Лейф Перссон - Тот, кто убивает дракона
– Делая крюк в пару сотен метров, – констатировал Бекстрём. Он сейчас уже хорошо ориентировался в том квартале.
– Целых триста фактически, – уточнила Анника Карлссон, для проверки проделавшая тот же путь пару часов назад. – Без всякой на то необходимости, и это, наверное, стоило ему по крайней мере лишних пяти минут, – продолжила она.
– А потом? – спросил Бекстрём. – Что он делает на Хасселстиген, 1?
В доме Хасселстиген, 1 на утренние газеты подписаны одиннадцать жильцов, шесть на «Дагенс нюхетер» и пять на «Свенска дагбладет». После смерти Карла Даниэльссона их осталось только десять, а поскольку госпожа Холмберг поменяла «Дагенс нюхетер» на «Свенска», там сегодня установилось равновесие между обоими конкурирующими изданиями.
– Пять «Дагенс нюхетер» и пять «Свенска дагбладет», – подвела итог Анника Карлссон.
«Какое это имеет отношение к делу?»– подумал Бекстрём.
– Я слушаю, – сказал он.
– Первой получает свою газету госпожа Холмберг, живущая на нижнем этаже. Здесь нет ничего странного, поскольку он минует ее дверь на пути к лифту. Затем ему, значит, надо подняться на нем на самый верх, спускаться по лестнице и попутно разносить оставшиеся десять экземпляров. Последний в доме, кому он должен доставить издание, наша жертва убийства Карл Даниэльссон, который живет на втором этаже и единственный на своей площадке получает утреннюю прессу.
– Но не в это утро, – заметил Бекстрём.
– Да, – подтвердила Анника Карлссон. – Поскольку, как ты правильно заметил, у Акофели еще оставались газеты в его наплечной сумке. Согласно протоколу, составленному Хольмом и Фернандес, когда они прибыли на место преступления, в ней еще лежало девять штук. Дотошные ребята они оба. Одиннадцать минус отданная госпоже Холмберг, минус та, которую он собирался дать Карлу Даниэльссону, когда увидел, что его дверь приоткрыта, а сам Даниэльссон лежит мертвый в своей прихожей.
– Газета, лежавшая у него на пороге, – сказал Бекстрём.
– Точно, – подтвердила Анника Карлссон.
– Он всегда действовал таким образом?
– Похоже, в течение долгого времени, – сказала Анника Карлссон. – По крайней мере, такое у меня мнение.
– И почему?
– Я сама прибыла на место преступления за несколько минут до семи утра, и мы вместе с Ниеми решили, что мне надо сконцентрироваться на доме, пока они занимаются квартирой Даниэльссона. На нижнем этаже находится помещение, используемое для хранения велосипедов и детских колясок. Там не слишком много таких, ведь большинство жильцов пенсионеры, но тогда стояла одна детская коляска и несколько велосипедов.
Кроме того, тележка Акофели с газетами, согласно протоколу, который я в тот день написала, хотя даже и не подумала в тот момент об этом.
– Он ведь вполне мог оставить ее перед подъездом, – заметил Бекстрём. – Так ведь было бы проще для него.
– Сейчас я тоже так думаю, но не тогда. Ты сообразительнее меня, Бекстрём, – улыбнулась Анника Карлссон.
– Возможно, – сказал Бекстрём и ответил ей своей самой скромной улыбкой.
– Так вот, пока я находилась там внизу, одна из жилиц спустилась забрать свой велосипед, – продолжила Анника Карлссон.
– Вся на нервах, – предположил Бекстрём.
– Ну, она поинтересовалась, естественно, что случилось, поскольку в тот момент уже наверняка десяток коллег шатались по дому. Я не стала вдаваться в детали. Сослалась на поступивший сигнал. Спросила, кто она и что делает в помещении для велосипедов. Женщина назвала свое имя, показала даже документы, прежде чем я успела попросить об этом. Объяснила, что живет в доме, сейчас направляется на работу и обычно использует велосипед, добираясь туда и обратно в хорошую погоду. Она трудится дежурным администратором в отеле «Скандик», расположенном около шоссе, ведущего к аэропорту Арланда. До этого места примерно пять километров, а смена у нее начинается в восемь утра.
– Тележка для газет, – напомнил Бекстрём.
– Мне даже не понадобилось спрашивать о ней. Женщина рассказала, что она, как правило, всегда стоит там. В течение нескольких месяцев по крайней мере. Она обычно злилась из-за нее, та загораживала проход, когда ей надо было забрать велосипед. Она даже подумывала написать послание и прикрепить на стену. Поняла, что виной всему разносчик газет. Она сама ни на какую прессу подписана не была. Читала ее бесплатно на работе.
– То есть где находится Акофели и чем он занимается, у нее и мысли не возникало?
– Нет. Она исходила из того, что он бегает по дому. А я не подумала об этом, как уже сказала. Тогда, во всяком случае.
– Ты не разговаривала ни с кем в подъезде? – спросил Бекстрём.
– За кого ты меня принимаешь? – проворчала Анника Карлссон. – Как это выглядело бы?
«Умные помощники дорогого стоят», – подумал Бекстрём.
– Акофели встречался с кем-то в доме, – пришла к выводу Анника Карлссон.
– Естественно, – согласился Бекстрём. – Это я подозревал с самого начала.
85
В то же утро Анна Хольт проснулась около семи часов. Ей снился смутно оставшийся в памяти сон эротического содержания, не самый приятный. А открыв глаза, она увидела, что Ян Левин лежит рядом в ее постели и смотрит на нее. Правой рукой он подпирал голову, в то время как левая ласкала сосок ее правой груди.
– Ты уже проснулся, – констатировала Хольт.
– Да, сна ни в одном глазу. – Ян Левин улыбнулся и кивнул в сторону своей промежности.
– Вот оно как! – Хольт сунула руку под одеяло, чтобы проверить его слова. – Я думаю, у нас здесь проблема.
– И как нам быть? – спросил Левин, обняв ее.
– Решим, – рассмеялась Хольт. Стащила одеяло и села на него верхом.
«Лучше всего по утрам», – подумала Хольт полчаса спустя. От ее сна сейчас не осталось и следа. Как и бывало обычно. Ян зато выглядел немного усталым и явно дремал.
И в это самое мгновение ожил ее телефон.
– Какой сумасшедший звонит в такое время в субботу? – простонал Левин.
– Нетрудно догадаться, – сказала Хольт и подняла трубку.
«Конечно же шеф полиции лена», – подумала она и оказалась права.
– Надеюсь, я не разбудила тебя, Анна. – Судя по голосу, так же как и Хольт, ее начальница уже успела полностью пробудиться, но пребывала в гораздо худшем настроении.
– Я уже проснулась, – сказала Хольт. Не вдаваясь в причину и состроив смешную гримасу Левину.
– Ты читала газеты? – спросила ее собеседница.
– Нет, – ответила Хольт. – Какую из них?
– Все, – сказала шеф полиции лена. – Бекстрём, – объяснила она. – Он, похоже, не обошел вниманием ни одну из них. Даже христианскую газетенку, где, воспользовавшись случаем, поведал о своей глубокой набожности.
– Я поговорю с ним, – пообещала Хольт.
«Можно что угодно болтать о Бекстрёме, но он далеко не глуп», – мысленно заключила она.
– Спасибо, – сказала глава полиции и положила трубку.
– На меня свалилась кое-какая работа, – объяснила Хольт. – Зато тебе, пожалуй, надо попытаться заснуть снова.
– Я могу приготовить завтрак, – предложил Ян Левин и сел в кровати.
– Тебе, наверное, интересно…
– Нет, – сказал Левин и покачал головой. – Я же полицейский. Неужели я не говорил этого? И уже понял причину из твоего разговора.
«Постоянно этот Бекстрём», – подумал он.
Анна Хольт села перед компьютером, вошла в Сеть, прочитала утренние газеты, и ее опасения подтвердились. Потом она позвонила Бекстрёму на мобильный. Как обычно, никакого ответа. Затем переговорила с Анникой Карлссон.
«Если может глава полиции лена, то ведь могу и я», – решила Анна Хольт и набрала номер Тойвонена.
– Тойвонен, – простонал он.
– Хольт, – буркнула Анна.
– Я слушаю, шеф, – сказал комиссар и объяснил: – Немного поздно лег вчера.
– Бекстрём, – пояснила Хольт, а потом две минуты рассказывала, в чем дело.
– Тогда я предлагаю подождать до понедельника, – предложил Тойвонен. – Поскольку сейчас выходные и мы говорим о Бекстрёме.
– Он на работе, – сообщила Хольт. – Я недавно беседовала с Анникой Карлссон. Он, по-видимому, там спозаранку.
– В таком случае с единственной целью досадить мне, – проворчал Тойвонен.
86
– И что мы сейчас делаем? – спросила Анника Карлссон.
– Сейчас нам главное – не суетиться, – сказал Бекстрём. – Не испортить все по неосторожности.
– Я слушаю.
– Список всех знакомых Даниэльссона, который сделал Альм. Мне понадобится взглянуть на него. Позвони ему, скажи, пусть придет сюда на минуту и даст его мне.
– Нет необходимости, – сказала Карлссон. – Ты можешь воспользоваться моим экземпляром. Я сделала себе копию.
– Печально слышать, – проворчал Бекстрём. – Я надеялся подпортить настроение этому идиоту.
«Старые друзья из Сольны и Сундбюберга», – подумал Бекстрём, когда он два часа спустя познакомился со справкой Альма о ближнем круге знакомых Даниэльссона. Половина и Бликстен, и Гурра Кучер. Крестный отец Гримальди и бывший коллега Ролле Столхаммер.
