Рут Ренделл - Поцелуй дочери канонира
— Я не ездил в Хитроу.
— Я так и думал.
Если парень не признается, придется строить догадки. Вексфорд пробежал глазами список, составленный Анни Леннокс, — имена и адреса тех, кто знал о складе в гараже Вирсонов: близкие подруги Джойс, приятель Николаса, который «проезжал на подсосе», садовник, уборщица…
— Мистер Вирсон, кажется, вы перепутали — миссис Мью работает в Танкред-Хаусе.
— Ну да, но она и у нас работает. Работала. По утрам два раза в неделю. — Казалось, его обрадовала смена темы. — Она через нас попала в Танкред. Мама ее рекомендовала.
— Понимаю.
— Клянусь вам своей жизнью и всем, что у меня есть святого, я ни в чем не виноват!
— Не знаю, что у вас есть святого, мистер Вирсон, — мягко сказал Вексфорд, — но не думаю, что в нашем случае это имеет значение. — Он столько раз слышал подобное. И жулики, и солидные люди охотно клялись здоровьем детей и спасением собственной души. — Скажите, где я теперь смогу вас найти?
Лишь только Вирсон покинул конюшню, к Вексфорду подошел Берден.
— Знаешь, Рег, я тогда ехал той же дорогой. В одиннадцать пятнадцать все было тихо.
— И свечной огонек не мелькнул в щели под дверью?
— Конечно, не Джойс Вирсон была целью убийцы? Я понимаю, мы имеем дело с преступником, не знающим жалости, и ему было все равно, что она тоже погибнет, но это ведь вышло случайно. Главной мишенью была другая?
— Думаю, да.
— Идем позавтракаем. Я как раз собирался. Сегодня у них тайская кухня или пирог с мясом и почками.
— Да ты хуже рекламы по телевизору!
Они вышли во двор и встали в хвост короткой очереди к фургончику с едой. Отсюда была видна только часть дома — верхние этажи восточного крыла. В одном из окон маячил силуэт Бренды Харрисон, возящей тряпкой по стеклу. Вексфорд забрал тарелку с куском пирога и картофельным пюре с тушеными овощами. Когда он вновь поднял глаза на дом, Бренды уже не было. Вместо нее у окна появилась Дейзи.
Она, конечно, не протирала стекол. Просто стояла у окна, уронив руки, и, казалось, высматривая что-то вдали: за садом, за лесами, за далеким синим горизонтом. Весь облик девушки был невыразимо печален. Она застыла в окне как олицетворенное одиночество, и инспектор ничуть не удивился, когда Дейзи опустила голову и спрятала лицо в ладонях.
Берден стоял рядом и тоже смотрел на окна. Когда Дейзи скрылась, он молча забрал свою тарелку с какой-то яркой и пряно пахнущей едой и банку колы, накрытую перевернутым стаканом. Уже в конюшне он задал Вексфорду лаконичный вопрос:
— Он покушался на нее, так ведь?
— На Дейзи?
— Она была его главной целью с самого начала. Когда он поджигал тот дом, он хотел убить Дейзи, а не Джойс Вирсон. Он думал, что Дейзи там. Ты сказал мне, что Вирсоны заезжали и звали Дейзи вечером к себе — пообедать и переночевать.
— Звали, но она отказалась, и твердо.
— Понятно. Мы знаем, что она к ним не поехала. Но преступник этого не знал. Знал только, что Вирсоны приезжали уговаривать ее и что они заедут еще — еще раз позвать Дейзи к себе. Наверное, было что-то, что заставило его думать, будто Дейзи в эту ночь находилась в Тэтчед-Хаусе.
— Выходит, это был не Вирсон? Он-то знал, что Дейзи там нет. Ты говоришь «его», «знал». Но разве это обязательно «он», Майк? Обязательно мужчина?
— Мы полагали, что это само собой так.
— Наверное, не стоило. Ничего не бывает само собой. Биб Мью работала и здесь, и в доме Вирсонов. Она знала про бензин в гараже. Она подслушивала за дверью. И, наверное, слышала не все, что говорили в комнате. Она была здесь одиннадцатого марта. На ее показаниях держится значительная часть сценария тех событий, особенно — гипотетические перемещения убийц. Она не слишком сообразительна, но у нее хватает ума жить своим домом и работать на двух работах. Она выглядит как мужчина. Шэрон Фрэзер сказала, что все, кто ушел тогда из банка, были мужчины. Но если одной из них была Биб Мью, поняла бы Шэрон, что перед ней женщина? Один из этих клиентов стоял с пачкой зеленых банкнот в руке. С тех пор, как отменили однофунтовую купюру, в Британии не осталось зеленых банкнот. А где они есть? В какой стране все банкноты зеленого цвета?
— В Соединенных Штатах, — сказал Берден.
— Именно. Это были американские доллары. Мартина убили тринадцатого мая. Танни Хогарт — американец, и у него вполне могли быть доллары, когда он сюда приехал, но он прибыл в Британию не раньше июня. А Престон Литлбери? Вайн сказал нам, что большинство своих покупок тот оплачивал в долларах.
— А ты еще не читал отчет Вайна? Литлбери занимается антиквариатом, это правда, ввозит предметы старины из Восточной Европы, но сейчас основной источник дохода у него — торговля восточногерманской военной формой. Ему было как будто стыдно в этом признаться, но Барри вытянул из него. Судя по всему, здесь сумасшедший спрос на такие сувениры. Каски, ремни, камуфляж
— Но не оружие?
— Нет, насколько мы знаем. И еще Барри говорит, что у Престона здесь нет банковского счета. Он никогда не держал денег в том банке.
— И у меня нет счета, — возразил Вексфорд, — но зато есть знаменитая карточка «Трансценденция», с которой я могу снимать деньги в любом филиале любого банка. А кроме того, парень с долларами пришел в банк только затем, чтобы обменять их на фунты. Или нет?
— Я не видел этого Литлбери, но судя по тому, что я о нем узнал, он не тот человек, чтобы схватить пистолет и скрыться с ним. Говорю тебе, Рег, в очереди стоял Энди Гриффин — с долларами, которыми с ним расплатился Литлбери.
— А почему же он их так и не поменял? Почему мы нашли их в его комнате?
— Потому что в тот день он не достоял свою очередь. Пришли Хокинг с Бишопом, застрелили Мартина. Энди подобрал револьвер и смылся. Он взял его, чтобы продать — и он его продал. А потом шантажировал покупателя — ведь револьвер» уличал в преступлении. А те доллары он не стал менять. Он принес их домой и спрятал в комоде. После того, что случилось, он боялся — может, суеверно, — что его снова увидят с этими банкнотами. Может, когда-нибудь он и поменял бы их. Но не сейчас, пока еще нет. В конце концов, за тот револьвер он получил куда больше, чем девяносто шесть долларов.
— Наверное, ты прав, — задумчиво сказал Вексфорд.
Гостеприимство друзей поддержало бы Николаса Вирсона в этот тяжелый час. Наверное, Дейзи предложила ему свой кров, но он отказался. По тем же причинам, что он назвал в прошлый раз? Но теперь ситуация изменилась — Вирсону было негде жить. На небосклоне Дейзи звезда Вирсона, сколь бы яркой она ни была в прежние дни, когда чаровала и притягивала восхищенные взгляды, уже зашла. Его заменил Танни Хогарт — «Где весь ваш блеск, когда Луна восходит?». Это нормально для девушки ее лет. Ведь ей лишь восемнадцать. И когда у Николаса случилось страшное — погибла мать и сгорел дом, Дейзи, конечно же, предложила свою помощь. Однако ее великодушие было с презрением отвергнуто — из-за того, что у нее теперь есть Танни.
Временно Николас поселился в «Оливе и голубе». Сейчас он сидел в баре. Мрачный и одинокий, Николас выглядел намного старше, чем в день их первой встречи в больнице, — жалкий человек, потерявший все. Когда Вексфорд подошел к нему, Вирсон прикуривал сигарету. Инспектор не решился бы предположить, где Николас взял тот темный костюм, в который был одет.
— Я бросил восемь месяцев назад, — прокомментировал Вирсон свои действия. — Мы с мамой были на Корфу, в отпуске. Показалось, удобный момент — никаких стрессов, все такое. Как странно все в жизни — я говорил, что ничто меня не заставит снова закурить, но я не предвидел такого. Сегодня я уже выкурил примерно пачку.
— Мистер Вирсон, я хочу еще раз поговорить с вами про вечер вторника.
— Ради бога, зачем?
— Я не буду вас спрашивать. Я сам буду рассказывать. Все что потребуется от вас — признавать или отрицать мои слова. Не думаю, однако, что вы будете отрицать. Вы были тем вечером в Танкред-Хаусе.
В потухших голубых глазах мелькнули искры. Вирсон глубоко затянулся — как люди, которые скручивают сигаретку из чего-то покрепче табака. Помедлив, он произнес классическую формулу тех, кого сам назвал бы «криминальным элементом»:
— Что если и был?
Что ж, по крайней мере не «Мог там быть».
— Ни минуты не колеся по округе, вы направились прямиком туда. В доме не было никого — Дейзи уехала, а полиция больше не охраняет дом. Но этого вы и ожидали, вы знали, что так будет. Не знаю, где вы поставили машину — там есть много мест, где она будет невидима и с главного проезда, и с короткой дороги. Вы ждали. Наверное, было холодно и скучно. Но вы ждали. Я не знаю ни когда они приехали — Дейзи и Танни Хогарт, — ни на чем. В его микроавтобусе или в ее машине — в одной из ее машин. Но, в конце концов, они приехали, и вы увидели их.
