Фридрих Незнанский - Самоубийство по заказу
А теперь, имея в виду, что один судебный медик уже здорово «прокололся» на трупе солдата, – неважно, выполнял ли он волю армейского начальства, или сам был пьян с стельку, – повторная экспертиза, если за нее возьмется Антон Юлианович, естественно, все поставит на место.
В том старом деле речь шла именно об удушении. После изнасилования. И судебно-медицинская экспертиза обнаружила такие улики, которые жестко подтвердили предварительные выводы Турецкого и вывели его прямо на виновников преступления. Словом, ас!
Еще не видя трупа и места преступления, как человек достаточно опытный и без особого труда умеющий в собственном воображении создать себе картину преступления, опираясь лишь на пересказанные ему Костей Меркуловым факты, Александр Борисович уже пришел к выводу, что удушение с помощью перекрученной рубашки не могло обойтись без участия заинтересованных в убийстве лиц. А свидетельства матери Андрея и Ланы уже наметили для него круг подозреваемых в этом преступлении лиц.
Естественно, что Андрей не мог не сопротивляться. А это уже – следы. В первую очередь под ногтями покойного. Такие вещи знает каждый судмедэксперт, даже начинающий, и если на это не обращено его внимание, значит, того и не требовалось. А дальше покажет генетический анализ. Долговато, правда, производится, зато и безошибочно. Но, говоря о времени, всегда можно сослаться на особую срочность. Мол, дело под «высоким» контролем. Словом, действовать надо, а не ждать, пока трупу концы пальцев поотрезают… Дело оставалось за Антоном Юлиановичем.
Александр Борисович снял телефонную трубку, чтобы набрать номер, когда его вновь охватило непонятное чувство, которое испытал, войдя в дом. Чертовщина какая-то…
Он снова огляделся, даже поднялся и прошел по комнатам. Но ничего подозрительного не нашел. Но оно же было! Вот тут поневоле и вспомнил об опыте…
Он снова прошелся по комнатам, внимательно разглядывая электрические розетки, даже ощупывая каждую. Опыт, говоришь?… А почему вот эта, на кухне, как будто держится слабо? Раскачалась от частого выдергивания вилки электрического шнура? Ну да, Ирка же гладит здесь. А перед отъездом на курорт постаралась, конечно…
Александр Борисович не поленился и залез на антресоль за своим личным ящиком с инструментами, достал отвертку. Снять крышку было делом минуты. И вот – здрасьте!
Маленький, черненький, с проводками, закрепленными на контактах в розетке. Хороший микрофончик, Александр Борисович знал этот тип изделия. Вообще-то спецслужбы прежде пользовались – надежная штука. А теперь и братве доступно. Но здесь работала не братва, здесь дяденьки посерьезнее. Только что ж они так «прокололись-то»? Торопились? А сам он? Не поверил же интуиции, которая… Которая кто? А прежде всего концентрированный опыт. Вот так, господин Турецкий, не расслабляйтесь…
Оторвать микрофон – секундное дело. Только стоит ли это делать сейчас? К тому же он может быть и не один. А это уже серьезная работа специалиста. Прибор для обнаружения подобных «насекомых» в «Глории» имеется, но сегодня воскресенье, да еще конец дня… Хотя там наверняка – Максим. Но – ехать! А, с другой стороны, что делать?
Это ж счастье, что прислушался к себе!
А что тебе еще подсказывает твой опыт, Турецкий? Если уж на то пошло…
Александр Борисович оставил на кухне все, как есть, с отвинченной крышкой розетки, если кто-то захочет еще раз посмотреть на дело своих рук, положил в карман телефонную книжку с номером Липинского, сунул туда же свой «секретный» мобильник и вышел из квартиры, заперев ее как всегда. Все равно ведь откроют, если понадобится. А вот ниточку внизу двери, это надо для них оставить, не додумаются же проверить, грубо привыкли работать. Небось, еще и «жучка» в распределительном щите на лестничной площадке оставили. Ну, пусть постоит…
Выйдя во двор, Турецкий устроился на скамейке у парадной двери и набрал, наконец, номер старика.
Липинский оказался не только живым и здоровым, но и отлично помнил Александра Борисовича. Вот, а говорят, что с возрастом память слабеет… Она, может, и слабеет, но только на дерьмо всякое, а не на хороших людей.
Турецкий, образно говоря, на пальцах описал ситуацию и объяснил, о чем должна пойти речь, какова задача возобновленного расследования, если… Ну, конечно, если удастся отменить постановление о прекращении уголовного дела и добиться возобновления его производства. Но уж эта забота самого Турецкого. Он так и сказал Липинскому, что на этот раз затронута честь не известного бизнесмена и его семьи, – важное, но все-таки частное дело, а, некоторым образом, честь Министерства обороны. А, в конечном счете, и честь государства. Стоит подумать, прежде чем основывать свои утверждения на категоричном отрицательном мнение отдельных военных, замеченных уже в противоправных действиях. Вот такая, мол, обтекаемая формулировочка. Как в старину? Если кто-то где-то и почему-то честно жить не хочет… ну и так далее.
Посмеялись. Антон Юлианович дал парочку новых своих телефонов и пообещал немедленно откликнуться на обращение следствия, если оно, разумеется, последует.
И Турецкий понял, что поступил правильно. Более независимого эксперта, чем Липинский, который ни к одному силовому ведомству никогда не имел никакого отношения, трудно было бы и найти. Человек, на которого практически невозможно оказать давление. А то ведь пытались, было дело. Но Филипп Агеев с Севой Головановым, также участвовавшие в расследовании того «грязного» дела, ловко вывели тогда старика из-под всяческих подозрений. Правда, в тот раз уголовники угрожали. Преступники, облаченные в одежды респектабельных российских бизнесменов. А сейчас – армия. Не вся, разумеется, но – тем не менее. Ничего, защитим, если потребуется, сказал себе Александр Борисович и отметил для себя еще один важный пункт исполнения своего плана…
Теперь можно позвонить и Косте.
– Это я, – сказал Турецкий, – есть предложение немного прогуляться. Ты не против, надеюсь?
А то на воздухе и не бываем. Дом да машина.
– С чего это ты вдруг?
– А захотелось. Пивка на лавочке попить, а, Костя?
Сейчас уже ничего нельзя исключить, возможно, что и Костин телефон прослушивается. А если «эти» призвали к себе на помощь и «конторских» людей, то могут и мобильники прослушивать. В смысле, истребовать распечатки переговоров с таких-то и таких-то номеров. Только их еще надо знать, эти номера. Поэтому с Костей Александр сейчас говорил со своего обычного, он был всем известен, включая и одну очень симпатичную девочку Алечку, которая, вполне возможно, именно сейчас и строит конкретные планы относительно того, каким образом проникнуть в квартиру к Саше, а еще лучше – прямо в кровать к нему. Но можно и на диване. Потому что потом расслабленные мужики, еще с библейских времен, – и уж это знает каждая умная женщина, – не умеют хранить тайн. Их мысли заняты другим – более конкретным и близким, а что может быть и ближе и конкретнее одновременно, этому женщин учить не надо… Жалко девушку…
На минутку всего и расслабился Александр Борисович, чтобы, ровно минуту спустя, пожалеть себя.
Первое, что он увидел, подойдя к своем синему «пежо», это проколотые оба передних колеса. Машина «присела», жалобно уткнув нос в бордюр тротуара. Ясное дело, заниматься немедленным ремонтом колес он не стал бы. «Запаска» была, но одной мало. Значит, и это следовало оставить в покое… А ребятки-то, кажется, обкладывают! Интересно, кто они? Точнее, чьи?
Ну, та серебристая «десятка», судя по номеру, который запомнил Филипп, принадлежала Павлу Молчанову из Главной военной прокуратуры. Но если первый раз «хвост» был инициирован Паромщиковым, то в пятницу – уже непонятно, кем. Поскольку Игорь и сам озадачился. А то, что Алечка прекрасно знала эту машину, и двух мнений нет, видно было по ее реакции. Так кому ж она служит, вот вопрос?
Турецкий рассмеялся: а может, пригласить сейчас сюда – ведь примчится! – да отодрать так, чтоб у нее, как у той козы из старого солдатского анекдота, от такого демарша «роги выпрямились»! И сходу затем «расколоть» девочку до самого донышка, пока ей собственное тело не подчиняется, а мозги и вовсе расплавленные?… Нет, себе дороже… Польстил, польстил Турецкий, юность вспомнил, забыв, что все проходит, как во-он еще когда уверял царь Соломон. А он-то знал это дело…
Но предпринимать что-то надо. И Александр Борисович отправился через арку на набережную ловить такси или «левака». Вот так и выходит: с колесами и – пешком. Сапожник без сапог…
Костя не понимал, в чем дело, но встретить на улицу вышел. Турецкий объяснил, Меркулов не поверил. Было желание отвезти его сейчас к себе и ткнуть носом. В открытую розетку. Вот только после этих раздраженных слов Сани и поверил. Но, видимо, не до конца, потому что сомнение продолжало светиться в глазах. Бедняга, худо быть, оказывается, честным человеком…
