Лейф Перссон - Тот, кто убивает дракона
– Предложение, – напомнил Бекстрём. – Ты болтал, что у тебя есть какое-то предложение.
– Ты уже достал всех коллег своими высказываниями в прессе. Мы устали от них. С другим мы еще как-то можем мириться. Если хочешь продолжать поливать нас грязью в газетах, думаю, тебе придется поменять работу. Пожалуй, стать криминальным репортером или подменять известного профессора из Государственного полицейского управления, который по четвергам появляется в программе ТВ-3 «Внимание, розыск» и болтает всякую ерунду. Если ты заткнешься, мы тоже промолчим. Если продолжишь давать волю языку, боюсь, фотографии, и счет, и все другое, что я и коллеги соберем в наших шкафах и ящиках, вынырнет в какой-нибудь по-настоящему дьявольской газетной редакции. Разве не за это ты ратуешь, кстати? За максимальную открытость в отношении средств массовой информации со стороны полиции.
– Я тебя услышал, – буркнул Бекстрём.
– Хорошо, – сказал Тойвонен. – А поскольку ты не настолько глуп, я полагаю, мы договорились. Как дела с твоим расследованием, кстати?
– Хорошо, – ответил Бекстрём. – Рассчитываю закончить в понедельник.
– Я слушаю.
– Тогда и поговорим, – проворчал Бекстрём и поднялся.
– Жду не дождусь, – сказал Тойвонен и ухмыльнулся.
«Увидимся на пресс-конференции», – подумал Бекстрём. Кивнул коротко и удалился.
88
– Как прошло? – спросила Анника Карлссон. – Я даже немного волновалась.
– Нормально, – ответил Бекстрём.
– Чего он хотел? Он был так взбешен, когда зашел ко мне. Мне даже стало немного не по себе.
– Моему бывшему лисенку, – сказал Бекстрём, – понадобился совет и помощь от его старого руководителя и духовного наставника.
– Приятно слышать. – Анника Карлссон криво улыбнулась. – Что мы предпринимаем сейчас по нашему делу?
– Как обычно, – отчеканил Бекстрём. – Обкладываем подозреваемого со всех сторон, контроль телефона по полной программе, неслышно, невидно, незаметно. Позвони Наде, кстати, пусть придет и поможет. Я оформлю ей сверхурочные. Без молодежи, я думаю, мы справимся, а коллегу Альма не стоит втягивать сюда.
– Не похоже, чтобы был какой-то мобильный, – с сомнением произнесла Анника Карлссон. – Я, во всяком случае, не нахожу ничего.
– Понятно, он есть, – не согласился с ней Бекстрём. – Тот самый, на который звонили и Даниэльссон, и Акофели. Явно предназначенный только для входящих разговоров. Если нам повезет, он еще остался. Кроме того, имеется стационарный телефон.
– С ним я уже разбираюсь, – подтвердила Анника.
– Тогда так, – сказал Бекстрём и ухмыльнулся. – В понедельник, по-моему, придет время для наручников.
89
Рано утром в воскресенье у Хассана Талиба случилось новое кровоизлияние в мозг. Врачу, спасшему ему жизнь не более недели назад, пришлось предпринимать новую попытку. В этот раз все прошло хуже. Операцию прервали уже через четверть часа, а полшестого утра в нейрохирургическом отделении Каролинской больницы Талиба объявили умершим.
Всегда мало хорошего, когда личности вроде него умирают. Хватает похожих типов, кому в голову могут прийти разные идеи. Пять минут спустя комиссар Хонкамяки решил усилить меры безопасности. Переговорил с Тойвоненом и Линдой Мартинес. И Тойвонен принял решение. Командировал для выполнения данной задачи еще шесть коллег из полиции правопорядка и шесть сыскарей.
От первых требовалось усилить охрану снаружи. А вторым было поручено перемещаться по больничной территории и корпусам и постараться вовремя обнаружить подозрительные автомобили, людей или любые странности.
Около девяти утра Франк Мотоэле появился в отделении ортопедической хирургии. Он поздоровался с коллегами на входе и на лифте поднялся на седьмой этаж, где Фархад Ибрагим лежал запертый в отдельной палате с загипсованной от щиколотки до паха левой ногой.
– Какова ситуация? – спросил Мотоэле и кивнул коллеге, сидевшему перед входом в помещение, где лечили Фархада Ибрагима.
– Все спокойно, – улыбнулся коллега. – Пациент спит. Я недавно разговаривал с медсестрами. У него, вероятно, адские боли, поэтому они постоянно пичкают его болеутоляющим, и с этим нам приходится мириться. Он главным образом спит. Если хочешь поболтать с его младшим братцем, тот лежит в отделении грудной хирургии. Без ножа на этот раз.
– Я зайду и проверю ситуацию, – сказал Мотоэле.
– Ради бога, – буркнул коллега из полиции правопорядка. – А я пока смогу посетить курилку. Курить хочется просто ужас. Никотиновая жвачка чистое надувательство.
«Что-то здесь не так», – подумал Мотоэле еще до того, как открыл закрытую дверь в палату Фархада.
На всякий случай он распахнул ее ногой, положив руку на рукоятку пистолета. Комната была пустой, окно открыто, кровать стояла придвинутой к нему, и к ножке ее кто-то привязал обычную бельевую веревку.
Двадцать метров и семь этажей до склона. И там уже стоял человек и ждал мужчину, который, несмотря на гипс, пытался спуститься, но успел преодолеть только несколько метров, когда Франк Мотоэле высунул голову в окно.
Мотоэле потащил веревку внутрь. Плевое дело для такого, как он, состоявшего из ста килограммов мышц и костей, тогда как Фархад Ибрагим на другом ее конце весил всего семьдесят. Опять же, он допустил ошибку. Вместо того чтобы просто ослабить захват и скользить вниз, вцепился в веревку и последовал вместе с ней вверх почти на метр, прежде чем Мотоэле передумал и отпустил ее. От неожиданности Фархад тоже отпустил захват, опрокинулся беспомощно на спину и рухнул на землю с высоты почти двадцать метров. И умер на месте. Только тогда Мотоэле заметил, что помощник Фархада достал оружие и стреляет в него.
Правда, не лучшим образом. Между тем Мотоэле не стал спешить. Он выхватил свой пистолет, перегнулся через подоконник, прицелился в ногу противника, держа оружие двумя руками, и выстрелил один раз. Точно в соответствии с инструкциями и в случае удачи мог попасть в бедренную вену стрелявшего. Мужчина опрокинулся навзничь, выронил свое оружие, схватился руками за место, куда вошла пуля, и закричал на языке, который Мотоэле не понимал.
Мотоэле же задумался на мгновение, вернул пистолет в кобуру и направился в коридор, чтобы встретить коллег, чьи торопливые шаги и крики уже слышались вдалеке.
Менее чем через тридцать минут комиссар Хонкамяки позвонил Тойвонену и вкратце описал ситуацию. Кто-то помог Фархаду открыть окно в его палате. Тот же человек дал ему обычную бельевую веревку с узлами. Длиной не менее двадцати метров. Коллега Мотоэле попытался затащить его назад. Фархад разжал захват, упал на спину с высоты двадцать метров прямо на склон. Один из его сообщников открыл огонь по Мотоэле. Сделал несколько выстрелов. Мотоэле стрелял в ответ. Один раз. Попал высоко в ногу оппоненту. Обезвредил его. Стрелявший задержан, идентифицирован, отправлен в отделение скорой помощи, которое находится всего в ста метрах от ортопедической хирургии. Кроме того, уже есть реальный подозреваемый на роль того, кто помог Фархаду с окном и веревкой.
– Пропала санитарка из того же отделения, она родом из Ирана. Женщина исчезла со смены уже час назад, – доложил Хонкамяки.
– Но чем, черт возьми, вы занимаетесь? – простонал Тойвонен.
– Все согласно инструкциям, – оправдывался Хонкамяки. – А что бы ты сам сделал?
– Младший брат все еще жив? – спросил Тойвонен.
– Да, живехонек. Но я понимаю, почему ты интересуешься, – ухмыльнулся Хонкамяки.
– Везите его в следственный изолятор, – скомандовал Тойвонен. – Нам надо обеспечить его безопасность.
– Уже пытались, – ответил Хонкамяки. – Они отказываются принять его. Утверждают, что у них нет возможностей обеспечить ему надлежащий медицинский уход.
– Отвезите его в больницу Худдинге, – приказал Тойвонен.
– Худдинге? – спросил Хонкамяки. – Почему именно туда?
– Я не хочу, чтобы он оставался в нашем округе, – объяснил Тойвонен. – Особенно если люди мрут как мухи на нашей территории, тогда как мои полицейские находятся вокруг них все время.
– О'кей, – сказал Хонкамяки.
– Что касается коллеги Мотоэле…
– Там уже полный порядок, – сообщил Хонкамяки. – Эксперты на месте, парни из отдела внутренних расследований в пути. Не хватает только Бекстрёма, – добавил он и усмехнулся.
«Ничего себе. Три-ноль в пользу христиан», – отметил про себя Бекстрём, посмотрев утренние новости по телевизору. – «Наконец блинчики и жареная свинина», – подумал он, поскольку у его надсмотрщика явно хватало других дел.
– Я понимаю, что ты в шоке, Мотоэле, – сказал сотрудник отдела внутренних расследований.
– Нет, – возразил Мотоэле и покачал головой. – Я не в шоке. Действовал согласно инструкциям.
90
В понедельник после обеда Бекстрём был готов нанести удар. Сначала он переговорил с Анникой Карлссон и подробно проинструктировал ее.
