Хеннинг Манкелль - Китаец
Собрав вещи, Карин уснула. Конференция здорово ее утомила. Биргитта сидела в темноте на диване. Ее вдруг захлестнуло ощущение, что она стареет. Еще немного — и тропинка вдруг где-нибудь оборвется, и великий мрак поглотит ее. Пожалуй, она уже сейчас чувствовала, как тропинка пошла под гору, почти незаметно, однако в итоге приведет к неизбежному. Подумай о десяти вещах, какие еще хочешь сделать, шепотом сказала она себе. О десяти вещах, какие покуда предстоят. Она пересела к письменному столику и начала писать в блокноте.
Чего она по-прежнему действительно хочет? Конечно, надеется увидеть одного или нескольких внуков. Кроме того, они со Стаффаном часто говорили, что хорошо бы побывать на разных островах. До сих пор посетили только Исландию да Крит. А мечтали о Галапагосах, об острове Питкэрн, где в жилах обитателей по сей день течет кровь мятежников с «Баунти». Выучить еще один язык? Или, по крайней мере, попытаться улучшить французский, которым когда-то владела вполне хорошо?
А самое важное — чтобы они со Стаффаном вновь разбудили свою любовь и начали видеть друг друга. При мысли, что они подойдут к старости без единого следа живой взаимной любви, ее порой охватывала огромная печаль.
Вот это важнее любых путешествий.
Она скомкала листок, бросила в мусорную корзину. Зачем записывать то, что давным-давно ясно и прибито в душе к церковным дверям. Упорно живущие тезисы о будущем Биргитты Руслин.
Она разделась и легла в постель. Рядом спокойно дышала Карин. Внезапно Биргитта почувствовала, что пора домой, закрыть бюллетень и приступить к работе. Без будничной рутины не осуществить мечты, которые ее ожидают.
После недолгих колебаний она взяла мобильный и послала мужу эсэмэску: «Еду домой. Каждое путешествие начинается с простого шага. И путь домой тоже».
Ровно в семь Биргитта проснулась. И хотя спала не больше пяти часов, чувствовала себя совершенно бодрой. Легкая головная боль напоминала о выпитых вечером водочных коктейлях. Карин спала, завернувшись в простыню и свесив одну руку с кровати. Биргитта осторожно спрятала эту руку под простыни.
Несмотря на ранний час, внизу в ресторане завтракало уже много постояльцев. Она огляделась — не обнаружится ли где за столиком знакомое лицо. На Стене, без сомнения, был один из тех, что сопровождали Хун Ци. Может, все просто: китайское государство приставило к ней охрану, чтобы не случилось новой беды?
Биргитта позавтракала, перелистала английскую газету и уже собиралась вернуться в номер, когда возле столика неожиданно выросла Хун Ци. Не одна, в сопровождении двух мужчин, которых Биргитта раньше не видела. Хун кивком велела им отойти и села. Сказала несколько слов официанту, тот поспешно принес стакан воды.
— Надеюсь, все в порядке, — сказала Хун. — Как прошла поездка к Стене?
Ты ведь и так знаешь, подумала Биргитта. Я уверена, кое-кто из твоих соглядатаев был и в гостиничном ресторане «Цветок лотоса», когда мы с Карин вчера ужинали.
— Внушительное сооружение. Только холодно было.
Биргитта с вызовом посмотрела Хун прямо в глаза, пытаясь разглядеть, поняла ли китаянка, что она видела ее соглядатая. Но лицо Хун осталось непроницаемым. Она свои карты не раскрывала.
— В комнате рядом с рестораном вас ждет один человек, — сказала Хун. — Его зовут Чань Вин.
— Чего он хочет?
— Рассказать, что полиция схватила одного из участников нападения, в котором вы лишились своей сумочки.
Биргитта почувствовала, как сердце учащенно забилось. В словах Хун сквозило что-то зловещее.
— Почему он не пришел сюда, если хочет поговорить со мной?
— Он в форме. И не хотел мешать вам позавтракать.
Биргитта Руслин устало развела руками:
— Не вижу особых проблем в общении с людьми в форме.
Она встала, положила салфетку на стол. И в этот миг в ресторан вошла Карин, которая с удивлением воззрилась на них. Пришлось Биргитте объяснить, в чем дело, и представить Хун.
— Я толком не знаю, о чем речь, — сказала она Карин. — Очевидно, полиция арестовала одного из тех, кто на меня напал. Не волнуйся, завтракай спокойно. Я вернусь, выслушаю, что имеет сказать полицейский, и вернусь.
— Почему ты молчала?
— Не хотела тебя тревожить.
— Зато я теперь тревожусь. Даже сержусь, пожалуй.
— И напрасно.
— В десять нам нужно выехать в аэропорт.
— До тех пор еще целых два часа.
Биргитта Руслин последовала за Хун. Двое мужчин все время держались позади. Пройдя по коридору в сторону лифтов, они остановились у приоткрытой двери. Биргитта Руслин поняла, что это небольшой конференц-зал. За овальным столом сидел пожилой китаец, курил сигарету. Он был в синем мундире с массой галунов. На столе лежала фуражка. Он встал и поклонился, одновременно указав на стул рядом. Хун отошла к окну.
Глаза у Чань Бина были красные, воспаленные, волосы редкие, зачесанные назад. Откуда-то возникло безотчетное ощущение, что этот человек очень опасен. Он жадно втягивал дым сигареты. В пепельнице уже лежали три окурка.
Хун сказала несколько слов. Чань Бин кивнул. Биргитта Руслин попыталась припомнить, встречался ли ей до сих пор кто-нибудь с таким количеством красных звезд на погонах.
— Мы, — хриплым голосом начал Чань Бин, — арестовали одного из двух напавших на вас преступников и просим опознать его.
Он говорил на ломаном английском, но достаточно понятно.
— Так ведь я ничего не видела!
— Человек всегда видит больше, чем ему кажется.
— Я вообще их не видела. На затылке глаз нет.
Чань Бин с непроницаемой миной посмотрел на нее.
— Вообще-то есть. В опасных, напряженных ситуациях можно видеть и затылком.
— Вероятно. В Китае. Но не в Швеции. Никогда в жизни мне не доводилось судить человека на том основании, что некто опознал его с помощью глаз на затылке.
— Есть и другие свидетели. Опознавать преступника будете не только вы. Есть и свидетели, которым предстоит опознать вас.
Биргитта Руслин умоляюще посмотрела на Хун, которая изучала какую-то точку у нее над головой.
— Я уезжаю домой, — сказала Биргитта. — Через два часа мы с подругой должны отправиться в аэропорт. Сумочку мне вернули. Помощь, оказанная китайской полицией, заслуживает всяческих похвал. Я даже подумываю напечатать статью в шведском юридическом журнале, рассказать о своих переживаниях и выразить благодарность. Только вот опознать преступника не сумею.
— Наша просьба о содействии едва ли так уж нелепа. По законам этой страны вы обязаны помогать полиции в расследовании тяжкого преступления.
— Но я должна лететь домой! Сколько это займет времени?
— Вряд ли больше суток.
— Нет. Это невозможно.
Биргитта не заметила, что Хун подошла ближе.
— Мы конечно же поможем вам перерегистрировать билеты, — сказала она.
Биргитта Руслин хлопнула ладонью по столу:
— Я улечу сегодня. Не желаю затягивать поездку еще на сутки.
— Чань Бин занимает в полиции высокое положение. Если он что-то говорит, значит, так надо. Он вправе задержать вас в стране.
— Тогда я требую дать мне возможность поговорить с посольством.
— Разумеется. — Хун положила перед ней мобильный и листок с номером телефона. — Посольство откроется через час.
— Почему я обязана в этом участвовать?
— Мы не хотим наказывать невиновного, как не хотим и отпускать на свободу преступника.
Биргитта Руслин пристально посмотрела на Хун Ци и поняла, что вынуждена остаться в Пекине как минимум еще на сутки. Они твердо решили задержать ее здесь. Хочешь не хочешь, придется смириться. Но никто не заставит ее опознать человека, которого она не видела.
— Мне нужно поговорить с подругой. И как быть с моим багажом?
— Номер останется за вами, — ответила Хун.
— Полагаю, это уже улажено. Когда было решено задержать меня? Вчера? Позавчера? Сегодня ночью?
Ответа Биргитта не получила. Чань Бин закурил очередную сигарету и что-то сказал Хун.
— Что он сказал? — спросила Биргитта.
— Что нам надо поспешить. Чань Бин — очень занятой человек.
— Кто он?
— Чань Бин — очень опытный следователь, — объяснила Хун, пока они шли по коридору. — Он расследует происшествия с такими, как вы, с гостями нашей страны.
— Он мне не нравится.
— Почему?
Биргитта Руслин резко остановилась:
— Раз уж мне придется задержаться, я требую, чтобы вы были со мной. В противном случае я не покину гостиницу, пока не откроется наше посольство и я не поговорю с ними.
— Я буду с вами.
Они вернулись в ресторан. Карин Виман как раз встала из-за стола. Биргитта объяснила, что произошло. Карин смотрела на нее с растущим изумлением:
