Серджио Донати - Бумажная гробница
— Джелли Ролла?
— Именно. Он ускользнул пару часов назад из-под носа двух моих людей.
— А что теперь?
— Теперь мы его ищем. Если в ближайшее время не обнаружим, я выдаю ордер на арест.
— Сочувствую, старина. У меня тоже есть новости. Отправь своих агентов в отель «Ридженси» — пусть проверят алиби некоего Барни Кохана.
Он положил трубку и спросил Джанни:
— Как ты себя чувствуешь?
— Как недобитая собака, — Джанни изобразил на лице подобие улыбки.
— Двигаться сможешь?
Джанни поднялся и прошелся по комнате.
— Тогда собирайся, — сказал Вальтер и добавил в ответ на немой вопрос в глазах друга. — Я хотел бы тоже побывать в квартире Перелли.
2
Вальтер вошел первым и замер на месте.
— Там, где ты побывал, трупы растут, как грибы, — сказал он странно изменившимся голосом.
Джанни не ответил. Прислонившись к косяку, он уставился на крупное тело Джелли Ролла, распростертое на полу и застывшее в предсмертной судороге. Труп лежал между диваном и письменным столом, прижавшись щекой к полу так, что видна была только правая сторона лица с открытым глазом, хранившим выражение ужаса и ярости; неестественно изогнутые руки были прижаты к животу. Джанни вздрогнул и тихо произнес:
— Невероятно.
Вальтер посмотрел на него долгим внимательным взглядом, в котором была настороженность, затем обошел комнату, стараясь не наступать на разбросанные бумаги и фотографии, заглянул в открытый и почти пустой сейф. Наконец, он спросил, не глядя на Джанни:
— Где ты находился в момент выстрела?
— Что? — очнулся тот.
Вальтер повторил вопрос.
— Примерно на этом месте.
— А где стояли те двое?
— Возле стола.
Вальтер обследовал указанное место и обнаружил круглое отверстие в стене чуть выше стола.
— Ты не можешь дать мне этот пистолет?
Джанни молча протянул оружие. Вальтер вынул обойму и пересчитал патроны, зачем-то понюхал дуло и легким ударом вставил обойму на место.
Джанни вздрогнул.
— Я понимаю, о чем ты подумал. Но это невозможно…
Вальтер еще раз осмотрел небольшой изящный пистолет и положил себе в карман. После минутного тягостного молчания Джанни сказал тихо обреченным голосом:
— Дурацкое положение. Надо сообщить комиссару, объяснить ему все, и будь, что будет.
— Слишком поздно, — сквозь зубы откликнулся журналист. — Теперь я по уши завяз в этой истории. Если бы Краст знал… Так что я буду выпутываться сам.
Он достал носовой платок и, накрыв им телефонную трубку, позвонил в полицию.
— Мне нужен комиссар, который ведет дело Перелли… Нет, звать его не надо, я хочу сообщить… Запишите адрес… Здесь находится труп, который его заинтересует.
Он положил трубку, спрятал платок и первым быстро пошел к выходу, кивком головы пригласив Джанни следовать за собой.
Через двадцать минут они были в редакции.
— Пройди в кабинет зама, если не возражаешь, и жди меня там, — сухо бросил Вальтер Джанни, который почувствовал всю сложность своего положения и молча подчинился.
Когда за ним закрылась дверь, Вальтер отвел Франко в сторону.
— Ни в коем случае не отпускай парня, — с этими словами он вытащил из кармана пистолет и протянул его Франко.
— Что происходит? — спросил тот, тараща удивленные глаза.
— Конец света. Лучше, если ты пока ни о чем не будешь спрашивать. Я должен кое-что проверить. И последнее, ты можешь помочь мне в одном деле?
— Между прочим, — широко улыбнулся Франко, — шеф сказал, чтобы я предоставил в твое распоряжение всю редакцию и всю кассу газеты, если понадобится. Он уверен, что ты выловишь крупную рыбу. — Он открыл блокнот и приготовился записывать.
— Узнай как можно больше о жизни Паоло Бургера, Клодины Бургер, ее первого мужа и вообще о ее жизни до первого брака, о Марине Бургер и Джерри Нолане. Попробуй раскопать что-нибудь о завещании первой жены Бургера. Интересно, не отдавал ли кто-нибудь из семейства одежду в химчистку. И наконец, побольше о Раймондо Саркисе — он называет себя антикваром. Живет… ах, да… в отеле «Ридженси». — Несколько секунд он смотрел на Франко с обескураженным видом.
— …в «Ридженси»… Ну и дела.
3
Труп Джелли Ролла Масиаса теперь лежал на спине со скрещенными на груди руками и прикрытыми глазами. Комиссар, утопая в глубоком кресле, терпеливо и рассеянно наблюдал за полицейским врачом, который вполголоса диктовал результаты осмотра тела.
— Ты можешь, хотя бы приблизительно, сказать, когда наступила смерть, — не выдержал Краст.
— Судя по всему, он умер три четверти часа назад. Максимум час. Пуля вошла ниже грудной клетки и задела сердце. Крови почти не было.
— Премного благодарен, — иронически заметил комиссар. — Если тебе это пригодится, запиши, что сегодня утром он позавтракал у нас в полиции: кофе и пара булочек. В семь утра, возможно, в семь тридцать.
Врач невозмутимо записал эту информацию и спрятал блокнот в карман. Тем временем вошли двое полицейских с носилками, сплетенными из ивовых прутьев и напоминающими большую удлиненную корзину. Они с трудом загрузили в нее окоченевшее тело, и прутья жалобно заскрипели.
— Постарайся ускорить результаты, — сказал Краст выходящему вслед за носилками врачу и вдруг увидел на пороге Вальтера. Несколько секунд комиссар смотрел на журналиста, неподвижно стоящего в проеме двери.
— Что ты здесь делаешь? — отчеканивая вполголоса каждое слово, спросил он. — Как ты узнал?
Вальтер тотчас сообразил, что теперь не время упражняться в юморе — комиссар не кричал и не ругался, а это был дурной знак.
— Кто-то позвонил в редакцию, — смиренно ответил он.
Глаза комиссара сузились.
— Ах, вот как. Боюсь, что этот кто-то слишком много берет на себя.
— Я видел, как выносили труп. Кто на этот раз? — кивнул Вальтер в сторону двери, благоразумно пропустив мимо ушей предостережение Краста.
— Южноамериканский кретин, — кратко сформулировал «некролог» комиссар.
Вальтер присвистнул от изумления, выглядевшего вполне естественным, и с преувеличенным интересом обошел комнату.
— Как это произошло?
— Он лежал здесь лицом вниз. Когда тело перевернули, оказалось, что его руки сжимают ствол пистолета, направленного прямо в живот, а в животе была большая дыра.
— Значит, он боролся с убийцей?
— Вероятно, ему удалось вырвать пистолет, но тот успел выстрелить. Ему оторвало даже кусок пальца.
— Но откуда эта дырка в стене?
— В том-то вся и штука. Масиаса убили из пистолета калибра 7,65. В обойме не хватает только одного патрона, скорее всего, эта пуля находится в потрохах Масиаса. А в стене отверстие от пули калибра 6,35.
— Странно, — произнес Вальтер. — А ты что об этом думаешь?
— Есть несколько гипотез. Например, пистолет калибра 6,35 мог принадлежать Масиасу. Возможно, парень выстрелил и промахнулся. Но ведь он не из тех, кто мог позволить всадить себе пулю в живот, причем в упор. Второй момент: выстрел в стену произвели почти с того же места, что и в южноамериканца. И наконец, вряд ли убийца воспользовался оружием убитого. Учти, что на пистолете 7,65 есть номер.
— Но тогда, — заметил Вальтер, — вы можете найти владельца. Но есть и другая версия. Скажем, убийц было двое. Ты сказал, что оба выстрела сделаны из одной точки. Два человека — два пистолета. Один стреляет в стену и промахивается, другой стреляет в живот Масиаса.
— Я думал и об этом. Но тогда должны быть два человека.
— Конечно, два профессионала.
— Хороши профессионалы, — воскликнул Краст. — Мастера своего дела, которые бросают в спешке пистолет с регистрационным номером.
— Никто не слышал выстрелов?
Вместо ответа Краст подошел к окну и открыл его. Оглушительный грохот пневматического молотка ворвался в комнату. Когда Вальтер спросил, не упоминал ли на допросе Джелли Ролл об этой квартире, комиссар взорвался:
— Не произноси при мне это имя! Черт возьми, это самый большой прокол за всю мою карьеру.
Чтобы хоть как-то утешить старого друга, Вальтер чистосердечно рассказал ему все, что он успел узнать о Кохане. Краст внимательно выслушал его и после некоторого раздумья медленно покачал головой.
— И все же что-то не стыкуется в этой истории. Что-то меня не убеждает. Согласен, что это работа профессионалов, как ты говоришь. Но…
В это время вошел полицейский и, наклонившись к начальнику, что-то тихо сказал ему. Краст взглянул на Вальтера и многозначительно хмыкнул.
— Твои гипотезы начинают подтверждаться.
— Что случилось?
— Торговец из соседней лавочки видел, как из этого дома выходили двое мужчин, где-то около десяти. Он обратил на них внимание, потому что у одного из них рука была обмотана светлой курткой, на которой проступали темные пятна.
