не признает.
— Придется потолковать с ним. Где хозяин?
— У себя в кабинете. До обеда обычно просматривает счета и бумаги.
— Тогда, Боб, до встречи. Счастливо оставаться…
Капитан залпом выпил вторую порцию виски, щелчком отправил стакан в противоположный угол стойки, развернулся ко мне:
— Закругляйся, дружище. Навестим старую крысу, покуда она не сбежала из норы.
Кабинет хозяина располагался на втором этаже. Не обращая внимания на секретаршу в приемной, которая заявила, что мистер Хелвиг до обеда не принимает, мы с капитаном прошли в кабинет. Хлопнула закрывшаяся за нами дверь, сидевший возле окна за массивным письменным столом мужчина поднял глаза от разложенных перед ним бумаг. Полный, с небольшой лысиной, с заметно обрюзгшим лицом. Мельком скользнул по нас взглядом, остановил глаза на появившейся в дверях вслед за нами секретарше.
— В чем дело, Грета? — проскрипел мужчина.
— Я не виновата, сэр. Я сказала, что вы заняты… Они прошли сами, — чуть не плача, оправдывалась та.
— Прошу объясниться, господа, — словно кнутом щелкнул хозяин.
Резкость относилась к нам. Тон вызывающий, не сулящий ничего хорошего, глаза полны неприязни. Капитан подошел к креслу возле стола, уселся без приглашения, забросил рогу за ногу.
— Мистер Хелвиг, — голос моего шефа был невозмутим и строг, — нас предупредили, что вы заняты, однако у нас к вам дело, не терпящее отлагательств.
— Всему свое время. К тому же я не имею чести знать вас.
Капитан усмехнулся, запустил руку во внутренний карман пиджака.
— Не валяй дурака, приятель, меня наверняка знаешь. Но если хочешь, представлюсь официально. Прошу. — С этими словами капитан сунул под нос Хелвигу удостоверение. — Старший следователь военной контрразведки капитан Коллинз. У меня к тебе дело.
— Грета, оставьте нас.
От хозяина заведения по-прежнему тянуло холодом и недоброжелательностью.
— К вашим услугам, капитан, — выдохнул Хелвиг, когда за секретаршей закрылась дверь.
— Твоим гостеприимством частенько пользовался интересующий меня человек. Илтон Хейс, сержант Илтон Хейс. Фамилия ничего не говорит? Верю. Вот его фотография.
Капитан положил перед Хелвигом крупное фото, однако тот, даже не взглянув, отодвинул снимок небрежным движением.
— Я руковожу делом и не могу помнить всех своих клиентов. Здесь ежедневно толчется чуть ли не полгорода.
— Я не о баре, а имею в виду твой игорный дом. — Капитан пристукнул ладонью по столу. — В нем клиенты избранные, все свои, так что ты должен хорошо знать и помнить каждого.
