Алексис Лекей - Дама пик
Известная истина подтверждалась: политики все же нуждаются в профессионалах. Мартен сохранял каменное выражение лица, не желая отвечать на улыбку функционера.
Первым его побуждением было отказаться, просто чтобы поставить Русселя в затруднительное положение.
– Я в отпуске, – произнес наконец Мартен, подбираясь к отказу.
– Понимаю, – согласился Руссель. – От вас требуют почти невозможного. Но у нас сейчас исключительные обстоятельства.
Этих нескольких секунд Мартену хватило, чтобы все обдумать и признать, что ему легче будет действовать изнутри.
– Отлично, – сказал он. – Ландовски в курсе?
– Она об этом узнает прямо сейчас, – сухо ответил Руссель, кладя руку на телефон.
Мартен кашлянул.
– Да, конечно… Но мне кажется, будет неосторожно оставлять ей свободу действий. Всякие там настроения, недовольство, ревность… Она может начать болтать.
Руссель взглянул на него с интересом.
– Отличная мысль, Мартен, – согласился он. – Очень чувствительная тема. Вы считаете, что сможете ее контролировать?
– Сделаю все, что в моих силах.
Ландовски оглядела свой маленький кабинет и вздохнула.
– Ну, что ж, все-таки это случилось, – произнесла она. – А я чуть было не поверила… Они опять отправят меня в ссылку. Только за то, что я задержала убийцу. Хоть я ее так называю, но не совсем в этом уверена. А вот Жаннетта убеждена, что мы ее поймали. Однако у нас ничего на нее нет.
– Будем искать вместе, – сказал Мартен. – Вы остаетесь со мной, если вы не против. Официально считается, что я должен вас контролировать.
– А не официально?
– Работаем рука об руку. Если вас это устраивает, – повторил он.
– Но вы все равно будете меня контролировать. – В голосе Ландовски проскользнула горечь. – Ловкий вы тип!
Мартен сел напротив нее.
– Вы проделали хорошую работу. Просто отличную. Вы гораздо храбрее большинства парней в этой лавочке, включая меня. Мы будем работать вместе, и это все. Возможно, я буду вами манипулировать, но контролировать вас я не собираюсь. А теперь, если вам такой расклад не подходит, катитесь на все четыре стороны.
Он увидел, как она расслабилась, а горькие складки в уголках губ разгладились.
– Будет нелегко, – продолжил Мартен. – От нас не ожидают раскрытия дела. От нас ждут, что мы избавим их от дерьма, в которое они вляпались. Причем избавим любой ценой.
В этот момент в кабинет вошла Жаннетта. Встретившись взглядом с Мартеном, она почувствовала, как краснеет.
Сразу поняла, что Ландовски заметила ее смущение, и возненавидела начальницу за это.
– Комиссар Мартен снова будет руководить расследованием, – сообщила Ландовски официальным тоном. – Он хочет знать, что вы выяснили в ходе допроса обвиняемой.
– Ничего, – ответила Жаннетта. – Она полагает, что мне следует одеваться у Кристиана Лакруа. Помимо этого, ничего нового.
– Не думаю, что у меня получится лучше, чем у тебя, но я хочу ее увидеть, – сказал Мартен.
– Она еще в допросной.
Глава 44
Пятница, начало вечера
Перед Магдаленой Пети стоял столик, привинченный к полу. Ее допрашивали в комнате, одна стена которой была прозрачной снаружи и зеркальной изнутри.
Она выглядела спокойной, сидела, закинув нога на ногу, элегантно выгнутая левая нога тихонько покачивалась, наманикюренные руки скрещены на столе.
В какой-то момент она медленно повернула голову к стеклянной стенке и улыбнулась. Догадалась, что на нее смотрят. Полностью владела собой и чувствовала себя непринужденно.
– Понадобятся доказательства, – сказала Ландовски. – Она никогда не заговорит.
– Подозреваю, что мы их не найдем, – покачал головой Мартен.
– Она же оставила след кроссовки у тела Дюперье, – возразила Ландовски. – Значит, могла совершить и другую ошибку.
– Она знает, что ее выпустят, – заметила Жаннетта. – Видно с первого взгляда.
– Она уверена в себе. Ничего удивительного, учитывая, что она украла весь компромат СРП, – вздохнула Ландовски.
– Хотела бы я знать, сколько народу она положила, – подхватила Жаннетта.
– Помимо десяти последних? – уточнила Ландовски.
– Больше, чем нам когда-либо станет известно, – ответил Мартен.
– У нее генитальный герпес, – сообщила Жаннетта. – Она утверждает, что ее наградил отец, когда ей было пять лет.
Мартен ничего не сказал, но его лицо исказилось невольной гримасой.
– Не все дети-мученики становятся палачами или серийными убийцами, – бросила Ландовски.
Мартен вошел в допросную.
Задержанная приветствовала его кивком головы.
– Здравствуйте, мадам Пети, – сказал Мартен.
Он сел за стол напротив нее.
– По сравнению с нашей последней встречей, обстоятельства изменились, – тихо произнесла она.
– Действительно.
– Вы выглядите усталым. Никогда не отдыхаете? Никогда не возвращаетесь домой?
– Я в отчаянии из-за своей подруги, – ответил Мартен. – Мы уже целую неделю не виделись. И я только что узнал, что она, едва вернувшись ко мне, заболела и сейчас лежит в больнице.
– Надеюсь, ничего серьезного.
– Тошнота. Ничего необычного для беременной женщины.
Она улыбнулась:
– Наверное. Не знаю. У меня нет детей.
Если она и подумала о яде, который подложила Мартену, то это никак не отразилось на ее лице.
Мартен почувствовал, как в груди разгорается глухая, глубокая ярость. Для этой женщины просто не существует ничего и никого, кроме нее самой. Ее сознание, исковерканное каким-то чудовищным опытом, просто не способно на сочувствие.
– Вам знакомо слово “абрин”?
– Это какое-то имя? – ответила она со своей неизменной улыбкой.
– Вы убили своего мужа?
– Нет.
– Вы убили его любовника?
– Нет.
– Вы убили Жерара Дюпюи?
– Нет.
– Вы убили его шофера с женой?
– Нет.
– Вы убили Жюльена Дюперье, сестру Жюли Родез, Себастьена Гроссара, Стефана Олье, Жоржа Форье?
– Нет. Я не знаю этих людей, не знаю даже, о ком вы говорите, за исключением мужа, естественно. Значит, у меня не было оснований ненавидеть их. Ваши обвинения нелепы. Сколько вы намерены меня здесь держать?
– Столько, сколько позволит закон.
Ее улыбка вернулась.
– Тогда я скоро окажусь на свободе. По крайней мере, если в этой стране существует правосудие.
– Вы любили своего мужа?
– Да.
– Вы его ревновали?
Неожиданно ее лицо исказилось.
– Это вас не касается.
– Следовательно, вы его сильно ревновали. Таким образом, у вас были все основания ненавидеть его и отличный мотив для убийства. И мужа, и его юного любовника.
Она не ответила, но улыбка напрочь исчезла с ее лица. Жалкая победа.
Ее черные глаза уставились на Мартена с нечеловеческим напряжением.
Именно такой взгляд, вероятно, видели ее жертвы перед смертью.
Она пробормотала несколько слов на каком-то иностранном языке, наверное, на испанском.
Мартен инстинктивно напрягся, готовый к ее атаке.
Но она постепенно успокоилась, и выражение ее лица снова стало безмятежным.
– Вам не удастся вывести меня из себя.
– Я вам расскажу, что произойдет дальше, – сказал Мартен.
– Вы умеете предсказывать будущее?
– В вашем случае это несложно. – В его голосе послышалась нотка презрения.
Он почувствовал, что Магдалена на нее среагировала.
За спиной Мартена открылась дверь.
Ландовски поманила его рукой.
– Прощайте, комиссар Мартен, – усмехнулась задержанная.
Вечер пятницы
– Только что получен приказ об освобождении, – сообщила Ландовски. – Немедленном.
– В письменном виде?
– Нет, по телефону.
– Потребуйте письменного подтверждения. За подписью прокуратуры. И никаких факсов.
– А если они откажутся?
– Она останется у нас.
Ландовски улыбнулась и ушла.
Мартен вернулся в свой кабинет. Практически в ту же минуту ему позвонил Руссель.
– Мы попали в щекотливую ситуацию, – заявил он.
– Вы имеете в виду мадам Пети, не правда ли?
– У вас есть серьезные основания для ее содержания под стражей?
– Я жду письменного распоряжения прокуратуры, чтобы ее выпустить, – сказал Мартен. – Должно поступить с минуты на минуту.
– Прекрасно, – согласился Руссель. – Вы абсолютно правы. Необходимо прикрыться.
