Роман Добрый - Иван Путилин и Клуб червонных валетов (сборник)
– Болгарский? – быстро задал вопрос Путилин.
– А вы… вы откуда же это знаете? – удивленно и растерянно спросил сановник.
– Положительно – я этого не знаю, ваше сиятельство, но ввиду того, что в настоящее время есть только один свободный трон, а именно болгарский, я и полагаю, что наш удалой экс-корнет точит свои зубы именно на него.
– Вы – удивительный человек, честное слово! – пробормотал всесильный человек, глядя на Путилина с искренним восхищением.
– О, вы преувеличиваете, ваше сиятельство!
– Да, вы не ошиблись. Вчера мы получили секретное донесение от посольской миссии. В нем говорится, что один турок выдал присутствие в Константинополе русского «эмигранта», составившего заговор с политическими преступниками Болгарии о попытке взойти на Болгарский престол.
– И этот доносчик назвал имя…
– Савина.
– А не другое имя? Другого имени нет в донесении? – спросил Путилин.
– Нет. Позвольте, какое же другое имя вы ожидали встретить в донесении?
Сановник даже привстал.
– Графа Тулуз де Лотрека, ваше сиятельство.
– Как? Стало быть…
– Да, да… Я ведь слежу за этим господином, я только не знал о его прибытии в Константинополь и о его новой авантюре… Так чем могу служить вашему сиятельству?
– И вы… вы спрашиваете?
– Стало быть, ехать туда? Но у меня здесь есть несколько важных дел…
– А, это подождет! Поручите кому-нибудь. Вы ведь, дорогой Иван Дмитриевич, сами понимаете, насколько важно изловить этого молодчика. Ведь скандал-с произойдет, срам на всю Европу! Бывший русский офицер, а ныне – мошенник – и вдруг трон… Безумная политическая авантюра… Черт знает, что такое!
Граф Т. схватился за голову.
– Нет, как хотите, а вы нам его поймайте. Вы ведь в этом отношении – гений, Иван Дмитриевич. Но только должен вас предупредить вот о чем: его надо изловить на русской территории.
– Непременно на русской?
– Обязательно. «Брать» его, если только это вообще удастся, ибо он, как вам известно, плут гениальный, на чужой территории крайне нежелательно, а то и прямо невозможно: придется завести дипломатические переговоры, поднять целую кутерьму. Другое дело – у нас. Тут мы его сцапаем великолепно.
Путилин сидел, задумавшись.
– Помилуй бог, нелегко… нелегко, – вырвалось у него.
Граф Т. подошел к нему и крепко пожал руку.
– Постарайтесь, Иван Дмитриевич!
– Попытаюсь, ваше сиятельство, хотя должен признаться, что задачу вы задали мне нелегкую…
Игра двух гениальных игроков началась
В Константинополе стояла адская жара. Дышать было трудно, почти нечем. Раскаленный воздух золотистым туманом колыхался над знаменитым городом.
К подъезду роскошной «Европейской» гостиницы, той самой, где пребывал граф Тулуз де Лотрек, подъехал фаэтон, из которого вышел седой джентльмен-англичанин.
– Хорошее отделение найдется? – обратился он по-французски к выскочившим швейцару и комиссионерам отеля.
– Какое угодно, господин лорд!
«Недурно! У этих господ наметанный взгляд», – усмехнулся лорд.
Этот лорд был Путилин.
Он только что прибыл в гордую столицу Блистательной Порты и чувствовал себя несколько утомленным после длинного пути.
– Скажите, граф Тулуз де Лотрек у вас? – быстро спросил он лакея, несшего за ним его чемодан.
– Нет… Граф и графиня изволили выбыть.
– Давно?
– Вчера.
На секунду лицо Путилина нахмурилось, но почти сейчас же осветилось улыбкой.
– А много у вас теперь стоит знатных посетителей?
– Есть несколько.
– Кто прибыл вчера, например?
– Маркиз да Коста дель Ривольто.
– С супругой.
– Да-с, – несколько удивленно ответил лакей.
Вдруг посередине коридора, почти нос к носу Путилин столкнулся с элегантным господином!..
Черные, высоко поднятые усы, эспаньолка, загорелый цвет лица…
Путилин пристально посмотрел на незнакомца, тот на него, и… оба остановились, как вкопанные.
– Господин маркиз да Коста дель Ривольта? Великий Боже, как трудно выговаривать вашу фамилию! Мы… мы, кажется, немного знакомы?
Маркиз отшатнулся.
Смертельно побледнев, он растерянно пробормотал:
– Простите, я не имею чести вас знать.
– Будто бы? Вы запамятовали, дорогой маркиз… Я – граф Тулуз де Лотрек.
Теперь настала очередь и лакею выпучить в удивлении глаза.
Тихое проклятие слетело с уст маркиза.
Но… надо отдать ему справедливость: он моментально пришел в себя, оправился от смущения и даже чуть-чуть улыбнулся.
– Пусть лакей несет ваш чемодан в номер… Мы побеседуем несколько секунд.
– Отнесите чемодан в отделение! – отдал приказ лакею Путилин.
«Маркиз» и «граф» остались в коридоре с глазу на глаз.
– Путилин? – спросил маркиз уже по-русски.
– Савин? – в тон ответил ему граф. И одновременно оба рассмеялись.
– А не сесть ли нам? Признаюсь откровенно, я чертовски утомлен, – первым проговорил Путилин, указывая на крытый красным бархатом коридорный диван.
Два врага сели совершенно спокойно. Савин закурил сигару.
– Вы только что прибыли, Иван Дмитриевич? Pardon, ваше превосходительство.
– Только что, только что, господин экс-корнет. А насчет титулования не стесняйтесь. «Ваше превосходительство» – долго, длинно произносить.
– Я… догадывался, что вы приедете.
– А я не сомневался в том, что рано или поздно я вас сцапаю.
Савин расхохотался.
– Итак, вы приехали за мной?
– Завами.
– И вы думаете меня поймать?
– А разве вы уже не пойманы?
– Нет. Не забывайте, где я нахожусь. Я ведь на турецкой территории.
– Так что вам угодно, «ваше высочество», чтобы я вас взял на территории русской? – усмехнулся Путилин. – Слушайте, Савин, а не лучше ли без дальнейшей борьбы, проволочки? Без шума, скандала и прочего?
– Это чтобы я покорно и добровольно попросил вас отвезти меня в русскую тюрьму? А однако вы меня ловко это «вашим высочеством» назвали!
Я Путилин, Савин.
– А я – Савин, господин Путилин.
– Итак – борьба?
– Не советую, ваше превосходительство.
– Почему?
– Потому, что вам несдобровать; потому, что я, а не вы, выйду победителем.
Голова гениального авантюриста гордо откинулась назад.
– Слушайте, ваше превосходительство: я искренне люблю и восхищаюсь вами, вы – огромный талант…
– Позвольте мне ответить вам тем же комплиментом, Савин… Ну-с? Дальше что?
– А то, что если вы меня не оставите в покое, если вы меня станете преследовать, то даю вам слово, что вам – несдобровать.
– Увы, дорогой мой экс-корнет, никак не могу оставить вас в покое, а то вы, того гляди и в самом деле на Болгарский престол вскочите! – иронически рассмеялся Путилин.
– А вам-то что до этого? – злобно вырвалось у Савина.
– Вот-те раз! Как, что за дело? Или вы мне в вашем будущем княжестве пожелаете предложить пост министра тайной полиции?.. Помилуй бог, я служу честно России и…
– И… вы будете убиты, Путилин! – прохрипел Савин.
– Кем? Вами?
– Ну нет, для этого я слишком умен, чтобы убивать самому… Для этого найдутся…
– Наемные убийцы? Так называемые «бра-ви»? Ай-ай-ай, Савин, мне стыдно за вас: я о вас был лучшего мнения… Вы ведь только вообразите такой конфуз: претендент на Болгарский престол – и… вдруг убийца из-за угла начальника русской сыскной полиции…
И Путилин иронически рассмеялся.
Вся кровь бросилась в голову бывшему офицеру. Вся былая гордость, не промененная еще на «интернациональную тогу» авантюриста-мошенника, проснулась в нем с победной силой.
– Вы с ума сошли! Я никого не убивал из-за угла! – гневно вырвалось у него.
Путилин внимательно наблюдал за ним.
– Сдайтесь, Савин… Ей-богу, лучше будет.
– Ни за что, ни-ког-да!.. – отчеканил Савин.
– Вы едете в Болгарию?
– Еду.
– Но я ведь вас арестую!
– Вам не удастся этого, Иван Дмитриевич. Я сильнее вас в настоящую минуту.
– Чем, Савин?
– Я окружен друзьями-приверженцами, я даже среди важнейших сановников Турции имею сообщников. Вы – один.
– Я это знаю. Вы – недаром Савин. Вы – умница большой руки. Но…
– Что «но»?
– Вы не уйдете от меня. В ту минуту, когда я, «один», как вы предполагаете, скажу вам «Именем закона я вас арестую», вы… вы протянете мне ваши руки.
Лакей, отнеся чемодан гениального сыщика в номер, стоял, в недоумении глядя на двух беседующих «знатных путешественников».
– Ну-с, мне пора идти, – вставая, произнес Путилин.
Встал и Савин.
– Прошу вас засвидетельствовать мое почтение вашей супруге, – тоном великосветского дэнди бросил Путилин. – Маркиза следует с вами?
– О, разумеется, милорд…
И… разошлись…
Путилин, войдя в роскошное «отделение», сел в кресло и погрузился в глубокое раздумье.
Изредка с его уст срывались тихие бормотания:
– Молодец… какой ход… так? Нет… а если так?.. Гм… Гм…
И вдруг через полчаса такого выведения «кривой» он вскочил и радостно, прерывисто прошептал:
