Лейф Перссон - Тот, кто убивает дракона
– Нет необходимости, – сказала Карлссон. – Ты можешь воспользоваться моим экземпляром. Я сделала себе копию.
– Печально слышать, – проворчал Бекстрём. – Я надеялся подпортить настроение этому идиоту.
«Старые друзья из Сольны и Сундбюберга», – подумал Бекстрём, когда он два часа спустя познакомился со справкой Альма о ближнем круге знакомых Даниэльссона. Половина и Бликстен, и Гурра Кучер. Крестный отец Гримальди и бывший коллега Ролле Столхаммер.
Старики, которые пьют до потери пульса уже пятьдесят лет.
Потом он позвонил одному из них.
– Комиссар Бекстрём, наш национальный герой, – сказал Половина Седерман. – Чем простой человек вроде меня заслужил такую честь?
– Мне надо поговорить с тобой, Седерман, – ответил Бекстрём. «Уже пьян, а я сижу здесь за моим письменным столом трезвый, хмурый и низкооплачиваемый».
– Моя дверь открыта настежь, – с наигранной любезностью произнес Половина. – Какая честь для меня и моего скромного жилища. У комиссара есть какие-то особые пожелания относительно спиртного?
– Кофе будет в самый раз, – буркнул Бекстрём. – Черный, без сахара.
Потом он отправился в кабинет Нади, взял там ежедневник Карла Даниэльссона и по телефону вызвал такси.
– Ты уверен, что я не могу предложить тебе стопочку? – спросил Половина и кивнул в сторону бутылки коньяка, которая стояла между ним и Бекстрёмом на кухонном столе.
– И так нормально, – отказался Бекстрём.
– Ты не только быстро стреляешь, – констатировал Седерман. – У тебя еще дьявольски сильный характер, Бекстрём, – сказал он и плеснул прилично спиртного в свою собственную кофейную чашку. – Алкоголь – хорошая штука, – добавил он и вздохнул от удовольствия. – И полезная. Миллион алкашей не могут ошибаться.
«Не все, пожалуй», – подумал Бекстрём.
– Я собирался спросить тебя об одном деле, – сообщил он и достал черный ежедневник Даниэльссона.
– Поскольку речь идет о тебе, Бекстрём, задавай свой вопрос, – милостиво согласился Половина. – Будь это кто-то из твоих так называемых коллег, я бы уже начал третий раунд с ним.
– Ежедневник Калле Даниэльссона, – объяснил Бекстрём. – Некоторые записи в нем я не могу понять.
– Представляю себе, – ухмыльнулся Седерман. – Калле был хитрый черт.
– Кое-какие из них периодически повторяются. По нашему мнению, они касаются выплаты денег троим разным людям.
– Вполне реальное предположение, – кивнул Седерман. – Железное, если хочешь знать мое мнение.
– Это сокращения, – объяснил Бекстрём. – От имен, как мы думаем. Плюс суммы. Они звучат так: XT, АФС и ФИ. Написаны большими буквами, посмотри сам, кстати, – сказал он и протянул ежедневник Седерману.
– И что это должно означать? Сокращения, я имею в виду. Как зовут этих парней?
– Хассан Талиб, Афсан Ибрагим и Фархад Ибрагим.
– Это же те придурки, которые попытались прикончить тебя, Бекстрём, – констатировал Седерман, перелистывая страницы.
– Да, – подтвердил Бекстрём. – Ты не помнишь, Даниэльссон ничего не говорил о них?
– О подобном он никогда не болтал. Как бы пьян ни был. Прятал ли он деньги для таких личностей? Вполне могу представить себе, но у него хватило бы ума не распространяться об этом.
– Уверен? – спросил Бекстрём.
– Конечно, – произнес Седерман с нажимом. – Боюсь, кроме того, комиссар ошибается. Я бы с удовольствием внес свою лепту, чтобы вы смогли отправить чертовых бедуинов под замок на веки вечные и выбросить ключ в озеро. Но в данном случае они, как мне кажется, невиновны.
– Вот как, – сказал Бекстрём.
– Калле Даниэльссон был веселый дьявол, – ухмыльнулся Половина. – Эти записи касаются совсем другого, а вовсе не каких-то придурков из далекой восточной страны.
– Расскажи, – попросил Бекстрём.
– Чертовски хорошая история. – Половина Седерман покачал головой и широко улыбнулся своему гостю. – Ты хорошо сидишь, Бекстрём? – спросил он.
– Да, – подтвердил комиссар.
– Тогда я расскажу, – сказал Половина. – Держись за уши, чтобы они не отвалились.
87
– Чем ты занимался, Бекстрём? – спросила Анника Карлссон, когда три часа спустя Бекстрём вернулся в офис.
– Съел сытный обед и раскрыл двойное убийство, – ответил Бекстрём.
«И купил ментоловых таблеток по дороге», – подумал он.
– Что ты сама делала, кстати? – поинтересовался он.
– Проверила то, о чем ты меня просил, – сообщила Анника Карлссон. – Все, похоже, пока сходится. Я нашла арендованный автомобиль, который ты просил меня отыскать. Его взяли напрокат на заправке ОК в Сундбюберге в субботу 17 мая. И вернули на следующий день.
– Хорошо, – сказал Бекстрём. – И в чем проблема?
– Тойвонен, – ответила Карлссон. – Боюсь, тебе придется переговорить с ним.
– Раз он хочет поболтать со мной, значит, ему известно, где меня найти, – констатировал Бекстрём.
– Один совет, Бекстрём, – сказала Анника Карлссон. – На твоем месте я бы переговорила с ним и при этом не лезла на рожон. Я видела его в таком состоянии только однажды, и тогда хорошего было мало.
– Вот как, – буркнул Бекстрём. «Лисенок начинает показывать зубы».
* * *Тойвонен не кидался на стены. Наоборот. Когда Бекстрём вошел к нему в кабинет, он лишь дружелюбно кивнул и попросил его садиться.
– Приятно видеть тебя, Бекстрём, – сказал Тойвонен. – У меня есть несколько забавных фотографий, которые я собирался тебе показать.
«О чем, черт возьми, это он?» – насторожился Бекстрём.
– Я решил начать с этих. – Тойвонен передал пачку сделанных сыскарями снимков. – Они с прошлой пятницы, когда ты оттягивался в городе и встретился с Татьяной Торен. А ранее, по-видимому, ужинал с Юхой Валентином Андерссоном-Снюггой, или Густавом Хеннингом, как его, должно быть, называют сегодня. И как я догадываюсь, именно он представил вас друг другу.
– Что это, черт возьми, такое! – прорычал Бекстрём. – Мое расследование еле ползет из-за нехватки людей. А ты отправляешь сыскарей следить за одним из твоих коллег. Надеюсь, у тебя есть дьявольски хорошее объяснение.
– Тебе обязательно надо раздуть из мухи слона, Бекстрём, – осадил его Тойвонен. – Мы следили за братьями Ибрагим и Хассаном Талибом. Они притащились в кафе «Опера», и именно там внезапно появились ты и мадам Торен. Поскольку Фархад, похоже, интересовался тобой, мы подумали, что стоит обратить внимание на это дело.
– Я никогда не встречался с этим идиотом. Пока он не появился в моей квартире с целью убить меня, – сказал Бекстрём.
– Я тебя услышал, – кивнул Тойвонен. – И частично верю тебе. Думаю, они пришли туда, чтобы попытаться дать тебе взятку. Найти кого-то, кто будет информировать их о ходе нашего расследования ограбления. Наверняка они чувствовали себя очень неуютно в тот момент. Фархад – хитрый черт, и он, конечно, не испытывает проблем с деньгами. О ключах от твоей квартиры позаботилась Торен. Ты ведь остался без штанов почти сразу же, насколько я понимаю.
– Она не получала от меня никакого ключа.
– Само собой, – согласился Тойвонен. – Но, как только ты заснул, она сделала слепок. Она проститутка, кстати, одна из самых дорогих.
– Вот как, – сказал Бекстрём и пожал плечами. – Самому мне не понадобилось ничего платить. Сколько она брала с тебя? Пятьсот финских марок, не так ли?
– Можешь расслабиться, Бекстрём, – проворчал Тойвонен. – Я не собираюсь сажать тебя в кутузку за покупку сексуальных услуг. Все, я боюсь, обстоит еще хуже, – продолжил Тойвонен. – Эти снимки сделаны в тот вечер, когда ты устроил стрельбу у себя в квартире. Ты сидишь в кабаке недалеко от своего дома. Пиво и виски перед едой, еще пиво и пара рюмок водки за едой, кофе и большая порция коньяка после трапезы. Полицейский оттягивается в свободное время, идет в кабак, напивается допьяну, при нем служебное оружие. Я прекрасно понимаю, почему ты встретил коллег со стаканом в руке, когда впустил их. Как тебе нравятся фотографии, кстати? Отличное качество, не так ли?
– Я не понимаю, о чем ты болтаешь, – сказал Бекстрём и поднял первую из них. – Я сижу здесь с маленьким бокалом легкого пива, а рядом стакан апельсинового сока. Тебе стоит его попробовать, кстати.
– Конечно, – ухмыльнулся Тойвонен. – А потом у тебя вода в водочной рюмке рядом со следующим бокалом легкого пива. И ты завершаешь все еще одним апельсиновым соком. В коньячном бокале на сей раз. Тебя пушкой не прошибешь, Бекстрём, и, не позаботься я о копии твоего счета, мне пришлось мы оставить это дело и попробовать найти что-то еще.
– В чем суть? – спросил Бекстрём.
– У меня есть к тебе маленькое предложение, – сообщил Тойвонен.
– Я слушаю.
– Мне глубоко наплевать на так называемых коллег из отдела внутренних расследований. Я не из тех, кто стучит на своих товарищей по работе. Если кто-то перегибает палку, я обычно сам деру ему уши. С подобным мы разбираемся исключительно в стенах этого здания. Так всегда делалось здесь в Сольне.
